Список непристойных желаний (сборник) (ЛП) - Страница 18

Он накрывает мои груди ладонями, наклоняется и, постанывая, водит по бледным полушариям языком.

— Твои груди… господи, столько гребаных лет… ты даже не представляешь…

Слова сбивчивые, вылетают с запинкой, но я понимаю их смысл. Ему нравится моя грудь.

Очень сильно.

Его рот накрывает один мой сосок и беспощадно, жестко сосет его сморщенный кончик. Меня простреливает наслаждение, и я громко ахаю.

Я тяну его за рубашку, задираю ее.

— Джейс… Я хочу… позволь мне к тебе прикоснуться.

Он не заставляет меня ждать. Оторвавшись от моего соска, Джейс стягивает рубашку, обнажая упругую, смуглую кожу и черные узоры татуировки, которая пересекает всю его грудь.

И от этого вида я чуть не кончаю.

Я вожу ладонями по его теплой груди и твердому прессу, целуя везде, до чего могу дотянуться. Но потом он отходит назад, чтобы что-то достать из-под стойки.

Это бутылка. Зеленая бутылка шампанского.

Он ставит ее рядом со мной, затем стаскивает с меня сапоги и одним молниеносным движением стягивает вместе с кружевными трусиками мои джинсы. И я остаюсь обнаженной.

Он смотрит мне прямо в глаза и улыбается такой порочной улыбкой, что от предвкушения по мне бежит дрожь.

— Не было времени растопить шоколад. Но мы прибережем эту фантазию на канун Нового года. — Он откручивает проволоку, пробка с громким хлопком вылетает, и из горлышка льется шипящая белая пена. — А пока сгодится и это.

Следующие несколько минут моей жизни наполнены вздохами, всхлипами и стонами — Джейс льет холодное, пузырящееся шампанское на мои плечи, груди, живот, между ног… а потом слизывает с моего разгоряченного тела каждую чертову каплю. Он очень дотошный.

Потом подносит бутылку к моему рту.

— Открой.

Он вливает шампанское меж моих губ, я глотаю, но недостаточно быстро, и оно течет по моему подбородку.

В глазах Джейса вспыхивают прекрасные порочные огоньки. Он тянет меня на себя, целует и пьет шампанское с моего языка.

Затем опускает меня на пол. Но ненадолго.

— Иви. На колени.

Если у меня и оставались сомнения в том, что он прочитал весь мой список, то сейчас они растворяются без следа. Не сводя с него глаз, я встаю на колени.

Сильными, уверенными руками Джейс расстегивает ремень и вынимает свой член. Я успеваю полюбоваться им всего пару секунд, но увиденное так возбуждает меня, что по бедрам начинает течь влага. Он толстый и длинный, гладкий и твердый — это восхитительный член, настоящая услада для глаз.

Джейс шлепает меня по щеке увесистой круглой головкой.

— Теперь соси.

От его властного, резкого тона мое естество обжигает огнем. И ему не нужно просить меня дважды. Я открываю рот и, когда Джейс вталкивает туда свою плоть, принимаюсь сосать и лизать его, ласкать и почитать со всей накопленной за четыре года страстью.

Когда он выходит, я в буквальном смысле скулю.

Прежде чем я успеваю понять, что происходит, он наклоняется и зеленой ленточкой от подарка связывает за спиной мои руки. Не туго, но так, чтобы я ощутила себя беспомощной. Полностью в его власти.

Выпрямившись, Джейс расставляет ноги и, скользнув к моей шее ладонью, наматывает мои волосы на кулак.

— Открой рот пошире и расслабь горло. Я хочу его трахнуть.

Да. Еще. Умоляю.

Он вторгается мне в рот до упора, перекрывая дыхательные пути. Я давлюсь, и он сразу выходит, чтобы затем снова войти. Я снова давлюсь, и с моих губ стекает, остывая на подбородке, слюна.

— Детка, расслабься, — воркует Джейс. — Пусть это случится. Я держу тебя.

В этот раз я не сопротивляюсь ему, а расслабляюсь и принимаю его член до конца, до самого горла. Он делает два толчка, затем выходит, чтобы я могла перевести дух, стонет, и я ощущаю себя королевой.

— О черт, Иви, как же приятно… Как хорошо.

Он поднимает меня, подхватив подмышками, разворачивает и прижимается к моим связанным рукам и спине своим голым торсом.

— Я собирался отшлепать тебя за то, что ты не сказала мне раньше, — рычит он, сдергивая с себя джинсы. — Но потом понял, что особый повод мне для этого дела не нужен. — Он берет мою ягодицу в ладонь, впивается пальцами, и я подскакиваю. От неожиданности и волнения. — Если захочешь, чтобы я остановился, — скажи. Но ты не захочешь, потому что тебе это понравится.

Он не ошибается.

Первый удар его загрубевшей ладони скорее шокирует, чем причиняет боль. Но следующий обжигает. На третьем я понимаю, что Джейс не играет, а после шестого мои ягодицы, наверняка уже ярко-розовые, начинают гореть. Во мне пульсирует блаженство и порочное возбуждение. Я чувствую себя распущенной и необузданной, потрясающей и всесильной.

— Тебе нравится?

— Безумно, — вздыхаю я.

Закончив на десяти, Джейс вновь разворачивает меня, наклоняет назад и кладет мои локти на барную стойку, чтобы мои бедра выдавались вперед.

Потом тянется вниз и прижимает к моему естеству пальцы — кажется, три.

— Какая ты мокрая… Как бы не утонуть, пока я буду лизать тебя.

Он опускается на колени, и я забываю дышать.

— Это будет самая приятная смерть.

И его рот оказывается на мне. Он сосет и лижет меня, вторгается внутрь языком, щекочет снова и снова мой клитор. Мне хочется погрузиться пальцами в его волосы, стиснуть их, но мои руки связаны лентой, и я могу лишь принимать.

Все, что он мне дает.

Извиваясь под его языком, я вскрикиваю и кончаю. Горячее, ослепляющее наслаждение пронзает меня чередой мощных толчков, и я словно лечу, а потом падаю вниз. И влюбляюсь в него все сильней и сильней.

Когда оргазм затихает, Джейс дает мне на то, чтобы оправиться, всего пару секунд. Дернув за ленточку, он развязывает меня, разворачивает и кладет мои ладони на барную стойку. Наклоняет, и я чувствую, как в меня упирается его член.

А потом он вторгается внутрь — сильно и жестко. Он большой, слишком большой, растягивает меня почти что до боли, и удовольствие становится еще ярче.

— Черт побери, ты такая узкая, — рычит он.

Взявшись за мои плечи, он долбит меня так безжалостно, что звенят серьги, а тело швыряет вперед, и хрипло нашептывает за спиной всякие пошлости — о том какая я мокрая и как ему хорошо, и как давно он хотел меня трахнуть. Его пальцы находят мой клитор и ласкают его, а потом я чувствую их меж ягодиц. Смазанные моими же соками, они скользят, кружат около входя, дразня… предупреждая меня.

Ощущения становятся слишком всепоглощающими, слишком острыми.

— Подожди… О… о да…

Но Джейс знает, что я смогу их пережить. И что они мне понравятся.

И потому, когда он вталкивает мне в задницу палец и поворачивает его, сквозь меня на скорости поезда проносится новый оргазм. И я, крича в барную стойку, снова кончаю.

Когда я, оставшись, без сил обмякаю, Джейс выходит и поднимает меня, обернув вокруг талии мои ноги, а затем, не переставая безудержно целовать, уносит к камину. Он бережно опускает меня на темный ковер, в пушистую, мягкую колыбель теплой шкуры.

А затем накрывает меня своим телом и вновь проникает внутрь, любя губами мой рот и лаская лицо нежными пальцами. Толчки его бедер становятся размеренными и глубокими, его член ритмично массирует меня изнутри.

— Иви, я хочу кончить в тебя, — шепчет мне в губы Джейс. — С тех пор, как я встретил тебя, у меня никого не было. Так что я чист. — Он стонет. — Можно сделать тебя своей?

У нас словно одно сердце на двоих, одна душа и один прекрасный, порочный разум.

Я смыкаю лодыжки у него за спиной и, впившись пальцами в его плечи, умоляю, упрашиваю дать то, что мы оба хотим:

— Да… да… о пожалуйста… да…

Джейс толкает бедра вперед, вгоняя член так глубоко, что его кончик упирается в матку, и я чувствую обжигающую пульсацию, пока он, содрогаясь, наполняет меня и, уткнувшись мне в шею, повторяет вновь и вновь мое имя.

Позже мы с Джейсом лежим на медвежьей шкуре у догорающего камина.