Спор на жизнь (СИ) - Страница 36

— Вашу волю или волю Бога? Разве церковь не должна бороться за каждую заблудшую душу?

— Ты охотник, а не священник, занимайся тем, чем должен. Не пытайся лезть в то, что не понимаешь!

— Слишком часто за последнее время я слышу эту фразу, — буркнул он себе под нос.

— Что ты сказал? — переспросил собеседник.

— Ничего, святой отец.

— Вот и славно. А теперь ступай, вам предстоит работа.

Слегка склонившись перед кардиналом, Ван Хелсинг направился на поиски своего товарища, который по его разумению уже должен был погрузиться в атмосферу древних книг, пытаясь разгадать четырехсотлетнюю загадку.

***

Неспешно проходили день за днем, но друзья не находили никаких подтверждений своим догадкам. Вечера же тянулись особенно долго. И если Карл проводил их в компании очередного ветхого фолианта, то Гэбриэл бесцельно томился в комнате. Сначала он попытался помочь своему другу, но мысли об Анне не давали ему сосредоточиться — прочитанные слова никак не складывались в единый образ в его сознании, поэтому, с раздражением откинув книгу в сторону, он стал бродить по залу.

— Ты сводишь меня с ума! Если ты не перестанешь метаться, я не смогу ничего найти, — проговорил послушник.

— Ты и так ничего не нашел, — огрызнулся Ван Хелсинг. — Сколько дней прошло, а мы до сих пор топчемся на месте.

— Я бы так не сказал, кое-что все-таки есть, — разворачивая старинный свиток, буркнул он.

— Что же ты молчал? Рассказывай.

— Хотел проверить догадку. Ну-с начнем: о приезде Валерия в Ватикан известно не так много. Да, в общем-то и про Дракулу известно лишь то, что нам сообщили перед отъездом в Трансильванию…

— Но…

— Но я нашел древний свиток одного из выходцев с Востока. На заре становления христианства он принял нашу религию и, дабы искупить былые грехи, стал охотиться на нежить.

— Ты можешь перейти сразу к сути? — с нетерпением проговорил Гэбриэл.

— Это важно! Однажды путешествуя по Европе, он столкнулся с одним старым вампирским кланом, но ни одна его попытка убить коварных тварей не увенчалась успехом. Они называли себя Древними.

— Древними?

— Это были первые, чистокровные вампиры, жившие с незапамятных времен. От обычной нежити их отличало то, что они не были обращены другими порождениями ночи.

— Как Дракула?

— Почти…

— Ты хочешь сказать, что они были рождены такими? — с нетерпением перебил он.

— Чтобы узнать ответ на этот вопрос, охотник стал одним из них, посвятив свою новую жизнь поиску возможностей их уничтожить. Узнал он следующее: много веков назад на окраине одной из деревень на юге современной Англии, появилась банда разбойников, обладающих сверхъестественной силой.

— Это были оборотни? Другие вампиры?

— Об этом ничего не говорится. На чем я остановился? Ах, да. Они грабили, насиловали и убивали, не жалея даже детей. Чтобы защитить свою семью от этих набегов, одна селянка, обладавшая магией друидов, совершила над своей семьей древний ритуал. Она обратилась к солнцу за жизнью, а к древней золотой скрижали в храме древних богов — за бессмертием, призывая на помощь силы природы и вековые знания, накопленные ее народом. Чтобы магия подействовала, надо было выпить кровь, умереть, а после, для завершения ритуала превращения, пригубить свежей крови врага. Путем нечеловеческих усилий им удалось заманить в ловушку одно из этих созданий. Так они стали вампирами.

— Это все очень интересно, но какое отношение это имеет к нашей проблеме? — не удержался Ван Хелсинг.

— Терпение. После этого противоестественного ритуала духи природы восстали против них: на каждое преимущество нашлась своя слабость. Методично избавляясь от каждой из них, они обрели практические неограниченную силу и власть. Единственное, что они не смогли побороть — жажду крови. Но, как известно, то, что дает жизнь, способно ее и забрать.

— А можно выражаться яснее?

— Заклинания, начертанные на скрижали, оказались фатальны. Охотнику удалось узнать, что эта золотая пластина способна принести смерть этим исчадиям ада. Тогда он выкрал ее и, переплавив, сделал оружие, которое назвал копьем судьбы. По преданию это было огромное золотое копье, закаленное в священном огне, сохранившее в себе силу древней магии. Заключив в своих руках эту силу, он пронзил черные сердца порождений ночи, отправив их в преисподнюю.

— А что случилось с охотником?

— Тут говорится, что он с покаянием явился в Ватикан, после чего добровольно принял солнечную казнь. Его прах был развеян над морем.

— А где сейчас это копье?

— Безвозвратно утеряно. После смерти охотника оно было помещено в хранилище могущественного ордена, но в четырнадцатом веке его рыцари подверглись кровавым гонениям, великого магистра предали смерти в огне, а несметные сокровища рассеялись по свету. С тех пор про копье судьбы никто не слышал. Многие века предпринимались попытки отыскать награбленные сокровища, но ни одна из них не увенчалась успехом.

— Ты говоришь о тамплиерах?

— Именно.

Карл сделал глубокий вдох, но не нашел в себе сил продолжить повествование, нервно барабаня пальцами по гладкой поверхности стола, искоса глядя на своего друга. За несколько минут его пламенной речи в глазах Ван Хелсинга можно было прочитать целую бурю эмоций: начиная с огня надежды и заканчивая горечью отчаяния. Но после нескольких минут молчания Гэбриэл проговорил:

— Бессмертная жизнь Дракулы началась при иных обстоятельствах: силы ему дала не древняя скрижаль и солнце, возможно, это копье нам бы не помогло.

— Да, но это не отменяет того, что я сказал — то, что его породило, может его и убить.

— Ты предлагаешь спуститься в адскую бездну и поболтать с Сатаной? Представляю себе этот монолог: Эй, Темнейший, нас наверху беспокоят твои ночные создания, призвал бы ты их к себе, — усмехнулся Ван Хелсинг.

— Сейчас не время практиковаться в остроумии. Я не совсем это имел в виду. Безусловно, Дьявол может забрать у него силы, но ведь нам дано и другое оружие. Распятие, серебряный кол, — все это определённо причиняет ему боль. Что если усилить эту боль многократно?

— И как ты себе это представляешь? — поинтересовался Гэбриэл.

— Нам нужно сделать свое копье судьбы.

— Да что ты! И из чего же?

— Из священных артефактов. Мы сделаем оружие, которое освятит Папа в соборе Святого Петра, над ним прочитают молитвы высокие сановники…

— А еще мы можем зажечь в центре собора костер и сводить вокруг хоровод…

— Твое ехидство здесь ни к месту. Пока что это лучшее предложение, прозвучавшее здесь. Если тебя это не устраивает, можешь предложить свое.

Пристыженный своим поведением, Ван Хелсинг проговорил:

— Ты прав. Какие тебе нужны реликвии?

— Надо просить орден дать нам часть креста, на котором был распят Иисус, и мощи апостолов, — после некоторых раздумий проговорил монах.

— И кто еще здесь богохульник? — ухмыльнулся охотник. — Крест уже почти обратился в труху, поверь, из него не получится копья.

— А я и не собираюсь делать из него оружие. Достаточно сделать полое древко, куда мы положим эти реликвии. Остальное сделает молитва и святая вода, — парировал послушник.

— Мне бы твою уверенность, — проговорил Ван Хелсинг.

— Других вариантов все равно нет.

— Ладно, сходи к кузнецу, а я переговорю с кардиналом. Мы и так тут засиделись.

В считанные дни все приготовления были закончены; оружие, выкованное в кузницах Ватикана, освещено по всем канонам церкви; путники получили высочайшее благословение Папы, и, собрав вещи, направились в порт, где их ждал небольшой корабль, готовый отвезти навстречу неизвестности.

========== Несложные истины ==========

Анна очнулась в небольшой комнатушке с ветхими деревянными стенами, освещенной тусклым светом прилаженной к стене лучины. Обставлена она была скудной мебелью: узкая кровать с соломенным тюфяком, небольшой деревянный стол грубой работы, табурет и бельевой шкаф, — вот все нехитрое убранство, открывшееся ее взгляду. В углу потрескивала печь, окутавшая окружающее пространство приятным теплом. Из соседней комнаты доносился звон посуды и приятный аромат свежеиспеченного хлеба, заставивший девушку ощутить сосущее чувство голода в области живота.