Специалист по этике (Моралист, Этический инженер) - Страница 1

– Один момент, – прервал собеседника Язон и, отвернувшись от экрана, выстрелил в нападавшего рогатого дьявола. – Нет, ничем важным я не занят. Сейчас приду. Возможно, смогу помочь.

Он выключил видеофон, и изображение радиста на экране погасло. Когда Язон проходил мимо подстреленного им рогатого дьявола, тот зашевелился в последней вспышке уходящей злобной жизни, и его рог проскреб о гибкий металл ботинка. Язон отшвырнул чудовище вниз, в джунгли.

В сторожевой башне Периметра было темно, освещение исходило только от экранов перед пультом управления защитой. Мета взглянула на него и улыбнулась, затем ее внимание вновь переключилось на экраны.

– Я иду в башню космической связи, Мета, – сказал Язон. – На орбите корабль, он пытается вступить с нами в контакт на неизвестном дежурному языке. Может быть я смогу помочь.

– Долго не задерживайся, – сказала Мета и, убедившись, что все контрольные лампы горят зеленым, потянулась к нему. Ее руки, мускулистые, сильные как у мужчины, обхватили его, губы были теплыми и женственными. Он вернул поцелуй, и она потянулась вновь к приборам, как будто его тут и не было.

– Главная беда Пирра, – сказал Язон, – это слишком большое внимание работе.

Он наклонился и слегка укусил ее за шею. Не отрывая глаз от приборов, она игриво шлепнула его и засмеялась. Он отскочил, но недостаточно быстро, растирая ушибленное ухо.

– Женщина-тяжеловес! – пробормотал Язон про себя.

Связист был один в рубке космической радиосвязи – подросток, никогда не покидавший Пирра и поэтому не знавший других планет и их языков. Язон же, благодаря своей карьере профессионального игрока, говорил или по меньшей мере был знаком с большинством галактических языков.

– Они вышли из зоны приема, – сказал оператор, – скоро вернутся. – Он повернул ручку, и сквозь атмосферные помехи донесся голос:

– …jeg kan ikke forstaå… Pyrras, kan dig hør mig…

– Понятно, – сказал Язон, беря в руки микрофон. – Это датский язык, на нем говорит большинство планет зоны Полярной звезды.

Он нажал кнопку передачи.

– Pyrras til ram fartskib, over, – сказал он.

Ответ пришел на том же языке.

– Просим разрешить посадку. Дайте координаты.

– В посадке отказываем, надеемся, что вы найдете более гостеприимную планету.

– Это невозможно. У меня сообщение для Язона динАльта. Мне известно, что он здесь.

Язон с интересом взглянул на хрипящий громкоговоритель.

– Вы правы, с вами говорит Язон динАльт. Передавайте сообщение.

– Это нельзя передавать по открытой связи. Я следую за вашим радиолучом. Вы согласны вести меня на посадку?

– Поймите, это – чистое самоубийство. Пирр – смертельнейшая из планет Галактики. Здесь все формы жизни – от бактерий до когтистых ящеров, размером с ваш космический корабль – враждебны человеку. Сейчас здесь что-то вроде перемирия, но для любого пришельца с другой планеты обстановка все равно смертельна. Вы меня слышите? – Ответа не было. Язон пожал плечами и взглянул на радар, показывающий приближающийся корабль.

– Что ж, это ваше право. Но, умирая, не говорите, что вас не предупреждали. Я вас поведу на посадку, но только если вы согласитесь оставаться в своем корабле. Я сам приду к вам, в этом случае 50 шансов из 100 за то, что обезвреживающие процедуры у вашего люка убьют местную микрофауну.

– Согласен. Я вовсе не хочу умирать. Мне нужно передать сообщение.

Язон руководил посадкой, следя за появлением корабля из-за низких облаков. Специальные приспособления поглотили большую часть энергии удара, но все же корабль наклонился и встал под опасным углом.

– Ужасная посадка, – сказал радист и отвернулся к своим приборам, не интересуясь больше пришельцем. Пирряне были лишены любопытства.

Язон в этом отношении был полной противоположностью. Именно любопытство привлекло его на Пирр, ввергло в охватившую всю эту планету войну и чуть не погубило. Теперь все еще не удовлетворенное любопытство тянуло его к кораблю. Он колебался какое-то мгновение, сообразив, что радист не понимал его переговоры с незнакомым пилотом и не знает, что Язон собирается на корабль. Если по пути с ним что-нибудь случится, нечего рассчитывать на помощь.

– Я сам могу позаботиться о себе, – засмеявшись, сказал он самому себе, поднял руку, и мгновенно выскочивший из кобуры пистолет оказался в его ладони. Указательный палец был уже согнут, грянул выстрел, разнесший в клочья куст ядовитого растения.

Он был в хорошей форме и знал это. Конечно, ему никогда не удастся достичь уровня прирожденного пиррянина, родившегося и воспитанного на этой смертоносной планете, с ее удвоенной гравитацией, однако он был быстрее, чем любой другой инопланетянин. Он справится с любыми трудностями, если они встретятся – он даже знает эти трудности. В прошлом у него было немало расхождений во мнениях с полицией и властями различных планет, но он думал, что ни одна из этих планет не побеспокоится послать космический корабль, чтобы арестовать его. Откуда же пришел этот корабль?

На корме корабля был регистрационный номер и какой-то показавшийся ему знакомым герб. Где он мог его видеть? Его внимание привлек открывающийся люк. Язон вступил в него. Люк закрылся, и Язон закрыл глаза, так как начался цикл обеззараживания: ультразвуковые колебания и ультрафиолетовое излучение должны были убить все местные микроорганизмы, которые он принес в своей одежде.

Наконец процедура закончилась, и когда внутренняя дверь начала открываться, он приготовился к прыжку. Если его ждут какие-то сюрпризы, он встретит их в полной готовности.

Пройдя через дверь, он почувствовал, что падает. Пистолет прыгнул ему в руку, но он не успел направить его на человека, который сидел в кресле пилота.

– Газ… – попытался промолвить он перед тем как упал на металлический пол.

Возвращение сознания сопровождалось такой сильной головной болью, что Язон поморщился, когда попытался шевельнуться. Когда он открыл глаза, свет резал их настолько, что он вынужден был снова их закрыть. Каким бы наркотиком его ни усыпили, тот действовал исключительно быстро.

Сознание возвращалось, головная боль постепенно исчезала, переходя в тупое биение, и он сумел открыть глаза уже без ощущения, что в них искрит. Он сидел в стандартном космическом кресле, снабженном специальными замками для рук и ног. Теперь эти замки были крепко защелкнуты вокруг его запястий и лодыжек. Рядом с ним в таком же кресле сидел человек, наблюдавший за приборами на контрольном щите. Корабль, несомненно, находился в полете, далеко в космосе. Незнакомец производил вычисления на компьютере, проверяя курс через джамп-пространство.

Язон воспользовался возможностью изучить этого человека. Он казался слишком старым для полицейского, хотя, с другой стороны, несмотря на солидный возраст, был крепок и силен. Волосы его были серого цвета и подстрижены очень коротко, глубокие морщины на туго натянутой коже лица, казалось, произведены не годами, а действием погоды. Высокий и прямой, он на первый взгляд казался почти ничего не весящим. Потом Язон понял, что этот эффект происходил от почти полного отсутствия мяса на скелете. Казалось, этого человека пекло солнце и мыли дожди, пока от него не остались лишь кости, сухожилия и мускулы. Когда он поворачивал голову, то мышцы на ней выпячивались, как тросы, а руки над контрольным пультом напоминали коричневые когти какой-то птицы. Он уверенно перещелкнул пальцем тумблер активации контроля джамп-режима и повернулся от пульта к Язону.