Спи, моя радость (СИ) - Страница 10

Потом мы вместе убираем со стола и много говорим о танцах, музыке и успехе Кима. Оказалось, что он сейчас не поет уже, а пишет музыку для фильмов. Говорит, что ему так спокойней. А когда включается его трек, я на мгновение проваливаюсь в волнующий экстаз. Мурашки бегут по телу. Чувствую, как еще чуть-чуть, и меня взорвет от восторга. Ким улыбается, потому что все видно по моим глазам, и на светлых щеках любимого появляется румянец смущения.

Пока родители одеваются, я благодарю их за праздник и, когда обнимаю, едва сдерживаю радостные слезы. Мама пожимает мне плечо и мягко улыбается. Ким стоит за спиной и не отпускает талию, будто боится, что я исчезну. Чувствую прикосновение его чутких ладоней и не могу сдержать дрожь.

— Не упусти свое счастье, — читаю я по маминым губам и киваю в ответ.

Когда родители выскальзывают из квартиры, в коридоре резко становится тихо. Музыка сменяется одна на другую, ласково вплетаясь звуковыми волнами в уши. Холодный воздух из подъезда вмиг растворяется в жарком и ненасытном поцелуе.

Ким прерывается и касается моего лба горячими губами. Как я могла не признать в нем Призрака? Чуть не прогнала. Чуть не упустила шанс.

— Ты пришел, — шепчу. По коже бежит порывистое дыхание мужчины.

— А как иначе?

— Мой. Призрак.

— Кто угодно, лишь бы ты больше не рычала.

Отодвигаюсь и всматриваюсь в его мужественное лицо.

— Ты помнишь меня?

— Конечно! — он смеется и касается моих локонов длинными пальцами. — Такая крошеная веснушка и копна кроваво-красных волос. И твои ноги, что вечно попадались мне под туфли.

— Нет, я не об этом, — говорю и кладу ладонь на гладковыбритую щеку. Ищу ответы в его взгляде. — Призрак? Это ты приходил во сне?

Он коротко моргает, будто боится признаться, а потом медленно растягивает коварную, но обворожительную улыбку.

— Думала, что не найду? Я же обещал.

— Я так испугалась, что меня потянуло к другому. Боялась, что ты бросишь… Обидишься.

— Ласковая, нежная, сумасшедшая Ярина. Я ведь и сам не понимал ты это или нет. Четыре года на взводе, каждый декабрь, как сладкий ад. А я не видел даже твоего лица. Мечтал, что однажды ты откроешься мне, что смогу найти тебя среди миллиардов людей. Но как, если не знал, кого искать?

Мы покидаем коридор и в обнимку идем в комнату. Таю от его прикосновений, но мне хочется больше:

— А как узнал?

— Никак. Я просто пришел помочь старому другу, поддержать дочь любимого учителя танцев, а потом увлекся. Ты нравилась мне и раньше, твоя мама как-то присылала фото на мейл. Я залипал, но не соглашался с тобой встретиться, потому что у меня была девушка из снов. Незнакомка, которую безумно люблю… А когда куранты зазвучали, все сложилось: золотой блеск в твоих глазах, красные ленты в моих руках и музыка. Та самая музыка, что вросла в мое сердце корнями.

Платье падает на пол.

— Ты горишь…

— Горю.

— Аспирин принести? — в голосе Кима звенит настоящая сталь, но на окончаниях слов дрожит улыбка.

— Только посмей остановиться…

Сильные руки скользят по моим плечам и накрывают грудь. Я выгибаюсь навстречу любимому и не могу сдержать вздох. Он ловит мое дыхание поцелуем, толкается языком и ласкает ладонями бедра. Шарит по телу, будто хочет запомнить каждый изгиб. Медленно, но ускоряясь. С каждым разом движения становятся шире, жарче. Хочется расколоться на тысячи звезд от счастья.

Ким отталкивает меня и помогает лечь на спину. Смотрит величественно сверху и облизывается, как голодный кот.

— Моя…

Скидывает рубашку и швыряет ее возле кровати. Звенит молния, и джинсы улетают в темный угол.

Когда Ким наклоняется, закрывая собой пространство и потолок, я веду пальцами по его подкачанным бедрам, широкой талии, мощной груди и шее. Изучаю, будто в первые.

— Макси-и-им, — шепчу, когда он подвигается ближе. — Я должна тебе сказать.

— Это подождать не может? Я сейчас на куски порвусь.

— Я еще ни с кем… — кусаю губу, глядя из-под ресниц, веду ладонями вверх-вниз по его мускулистому торсу и замираю между ног. Он отзывается трепетом и глухим рычанием. Направляю к себе ближе.

— Да неужели? — Ким щуриться, растекается сладкой улыбкой, и осторожно входит. Пламя мчит по венам, пока привыкаю к его твердости и толщине. Он двигается осторожно, но настойчиво. Преграда на миг заставляет Кима замереть. Боль терпимая, но я все равно впиваюсь в его плечи и слабо вскрикиваю. Капли пота горят на его молочной коже лба и блестят на трепещущих крыльях носа. В синих глазах переливаются бронзовые огни уличных фонарей. Ким продолжает двигаться, только когда судорога меня отпускает, и боль уходит, оставляя после себя только желание и страсть.

— Люблю тебя, — шепчу. Принимаю и отдаюсь. Признаю и повинуюсь.

Стук кровати о стену, голоса отмечающих Новый год соседей и родная близкая музыка сплетаются с нашими стонами. Я кричу первая, впиваюсь в его ягодицы и тащу на себя, почти до онемения в пальцах. Ким вонзается настырно и с натужным рыком обрушивается на меня. Спазмы согревают изнутри, а на израненную душу опускается долгожданная нега.

Я счастливо улыбаюсь, кусаю Кима за ухо и тереблю светлые волосы, пропуская локоны сквозь пальцы. 

— И я тебя люблю, — шепчет он и находит мои губы.

Мысленно благодарю бабушку-волшебницу. Иногда мы не понимаем, что для нас лучше. Нас коробит и мучает преподнесенный шанс, мы не видим перед носом предателя, но зато находим в иллюзиях счастье. Мы хотим исполнения желаний, но ничего не делаем, любим, но не признаемся в этом даже себе, дружим, казалось бы, но не доверяем и легко отпускаем родных и близких из-за нелепых недомолвок. Хватит лжи, фальши, иллюзий. Живите здесь и сейчас, потому что завтра — очень зыбкое понятие. Оно может и не наступить.

Я теперь знаю, что тайные желания сбываются. Просто нужно верить.

Конец