Сплав закона (ЛП) - Страница 5

Когда дуга полета пошла вниз, Вакс оттолкнулся от другого уличного фонаря и швырнул себя вперед. Длинный ряд металлических шестов был чем-то вроде его личной железной дороги. Вакс скакал вперед, и его дурачества привлекали внимание пассажиров в проезжавших мимо экипажах, как запряженных лошадьми, так и безлошадных.

Вакс снова улыбнулся. Стрелки вроде него были относительно редки, но только не для города с таким огромным населением. Вакс точно не первый, кого эти люди видели передвигающимся по городу при помощи металла. Алломанты-стрелки часто доставляли срочную корреспонденцию по Эленделю.

Размеры города по-прежнему поражали. Здесь жили миллионы – возможно, целых пять миллионов. Никто пока не провел точных подсчетов во всех его районах. Они назывались октантами, и было их, как нетрудно догадаться, восемь.

Миллионы! Такое трудно вообразить, даже если здесь вырос. Прежде чем покинуть Везеринг, Вакс начал подумывать о том, что городок слишком разросся, хотя в нем проживало едва ли больше десяти тысяч человек.

Он приземлился на фонарь прямо перед массивным Железным Шипом. Задрал голову, разглядывая башню сквозь туман. Незаконченная вершина терялась во тьме. Удастся ли забраться так высоко? Вакс ведь только толкает металлы, но не тянет – он не какой-нибудь мифический рожденный туманом из старых сказок, вроде Выжившего или Вознесшейся Воительницы. Одна алломантическая сила, одна ферухимическая – вот и все, на что теперь можно было рассчитывать. Если даже одна считалась редкой привилегией, то двурожденный вроде Вакса представлял собой нечто весьма исключительное.

Уэйн заявлял, будто помнит названия всех возможных разновидностей двурожденных. Конечно, Уэйн еще твердил, будто как-то раз украл коня, который безупречно рыгал по нотам, так что любой привыкал относиться к его словам с толикой меди. Вакс, по правде говоря, не забивал голову определениями и названиями для двурожденных. Сам он назывался крушителем и представлял комбинацию алломанта-стрелка и ферухимика-порхателя. Хотя редко думал о себе в таких выражениях.

Он начал заполнять свою метапамять – железные браслеты, которые носил на руках выше локтей, – избавляя себя от веса, делаясь все легче и легче. Этот вес сохранится для использования в будущем. Потом, игнорируя осторожный внутренний голос, разжег сталь, толкнул – и взмыл вверх.

Ветер превратился в рев; металлический фонарный столб, вбитый глубоко в землю, оказался хорошим якорем, способным подбросить достаточно высоко. Вакс двигался под небольшим углом, и этажи здания мелькали перед ним размытой полосой. Приземлился примерно на двадцатом, когда толчок почти достиг предела.

Эта часть здания была уже закончена, на наружную отделку пошел материал, имитировавший обработанный камень. Вакс слышал, что это керамика. Обычная практика для высоких зданий – нижние этажи строили из настоящего камня, а для тех, что повыше, использовали менее тяжелый материал.

Вакс ухватился за какой-то выступ. С оружием и метапамятью на руках его вряд ли унесет ветром, а когда тело легче, проще удерживаться на месте.

Внизу клубился туман, казавшийся почти игривым. Вакс посмотрел вверх, обдумывая следующий шаг. Его сталь прочертила голубые лучи к ближайшим источникам металла, многие из которых тянулись к каркасу строения. Однако, оттолкнувшись от любого из них, улетишь прочь от Железного Шипа.

«Вот оно», – подумал Вакс, приметив карниз подходящего размера, расположенный пятью футами выше.

И начал карабкаться по наружной стене здания, пальцами в перчатках уверенно хватаясь за украшавший ее сложный орнамент. Алломанты-стрелки быстро приучались не бояться высоты. Вакс забрался на карниз, потом бросил гильзу и остановил ее мыском ботинка.

Посмотрел наверх, прикидывая траекторию. Достал спрятанный в поясе фиал, вытащил пробку и осушил до дна жидкость вместе с металлическими частицами в ней. Зашипел сквозь зубы, когда виски обожгло горло. Хорошая штука, из вискарни Стаджина.

«Проклятье, мне будет этого не хватать, когда запас подойдет к концу», – думал Вакс, пряча фиал.

Большинство алломантов не наполняли фиалы для металлов виски. И напрасно. Вакс улыбнулся, ощущая, как восстановились внутренние резервы стали; потом разжег металл и взмыл вверх.

Он летел ввысь, в ночном небе. К несчастью, Железный Шип построили таким образом, что он сужался с каждым последующим этажом. Поскольку Вакс толкал себя вертикально вверх, вскоре оказалось, что он мчится сквозь тьму, окруженный туманом, а стена здания высится в добрых десяти футах в стороне.

Сунув руку под плащ, Вакс вытащил из длинного, похожего на рукав кармана внутри короткоствольный дробовик. Повернулся, направив оружие от себя, и выстрелил.

Вакс был достаточно легким, чтобы отдачей его бросило к зданию. Грохот выстрела эхом раскатился внизу, но в патронах находилась мелкокалиберная дробь – слишком мелкая и легкая, чтобы поранить кого-то, когда рассеется, упав с такой огромной высоты.

Он ударился о стену башни пятью этажами выше того места, где побывал, и схватился за шпилеобразный выступ. Отделка здесь, вверху, оказалась воистину чудесная. Кто же, по мнению создателей, должен был ею любоваться? Вакс покачал головой. Архитекторы – странные типы. Совсем не практичные, в отличие от хороших оружейников. Вакс забрался на другой выступ и опять прыгнул вверх.

Следующего прыжка хватило, чтобы долететь до открытой арматуры незаконченных верхних этажей. Вакс прогулялся по балке, потом без усилий скользнул по вертикальному элементу конструкции – с уменьшенным весом это было легко – и очутился на самом высоком из брусьев, торчавших из верхушки здания.

Высота оказалась головокружительной. Пусть туман и скрывал пейзаж, Вакс видел внизу двойной ряд огней, озаряющих улицу. По всему городу горели огни поменьше, похожие на свечи, плывущие в океане во время похорон моряка. Лишь отсутствие огней позволяло выделить разнообразные парки и залив далеко на западе.

Когда-то в этом городе Вакс чувствовал себя как дома. Разумеется, до того, как провел двадцать лет там, где закон иной раз был лишь смутным воспоминанием, а кареты считались чем-то несерьезным. Интересно, что бы подумала Лесси о безлошадных повозках с тонкими колесами, предназначенными для езды по отлично вымощенным городским улицам? О машинах, которые работали благодаря нефти и жиру, а не сену и подковам?

Он завертелся на своем насесте. Определить, что где находится, в темноте и тумане было трудно, однако у Вакса имелось преимущество: ведь его юность прошла именно в этой части города. Все изменилось, но не так уж сильно. Он прикинул направление, проверил запасы стали и запустил себя во тьму.

Добрых полминуты Вакс летел над городом по большой дуге благодаря толчку от тех громадных балок. Небоскреб превратился в окутанный тенями силуэт позади, потом исчез. В конце концов движущая сила иссякла, и Вакс рухнул сквозь туман. Он позволил себе падать, не тревожась. Когда огни приблизились – и Вакс смог увидеть, что внизу никого нет, – он направил дробовик в землю и нажал на спусковой крючок.

Рывок на миг подбросил его, замедлив падение. Вакс оттолкнулся от мелкокалиберной дроби в земле, чтобы еще больше замедлиться, и мягко приземлился на корточки. С неудовольствием отметил, что выстрелом испортил несколько хороших булыжников на мостовой.

«Гармония! – подумал Вакс, засовывая дробовик обратно под плащ. – К этому месту и впрямь придется привыкать. Я словно конь, который забрел на узенький рынок. Здесь требуется куда больше утонченности».

В Дикоземье его считали изысканным джентльменом. Здесь, если не следить за собой, он скоро подтвердит, что является неотесанным грубияном, каким его уже считали большинство аристократов. Это…

Выстрелы.

Вакс отреагировал мгновенно: бросился в сторону, оттолкнувшись от железных ворот, покатился кувырком. Вскочив, правой рукой потянулся за «стеррионом», в то время как левая придерживала дробовик во внутреннем кармане плаща.