Специалист технической поддержки 5 (СИ) - Страница 50

С того дня, как прошло опознание, Пак Сумин на работу больше не выходила. Оправила Ким Бон-Со конверт с пятьюдесятью миллионами вон в качестве компенсации за то, что не смогла отстоять его обещанное повышение, после чего заперлась в квартире.

Тем же днем, когда ей показали изуродованное тело Кан Ён Сока, на ее пороге появился Пак Бо Гом.

Детали разговора девушка помнила смутно. Только бесконечные уверения родственника о том, что он никак не причастен к устроенной расправе — Пак Бо Гом прямо говорил, что это дело рук Пак Ки Хуна через триаду — и что он на посту президента компании сделает все, для того чтобы запереть старика на самой далекой даче где-нибудь в горах. Чтобы этот человек прожил остаток дней в одиночестве.

Дядя отдавал себе отчет, что женщина, убитая горем — а Пак Сумин чувствовала себя именно так — способна на самые безумные поступки, так что тогда он изо всех сил старался умиротворить Пак Сумин и успокоить ее глухой гнев.

Она его слушала молча, даже не двигалась, не смотрела на него, а после — выставила за дверь.

Но одно Пак Бо Гом сказал верно.

— У тебя еще остался ребенок, — заявил дядя. — И как отец могу сказать, что это очень важно. Хоть я и не похож на заботливого родителя.

Эти слова мужчины запали чебольке в душу, и она сосредоточилась на том, чтобы продолжать жить.

Когда процедура передачи бизнеса закончится, а она останется просто одним из совладельцев с фиксированной долей, Пак Сумин покинет страну. Только в отличие от событий после гибели ее родителей, на этот раз Корею она оставит навсегда. Пак Сумин больше не хотела иметь с этой землей ничего общего, эта страна приносила ей только одни лишь страдания, и ничего больше.

Перед отъездом же у нее останется только последнее дело — выступить на внепланово созванном совете для того, чтобы публично поддержать дядю. После этого она будет совершенно свободна.

Гю Чон со дня пожара на связь так и не вышел, и даже встреча с Мун Джином не помогла ей выйти на агента национальной разведывательной службы. Здоровяк только разводил руками, говоря, что сам не может связаться с мужчиной, видимо, ее запасной план провалился и наживку, которую она дала нисовцам, они не проглотили, побоявшись вступать в прямое противостояние с Пак Ки Хуном и другими чеболями. Ну что же, Пак Сумин неплохо подготовилась, так что она воспользуется сценарием, где главную роль играет Пак Бо Гом.

К Мун Джину же у нее претензий не было. Бывший телохранитель заплатил достаточную цену за свои ошибки — лишился глаза в попытке выполнить приказ Пак Сумин. Это было свидетельством того, что он не стоял в стороне, но подробно обсуждать события того вечера мужчина отказывался. Просто молчал, нервно мял свои огромные пальцы и оставшимся глазом смотрел куда-то в сторону, куда угодно, но не на Пак Сумин. Ему было стыдно, он не справился и он ждал осуждения со стороны девушки, но сил на это у нее просто не было.

Тихий стук в дверь. Это был курьер службы доставки. Тяжело встав с дивана и запахнув кардиган, чтобы скрыть уже явно выступающий живот, девушка пошла забирать свой заказ. Больше она не боялась отравления. Пак Бо Гому будет хуже, если он решится ее обмануть. На специально созданном электронном ящике лежала цифровая «мина». Запись разговора из офиса вице-президента конгломерата Паков, номер кошелька Кан Гванджина, подробное изложение всего, что знала Пак Сумин. Эта информационная бомба взорвется, если девушка в течение недели не зайдет на почту и не передвинет дату автоматической отправки — это был надежный способ слить имеющуюся информацию, даже если ее убьют.

Ей кажется, так бы поступил на ее месте Кан Гванджин — доверился бы автоматике и программе, вместо того, чтобы перекладывать подобную миссию на человеческие плечи. Ведь человека можно запугать, купить, убить. Компьютер же только взломать, да и то, для этого потребуется время и навыки. Так что Пак Сумин выбрала идеальный на ее взгляд вариант.

— Ваш заказ! — громко сообщил курьер, протягивая пакеты с готовыми блюдами полуфабрикатами из ближайшего магазина.

Пак Сумин приняла пакеты, едва заметно кивнула молодому парню, после чего закрыла дверь и пошла на кухню.

Он опоздал на десять минут, но все равно девушка поставит ему пять звезд. Ей некуда было торопиться, ее дни проходили в четырех стенах, пропитанными духом воспоминаний и глухим, вдовьим отчаяньем.

Да, она чувствовала себя вдовой и в полной мере поняла смысл корейского выражения «горе вдовы поймет только другая вдова». Глухую тоску от утраты нельзя было перекрыть ни чем. От нее будто бы оторвали кусок, который никак не пришить и не вырастить заново. Она жила по инерции, затаившись. Тяжелея с каждым днем, чувствуя, что готовится к следующему этапу.

Пол ребенка она не выясняла, ей это было не важно. Пусть будет сюрпризом — все равно ей было не с кем поделиться этой новостью. Она уедет из страны, купит жилье и сосредоточится на своем следующем большом проекте. На том, чтобы вырастить их общего ребенка достойными человеком, чтобы даже тени гнили ее семейства в нем не проявилось.

Разбирая пакеты, девушка увидела коричневый конверт без опознавательных знаков. Взяв его в руки, Пак Сумин покрутила его, пощупала. Что-то плотное, скорее всего, какие-то бумаги.

Когда девушка вскрыла конверт, на стол тут же выпала открытка с забавным зеленым динозавриком, а на оборотной стороне был написан номер телефона и адрес. Еще в конверте лежал паспорт с ее фотографией, но на другое имя.

Дрожащими руками она потянулась к смартфону, открыла карту Сеула и убедилась, что послание звало ее во вполне конкретное место.

Терминал международного аэропорта в Инчхоне.

Через пять минут Пак Сумин в сопровождении господина Сон Ён Ги была в своем пентхаусе, куда она не заходила с момента гибели Кан Гванджина.

— Госпожа, что вы делаете? — с тревогой спросил ее надзиратель.

Да, именно надзиратель. Они давно перестали быть ее охраной. Они не защищали ее от угроз. Эти люди в строгих костюмах следили за тем, чтобы Пак Сумин не сбежала. Подчинялись же они теперь Юн Донджину или ее дяде — не суть важно.

Девушка ввела четырехзначный пароль и открыла дверь сейфа, в котором до сих пор лежали пачки наличности, не тронутые со времен, когда она отправила конверт Ким Бон-Со.

— Тут четыреста пятьдесят тысяч долларов, — сказала девушка, поворачиваясь к господину Сон Ён Ги. — Можешь дальше лизать пятки ублюдкам из моей семьи, или взять деньги и жить самостоятельно так, как захочешь. Откроешь свою фирму или купишь квартиру. Выбирай.

Мужчина замер, его глаза алчно блеснули.

— Вдобавок я оставлю ключ и документы от моего майбаха, — продолжила чеболька.

Телохранитель все же дрогнул. Она видела это по судорожному блеску в глазах мужчины.

— Чего вы хотите, госпожа Пак Сумин? — спросил господин Сон Ён Ги.

В Корее можно купить что угодно и кого угодно. Простого служащего, телохранителя, президента. Даже чеболя. И она опять это сделала — купила Сон Ён Ги.

— Отвезешь меня в аэропорт, — сказала девушка, набирая номер телефона, указанный на открытке с динозавриком.

— Прямо сейчас?

— Да, — деловито кивнула Пак Сумин, — мне только нужно зайти в квартиру и забрать пару вещей.

Она еще не успела дойти до дверей, когда трубку сняли.

— Госпожа Пак Сумин! — она услышала уже почти забытый голос Гю Чона. — А я волновался, что курьер что-то напутал.

— Нет, все в порядке, — ответила чеболька, опуская руку в широкий карман кардигана, где лежал новенький паспорт.

— Вы доберетесь по адресу, что вам оставили? — спросил мужчина.

— Да, буду минут через сорок.

— Отлично. Значит, с этим никаких проблем. Беспокоился, что придется просить своих коллег помочь вам добраться.

— В этом нет нужды, я самостоятельная женщина.

— Даже не сомневался в этом, госпожа Пак Сумин. Не забудьте подарок, который вы мне обещали! И до встречи! — жизнерадостно ответил Гю Чон, после чего положил трубку.