Специалист по этике (Моралист, Этический инженер) - Страница 9

– Позволь мне остаться с тобой на ночь, даже если ты слишком стар и я тебе не нужна. Мзилькази преследует меня и причиняет мне боль. Посмотри, вот он.

Человек, на которого она показала, следил за ними с безопасного расстояния и скрылся, как только Язон взглянул на него.

– Не беспокойся насчет Мзилькази, – сказал Язон. – Мы выяснили наши отношения в первый же день… Видела шишку у него на голове?

– Ты мне нравишься. Я тебе еще раз покажу свою лучшую вещь.

– Ты мне тоже нравишься. Нет, не сейчас. Слишком много хорошего сразу разбалует меня. Спокойной ночи.

Весь следующий день Айджейл находилась рядом с Язоном. Она пошла рядом с ним, когда началась бесконечная охота за хреноджами. Когда появлялась возможность, он рассматривал округу и расспрашивал ее и еще до полудня извлек все имеющиеся скудные сведения о событиях, происходящих за пределами равнины, где они жили.

Океан для нее был чудом, производившим съедобных животных, рыбу и изредка человеческие трупы. Время от времени с берега можно было увидеть корабли, но о них она не знала ничего.

С противоположного края эта равнина ограничивалась пустыней, еще более негостеприимной, чем та узкая полоска, где они влачили жалкое существование.

Из рассказов Айджейл трудно было понять, были ли автоджи животными или особыми механизмами. Океан, берег и пустыня – это был весь ее мир, и она не могла представить себе, что есть что-то другое. Язон же знал, что это другое должно существовать, и доказательством тому служил самострел. Язон твердо решил выяснить, откуда он появился.

Вот с этой целью он и собирался при первой же возможности изменить свое положение раба. Он научился удачно избегать ударов тяжелых башмаков Чаки, работа была не тяжелой, и пищи, в общем, было достаточно. Положение раба избавляло его от всякой ответственности, кроме необходимости повиноваться приказам, и он надеялся, что у него будет достаточно возможностей узнать эту планету.

Под вечер в отдалении появилась другая колонна рабов, шедших навстречу. Язон ожидал повторения формальностей встречи вчерашнего дня. Но, к его удивлению, этого не случилось. Вид приближающихся рабов привел Чаку в страшную ярость, и его собственные рабы разбежались в испуге в разные стороны.

Подпрыгивая, что-то гневно крича и колотя дубинкой по толстой коже своих доспехов, Чака довел себя до крайнего исступления и побежал навстречу подходящим тяжелой рысью. Язон последовал за ним, чрезвычайно заинтересованный этим новым поворотом событий. Линия приближающихся рабов расступилась, пропустив другую вооруженную фигуру. Они побежали друг к другу изо всех сил, и Язон подумал, что сейчас раздастся треск столкновения. Однако, не доходя друг до друга, они замедлили бег и начали кружить, выкрикивая проклятия.

– Ненавижу тебя, Мьшика!

– Ненавижу тебя, Чака!

Слова были те же самые, но выкрикивались они с яростью и неподдельной искренностью чувств.

– Я убью тебя, Мыпика! Ты вновь пришел на мое пространство со своими пожирателями падали!

– Ты лжешь, Чака! Эта земля всегда была моей!

– Я убью тебя!

Выкрикнув эти слова, Чака подпрыгнул и нанес страшный удар дубинкой, но Мыника ожидал этого и отступил, нанеся встречный удар Чаке. Последовали быстрые удары с обеих сторон. Схватка пошла серьезная.

Они катались по земле, свирепо хватаясь за одежду друг друга и выкрикивая ругательства. Тяжелые дубинки были отброшены, в ход пошли ножи и колени. Теперь Язон понял, зачем над коленными чашечками укреплены длинные клыки. Это была беспощадная борьба, и каждый старался убить своего противника… Было похоже, что дело идет к ничьей, когда оба остановились передохнуть, но через некоторое время они снова ринулись в бой.

Равное положение нарушил Чака. Он воткнул свой кинжал в песок и при следующем кувырке ухватил его рукоятку в зубы. Обеими руками удерживая руки противника, он водил головой и искал уязвимое место в его доспехах. Мьшика закричал и вырвался, кровь бежала у него по рукам и капала с кончиков пальцев. Чака прыгнул за ним, но раненый успел подобрать свою дубинку и побежал. Чака рванулся за ним, но далеко преследовать не стал, остановился, выкрикивая похвалы своей силе и умению, и ругая своего противника за трусость.

Язон увидел короткий острый рог какого-то животного, лежавший в песке, и быстро подобрал его, прежде чем Чака успел вернуться.

Как только его противник исчез из вида, Чака внимательно осмотрел поле битвы и собрал все, похожее на оружие. Хотя еще оставалось несколько часов дневного света, он приказал остановиться и раздал вечернюю порцию хреноджей. Язон сел и принялся жевать… Айджейл села рядом с ним, ее плечи ритмично двигались – она вычесывала насекомых. Вши были неизбежны. Они прятались в складках шкур и появлялись, почувствовав тепло человеческого тела.

Язон тоже получил свою порцию этих паразитов и тоже усиленно чесался. Этот припадок чесания довел до предела гнев, который нарастал в нем, медленно и незаметно.

– Я достаточно послужил, – сказал он, вскакивая на ноги. – Мне надоела эта участь раба. Как лучше всего попасть в пустыню, где живут дзертаноджи?

– Нужно идти туда. Путь займет два дня. А как ты убьешь Чаку?

– Я не собираюсь его убивать. Я просто уйду. Я испытал его гостеприимство и его башмаки, с меня достаточно.

– Но ты не сможешь уйти, – сказала она, – тебя убьют.

– Чака не сможет меня убить, если меня здесь не будет.

– Каждый сможет убить тебя. Таков закон. Беглых рабов всегда убивают.

Язон вновь сел, откусил другой кусок от своего хреноджа и призадумался.

– Ты говоришь, мне надо убить Чаку? Но я не хочу убивать его, хотя он украл мои башмаки. И вообще, я не понимаю, чем мне поможет это убийство?

– Ты глуп. Если ты убьешь Чаку, то станешь новым Чакой. Тогда ты сможешь делать все, что захочешь.

Конечно. Теперь, после этих слов, социальная структура общества была для него ясна. В действительности здесь был только один класс с волчьим законом. Он должен был понять это, видя, как Чака тщательно следит, чтобы никто не подходил к нему на близкое расстояние, и как он каждую ночь исчезает в каком-нибудь укромном месте. Каждый был лишь за себя, все против одного, а положение определялось силой рук и быстротой реакции. Каждый, кто оставался в одиночестве, становился рабом этого общества и мог быть убит любым встречным.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru