Спицы в колесе Сансары - Страница 7
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66.Но, рассудив здраво, он решил обратиться к Ангелине.
— Послушай, русская девушка, — сказал он, старательно выговаривая слова. — Твоего отца можно вылечить в храме Дзунг. Там целители.
«Да простит меня Будда Амитаба за эти выдумки!»
— Как туда попасть? — Ангелина обратила бледное, какое-то посеревшее лицо к Друкчену.
— Надо ехать в моей машине день пути на северо-восток от Кайласа.
— А ты когда-нибудь был в этом храме?
— Был, — нацепил ложь на ложь Друкчен. Теперь ему точно не миновать Бардо. — Если хочешь, чтобы отец исцелился, собирайся и поедем.
Ангелина лихорадочно принялась собирать вещи. Слава богам, распакованных вещей было немного. Друкчен отнес сумки во внедорожник. Затем они с Ангелиной усадили в машину больного. Тот, казалось, спал неспокойным сном и что-то бормотал во сне. Ангелина постаралась с удобством расположить отца на заднем сиденье, а сама уселась спереди рядом с Друкченом.
— Обрати свой взор к Будде, — сказал Друкчен русской девушке. — И милостивые божества исцелят твоего отца.
И они поехали на северо-восток.
Друкчен плохо помнил эту поездку. Помнил только, что дорога была плохой, ненаезженной, да и вообще звания дороги не заслуживала. Русский не приходил в сознание, а его дочь пребывала в слезах и растерянности.
К концу дня пути у Друкчена на миг потемнело в глазах. Он проморгался, не выпуская руля, внедорожник вильнул и остановился.
— Друкчен, — прошептала Ангелина, — это и есть храм Дзунг?
— Похоже на то, — растерянно пробормотал Друкчен.
Перед ними в сотне метров возвышался великолепный, весь покрытый золотом храм. Даже в бессолнечном сумраке он сиял так, что глазам было больно смотреть. Бесчисленные уровни храма украшались затейливой резьбой, реяли молитвенные флаги, и ветер донес до путешественников гул молитвенных барабанов.
— Едем, едем скорее! — заторопила Друкчена Лина.
Друкчен попытался завести автомобиль — ничего не вышло.
— Наверное, боги хотят, чтобы дальше мы шли пешком, — сказал он. — Выходи, госпожа, а я понесу на руках твоего отца.
Они вышли из машины. Друкчен прижал к себе тело русского и почувствовал, как от того пышет жаром. «Он не выживет», — мрачно подумал Друкчен.
Путешественники сделали несколько шагов, и тут перед ними предстал монах, облаченный в сияющие желтые одежды. От него исходило нежнейшее благоухание, а глаза сияли как сапфиры.
— Остановитесь, путники, ибо вы находитесь в священном месте, — сказал он по-тибетски, и понял его только Друкчен. — Снимите обувь с ног и омойтесь светом, исходящим от Калачакра-мандалы.
— О святейший, — тибетец опустился на колени и положил тело русского прямо на землю, — этот человек болен. Нас послали сюда за исцелением. Прими нас и позволь войти в храм.
— Разуйтесь, — повторил монах мелодично.
Друкчен перевел Ангелине слова монаха, и та быстро скинула кроссовки. Друкчен разулся сам и разул больного.
— Хорошо, — кивнул монах. — А теперь идите за мной в свет Калачакра-мандалы.
При этих словах монаха в небесах образовалась щель, и из нее на землю хлынул поток ярчайшего радужного света.
— О безмятежные боги, прекрасные боги, ясновидящие боги, величайшие боги, примите нас! — воскликнул, воздевая руки, монах.
Свет омыл людей, и Друкчен с радостью увидел, что русский очнулся и силится встать. Он подставил ему плечо.
— Что со мной? — прошептал русский, поднимаясь и опираясь на плечо Друкчена.
— Ты болен, — сказал монах. — Но болезнь твоя пройдет.
— Что он сказал? — спросил у Друкчена Валерий.
— Твоя болезнь пройдет.
— Это хорошо, — улыбнулся русский, и в свете радуги Друкчен с ужасом увидел, что у того совершенно черные зубы. Это гнилостная водянка, от нее нет спасения. Но как же монах говорит, что русский исцелится? Все возможно в таком чудесном месте.
— Идемте, — сказал монах и повел их сквозь свет.
Друкчен шел как будто во сне и видел, что так же идут и его русские хозяева. Неземное благоухание наполнило все вокруг, и послышались песнопения. Они приблизились к храму.
— Войдите, и да не войдет с вами ничто нечистое, — сказал монах.
Храм оказался огромным, его величина подавляла и страшила. Многочисленные ступы, изваяния Будд и бодхисатв — все было сделано из чистого золота и отделано драгоценными камнями. Перед статуей Будды стояли огромные чаши с цветами, от них исходил изумительный аромат.
— Останьтесь здесь, на этом самом месте, — приказал монах. — Я приведу святейшего господина.
Монах ушел, и на некоторое время наши герои оказались предоставленными сами себе. Они осматривались и восхищались увиденным.
— Доченька, — сказал Валерий, — такое увидеть — и умереть не страшно.
— Папа, не надо. Ты выздоровеешь. Тебе уже стало лучше.
И тут пришел святейший господин. Его ступни не касались пола, глаза сияли, как рубины, а на одежде была выткана мандала. Святейший господин остановился в трех шагах от них.
— Подойди ко мне, о благороднорожденный, — сказал он Друкчену.
Тот опустился на колени и на коленях подполз к великому существу.
— Ничтожный склоняется пред тобой, — прошептал Друкчен, простираясь ниц.
— Встань, благороднорожденный, — сказал святейший господин. — Во имя Отца-Матери Будды Амитабы скажи: кто эти люди, что с тобой? Их карма странна.
— Святейший господин, это русские. Они приехали на Кайлас, чтобы совершить великую кору. Но вмешалась болезнь. Старший русский очень болен, святейший господин. Похоже, у него гнилостная водянка. Его дочь пребывает в страхе и растерянности. От имени русского я прошу: исцели его!
— Постой, благороднорожденный, не спеши. Скажи мне: кто дал вам знак ехать именно сюда, в храм Дзунг?
— Я не знаю ее имени, святейший господин. Это была женщина преклонных лет, но глаза ее светились, как расплавленное золото. Она повелела нам посетить храм Дзунг и указала путь. Скажи, святейший господин, неужели мы впусте прошли такую дорогу?
— Ни одна дорога не проходит впусте, — сказал архат. — Подведи ко мне больного.
Друкчен взял за руку Валерия и подвел к архату.
— Вот он, святейший господин.
— Ничего не бойся и не ужасайся, — сказал архат. — Я забираю твою душу, тело же твое поместят в одну из священных ступ. Это большая честь.
Русский ничего не понял, а Друкчен побледнел от близкого дыхания смерти.
— Твоя дочь совершит за тебя великую кору, чтобы ты смог достичь света Самадхи. А теперь удались от живых.
Архат коснулся лба русского в области третьего глаза, и Друкчен своими глазами увидел, как душа Валерия покидает тело. Душа устремилась ввысь, к потолку храма, тело же безвольно рухнуло на пол.
— Папочка! — пронзительно взвизгнула Ангелина. — Что вы с ним сделали?!
Друкчен постарался сказать ей как можно мягче:
— Твой отец ушел к Возвышенным. Молись за него, чтобы он миновал колесо сансары.
— Мой отец должен жить! — закричала на весь храм девушка, бросаясь к телу Валерия. Но тут из внутренних резных дверей храма вышли с полдюжины монахов в желтых одеждах и направились к телу русского под мелодичное позвякивание колокольчиков, что они держали в руках.
— Опустись на колени. — Друкчен дернул за руку сумасшедшую девушку. — Это священнейшие монахи. Наверное, они заберут тело твоего отца.
Но Ангелина не опустилась на колени. Она просто рухнула в обморок. Друкчен засуетился над ней, но тут к нему обратился архат:
— Эту деву тебе суждено сопровождать во всех ее земных странствиях. За это твоя карма просветлится и ты избегнешь Бардо. Ваш путь да охранят дакини, а теперь возьми деву на руки и вынеси из храма. Уезжайте. Она больше никогда не увидит тела отца.
Друкчен поклонился архату и подхватил безвольно обвисшее тело Ангелины. Она не приходила в себя. Но Друкчен надеялся, что на свежем воздухе ей станет легче. Слишком уж сильны были ароматы благовоний, курившихся в храме.
«Почему старуха назвала этот храм мертвым?» — задумался Друкчен. Он уходил от храма, и золотое сияние меркло за его спиной. А когда у внедорожника он достал бинокль и попытался в него посмотреть на храм, то ничего не увидел, кроме многослойного тумана.