Спецназ обиды не прощает - Страница 65

— Сработала растяжечка, — прошептал Граф.

— И очень кстати, — отозвался Панин.

Кот поднял ладонь, и все притихли. Подчиняясь его жестам, каждый брал на мушку свою цель. Цели выбежали из барака и стояли, прислушиваясь. Их было как раз трое. Маленький чернобородый с «калашниковым». Белобрысый в рыжем пиджаке. Третий был в шляпе.

— Батарея, огонь, — сказал Ковальский и бережно потянул спусковой крючок.

Нестройно ударили выстрелы. Цели повалились. Но один из упавших, белобрысый, тут же вскочил и побежал к бараку.

— Димка, ты что, не стрелял? — недоуменно спросил Кот.

— Да.

— Осечка?

— В башке у меня осечка, — глухо сказал Панин. — Не смог.

— Так, — сказал Кот. — Ничего, бывает. Что, никогда не стрелял по человеку? Прикрой нас.

Он рывком перебежал пустое пространство, подхватил с земли АКМ и упал под стенку барака. Никто не выстрелил в него, пока он бежал. Внутри барака что-то упало, что-то заскрежетало, что-то тяжелое двигалось.

Рядом плюхнулся Клейн, задыхаясь после пробежки.

Кот показал ему один палец, Граф пожал плечами. «Он там один? Не знаю».

Вот так Димка, подумал Ковальский. Вот так инструктор по стрельбе. Понятно, тяжело выстрелить в живого человека. Тем более из кустов. Не всякий сможет. А вот товарищей прикрыть — совсем другое дело. Зная, что Панин сейчас следит за ним, Кот вытянул руку вверх и коснулся согнутым пальцем оконного переплета.

Димка все понял. Пуля ударила в раму, стекла со звоном осыпались. Кот вскочил, нырнул в проем и услышал, как зазвенели стекла соседнего окна. Он перекатился по полу.

Из дальнего конца барака ударила очередь, пули простучали по стенам. Граф, стоя в простенке между окнами, выжидал. Очередь оборвалась, и он шагнул вперед, вытянул руку с маузером и выстрелил, шагнул в сторону и еще раз выстрелил.

— Мишаня, бросай оружие! — приказал он спокойно. — А то разнесем твою халабуду по досочкам.

Ковальский прополз вперед. Барак был перегорожен дощатой стеной, в дверном проеме сгрудились зеленые длинные ящики. Из-за них донесся слабый голос:

— Сейчас придет моя бригада, и тебя самого разнесут.

— Твоя бригада уже никогда не придет, — сказал Граф, опустившись на одно колено и тщательно прицеливаясь. — Взорвали мы твою бригаду.

— У нас много бригад, — донеслось из-за ящиков. Металлический щелчок означал, что вставлен новый магазин.

— Бригад много, а жизнь одна, — сказал Граф. — Мишаня, жить-то хочется?

— А-а па-а-шел ты-ы… — закипая, взметнулся голос, и выстрел маузера оборвал его.

— Ты чего тянул? — спросил Кот. — Каждая минута на счету.

— Там щелка вот такусенькая, — показал Граф, оправдываясь. — Я ждал, пока он башку подставит.

Они растащили ящики. Белобрысый Мишаня повалился поверх стола, на котором громоздилась аппаратура. Бежали зеленые синусоиды в черном круге осциллографа, мерцал дисплей ноутбука, медленно проворачивались бобины магнитофона.

— Ты его знал, что ли? — спросил Ковальский.

— По холдингу, — кивнул Граф. — И правда, все сюда слетелись. Непонятно только, зачем. Не наблюдаю я новых лиц. Кто-то же должен с ними рассчитаться за аппаратуру.

— Ну, с этими-то мы рассчитались, — сказал Кот.

— Боюсь, что мы залезли вперед. — Граф осторожно провел пальцами по клавиатуре. — Настоящие хозяева еще не прилетели. И похоже, что уже не прилетят. Наверняка с дачи сюда дали тревогу, потому-то нас и приняли так грубо.

— А я предупреждал.

— Ну и черт с ними. Зато аппаратура теперь наша. Все-таки результат. Ты смотри, все работает.

— Надо Димку позвать, — сказал Кот. — Это по его части.

Пока Панин разбирался с аппаратурой, Ковальский залез на крышу барака, прихватив и новое оружие. АКМ побывал в хороших руках. Резиновый затыльник на прикладе. Рычаг предохранителя обмотан леской, чтобы не щелкал. Отличное оружие для засады. Он поставил предохранитель на одиночный и передернул затвор.

Лежа на крыше, он слышал, как Панин приговаривал в бараке:

— Вот это да, вот это да… Вот за этим компьютером они и гонялись. Без него вся система просто набор железок. А это мозги. Да за такие мозги… Любые деньги отдадут. Любые жертвы. Список частот, номера воинских частей, позывные. Система управления перевозками. Значит, все маршруты, все колонны под прицелом. А это что? Вот суки! Авианаводчики. Ты представляешь? Они же могут садиться на нашу волну и наводить нашу же авиацию куда им надо! Ну-ка, ну-ка… Меню на русском. Перехват, запись, глушение. Глушить все? Лихо! Так, дискеты все забираем. А куда ведет этот кабель?

— Это только пульт управления, — сказал Граф. — Где-то должна быть антенна, какой-нибудь генератор помех, я не знаю.

— Так вот же она, антенна, в часовне!

— Вы там побыстрее давайте, — прикрикнул Кот, прислушиваясь к шуму леса. — Народ уже на подходе.

— Сейчас, сейчас…

— Димка? Ну как тебе аппаратура? На орден тянет?

— Тянет, тянет.

— Значит, не зря заглянули?

— Очень даже не зря.

Ковальский держал в прицеле тропу, по которой сам недавно спускался. Если мы не наследили, духи пойдут там же, решил он.

— Граф! Чего вы там копаетесь?

— Не говори под руку, — раздраженно ответил Клейн. — А то сами на своих сюрпризах взлетим. Когда слезать будешь, ничего тут не трогай.

Они выбежали из барака с длинным зеленым ящиком, держась за него с разных концов, и потащили его к часовне.

— Вы куда?

— Взорвем, и уходим.

— Нашли время.

— Ну, потерпи еще минутку.

Ковальский услышал тревожный птичий крик и оглянулся. Среди голых стволов по склону горы спускались духи. Одиннадцать фигур.

Он поднял «винторез». Два последних патрона. В прицеле скользнули одно за другим одиннадцать лиц, то появляясь, то исчезая за стволами деревьев. Ну, кого выбрать? Вот этого, самого здорового, с пулеметом на груди? Нос картошкой, жидкие светлые усики — Ванька, зачем ты связался с «духами»? Или вот этого, с густой черной бородой — словно пчелиный рой облепил красную блестящую морду и колышется на ходу. Чалма сбилась на затылок, обнажив серую полосу бритого черепа. Ага, да у него плечо забинтовано — привет от «растяжки», оставленной Графом. Одиннадцать, а было шестнадцать. Пятерых оставили по дороге. Раненых или убитых, но оставили. «Уже легче, — подумал Кот. — Уже просто нечего делать».

Иностранный инструктор шел в конце колонны, и американская винтовка висела у него за спиной — из-за плеча торчал ствол с высокой мушкой. Все остальные шли пригнувшись и с оружием наперевес. Иностранец не собирался стрелять. Не для того он сюда приехал. «Да он вообще гражданский, — подумал Кот. — Военному и в голову не придет носить М-16 за спиной, когда у нее такая удобная рукоятка. Вот придурок. Его бойцы только что подорвались на растяжке, а он шагает себе, как на пикник. Идет по чужой земле, и ничего не боится. И кто только учит таких инструкторов?» Иностранец остановился, пропуская колонну, остался один на тропе и вытянул антенну рации. «Нет, говорить я тебе не дам», — извинился перед ним Кот. Кровь плеснула во все стороны из перебитой шеи. Готов!

Ковальский нашел прицелом того, кто шел предпоследним. Остальные еще ничего не заметили, а этот уже начал оглядываться, видимо, услышав странный шум сзади. Выстрел заставил его переломиться пополам и скорчиться на тропе. Третьего пришлось валить из СВД, в ее прицеле противник стал казаться дальше и безопаснее. Кот увидел, как «Ванька» остановился после выстрела, как подогнулись его колени, и тело мешком повалилось между деревьями. Этот пулеметчик уже не встанет.

Трое готовы. Оставшиеся исчезли, но Кот знал, что сейчас они расползаются в стороны. Вот мелькнула чья-то сгорбленная спина и упала под дерево. Сейчас будет перебегать. Сейчас вылетит из-за ствола. Вылетит вот сюда. Встретим… Кот навел прицел на правый край ствола и начал выбирать свободный ход крючка, и как только что-то показалось в поле зрения, он довел. Фигура в камуфляже рванулась, рухнула в кусты и больше не шевелилась. Четыре, сосчитал Кот. Пора менять позицию.