Специалист - Страница 11

– Ну так же нельзя! Они просят проконсультировать девочку. Я назначаю время, отказываю другим людям. Ну так же нельзя. А, Ирина Гордеевна?

Завотделением Некрасова протянула:

– Да-а… неинтеллигентно…

А Насте Кругловой консультации были уже не нужны.

– Да ты куркуль, Теря! – весело сказал Боец, осматривая снаружи дом Тереха.

Двухэтажный кирпичный домина сиял оцинкованной крышей. Крепкий и щеголеватый, как и его хозяин. Дорожки выложены кирпичом. Ухоженные грядки, два больших парника. Пес на цепи заходится лаем на незнакомых.

– Дом как дом, – ответил Терех.

Он чувствовал себя крайне неуютно. Сам, по сути, привез домой бандитов. Пока ехали до Грёмово – а ехали долго, четко соблюдая правила, – он не один раз раскаялся в том, что позволил втянуть себя в эту историю. Под мерный рокот тысячешестисоткубового движка, под болтовню захмелевшего Пини Терех все больше мрачнел. Иногда он начинал себя успокаивать. Плевать я на них хотел! Вот кончится дело – получу свои бабки и не увижу больше никогда этих бандитов. Получалось неубедительно… Здесь вход – рубль, выход – два. Паскудно было на душе, предчувствие беды не оставляло.

– Да ты куркуль, – подхватил вслед за Бойцом Пиня и пьяно захихикал.

Ни Болт, ни Серый не сказали ничего, осматривались внимательно.

– Сейчас тачку вашу в гараж загоним, – сказал Терех, – нечего ей тут светиться. Моя уж на улице переночует… Заткнись, дурак! – заорал на пса.

«БМВ» поставили в гараж. «Жигули» подогнали вплотную к крыльцу. Хозяйственный Терех отправился закрывать ворота, но Серый распорядился:

– Это потом. Сейчас перенесем в дом девок. Быстро. Открывай дом.

Непорядок, а незапертые ворота – страшный непорядок, Терех не терпел, однако не посмел возразить Серому и пошел отпирать стальную дверь дома.

Пиня сунулся в багажник «четверки».

– Ё-о-о, – раздался через несколько секунд его растерянный голос.

Было в нем что-то такое, что заставило замереть Тереха с ключом в руке, Бойца выплюнуть резинку, а Серого с Болтом оглянуться.

– Что?

– Что там?

– Аб-зац. Она синяя… вся, – ответил Пиня совершенно трезвым голосом.

Впятером сгрудились у багажника. Маленькое тельце в ярком комбинезоне лежало на серой мешковине. Лицо посинело. Казалось, оно принадлежит маленькой старушке.

Несколько секунд все молчали.

– Блядь! – нашел самое уместное слово Болт. – Кто, падлы, ее упаковывал? Отвечать придется – мокруха… вышла.

Терех смотрел на трупик остановившимся взглядом. Та мысль, та несуразность, что вертелась в черепе уже три часа, прорезалась наконец четко и страшно. Маленькая мертвая вестница смерти протянула к нему свои ручки. Он побледнел, почувствовал, как сжалось сердце.

– Эй, эй, старый! Ты что? – окликнул его Боец. Он первый увидел, что с Терехом что-то не так.

– Не та, – шепотом ответил Терех, – старушка… не та.

– Что ты несешь? Сердце, что ли, а?

– Сердце, – так же шепотом, – сердце…

– Лекарство у тебя есть?

– Есть… в кармане… рубашки. Пиня с трупиком на руках сделал шаг в сторону двери.

– Не вноси! – Терех провожал его взглядом. – Не вноси! Не вноси ее в мой дом! – Что ты шепчешь, старый? Рот открывай. Боец присел на корточки перед Терехом, достал из нагрудного кармана пластиковую упаковочку таблеток. Вместе с таблетками выудил сложенный вчетверо лист бумаги.

– Пиня, принеси воды! – ловко впихнул в безвольные губы таблетку. – Вот так, старый. Помирать тебе рано. Успеешь… еще.

Пока Боец возился с Терехом, Болт и Серый вдвоем внесли в дом Тамару. Жалобно поскуливал пес. Пиня принес стакан воды. Хмель вылетел из него совершенно, лицо осунулось.

– Ну что, Володя, – он впервые назвал Тереха по имени, – полегчало?

– Полегчало, – ответил Терех.

Это была не правда. Сердце действительно отпустило, но мерзкой гадиной уже поднимался изнутри страх.

– Ну-ну. А то ты как-то не очень… Пойдем-ка в дом. Ох, беда!

Шаркающей стариковской походкой Терех пошел вслед за Пиней. Страшно было входить ему в свой дом.

Завыла во дворе собака. Побежали по телу Тереха мурашки…

…Боец, Серый и Болт сидели в гостиной. Боец и Серый за столом, друг против друга. Болт в кресле у зашторенного окна.

– Почему девчонка зажмурилась? – спросил Серый. В голосе напряженность и агрессия, неосознанный страх.

Боец, перекатывая в пальцах тереховскую таблетку, ответил:

– Это ты у меня спрашиваешь? То, что не от удушья, – точно. Мешковиной она была только прикрыта. Воздуха хватало. Ты лучше скажи: чем твои гребаные шприцы заряжены. А, Серый?

Чем заряжены шприцы. Серый, разумеется, не знал. Он получил их из рук Котова. Котов – от Пилигрима. А вот где взял их офицер ГРУ, не знал никто. Маленькая, матовая, в форме усеченного конуса ампулка с короткой, около сантиметра, иглой приклеивается специальной липучкой к кисти руки. Таким образом можно отключить человека при рукопожатии, например. Действие – почти мгновенное, через одну-две секунды.

Перед операцией Боец наклеил два шприца на левую руку: один на ладонь, другой на тыльную часть кисти. Тот, что на тыльной, предварительно «выдоили» на три четверти. Черт его знает, какая доза нужна восьмилетней девочке. Пилигрим тогда сказал Котову: «Думаю, в самый раз».

– Шприцы заряжены быстродействующим снотворным, – ответил Серый, – они не ядовиты, это точно.

– Это ты и раньше говорил. А результат – вот он. Мокруха. А если и баба откинет копыта? Что тогда?

– Не откинет.

– Посмотрим. Замолчали.

– Ну ладно, – нарушил молчание Серый, – ничего страшного, в принципе, не произошло. На наши планы, во всяком случае, это не повлияет. Как стемнеет – закопаем на огороде.

– Нет! – вскрикнул Терех.

– Нельзя так, – тихо поддержал Тереха Пиня, – если уж мы девчушку загубили, то нужно УЖ как-то… по-человечески.

– Подумаем, – отозвался Боец. – Серый, когда проснется эта тетя?

– А хрен ее знает. Спец говорил – шесть-восемь часов.

– Значит, еще часов пять. Так, нельзя, чтобы она узнала о смерти дочери. Всем понятно?

Понятно было всем…

Прошел час. Тело Насти Болт унес в гараж. Терех выпил сорок граммов коньяка, вышел во двор и избил пса. Тот теперь не выл, а тихонько поскуливал, забившись в конуру. Если бы Терех решился и рванул в открытые ворота, он мог бы спастись. Но вслед за ним во двор вышел Серый. Терех спиной ощущал его взгляд. Он не решился. Может быть, именно поэтому избил собаку с особым остервенением. Бил палкой, потом ногой. Когда устал и остановился, пес попытался лизнуть ногу. Терех махнул рукой и пошел запирать ворота: непорядок все-таки.

– Эй, Вова, – окликнул Серый, – иди-ка в дом. Я сам запру.

Терех обреченно поплелся в дом. Очень много времени, сил и денег вложил он в свой дом. Можно сказать – он любил свой дом. Сейчас в его доме сидели бандиты. В его доме лежал труп маленькой девочки.

Терех вошел в гостиную. Болт развалился в его любимом кресле и заинтересованно наблюдал за приключениями диснеевских героев в телевизоре. Хохотал. Пиня изучал содержимое распахнутого бара.

Из– за стола Тереху ласково улыбался Боец. -А интересную маляву ты написал, Вова, – сказал он, поднимая двумя пальцами лист бумаги. – Очень интересную. Подстраховаться решил?

Терех молчал. Судьба его была решена. Окончательно. (В это самое время руоповский опер услышал от одного из жильцов дома № 14 о вишневой «четверке». Когда спустя десять часов капитан Тоболов напишет на куске картона «Терехов Владимир Николаевич», тело Тереха будет обнюхивать крыса.)

Оторвался от экрана телевизора Болт. Пиня с бутылкой «Абсолюта» в руке замер у бара. Совершенно белый Терех стоял посреди гостиной. Руки у него мелко тряслись, дрожали колени.

Вошел Серый, осмотрел всех внимательно:

– Что тут у вас?

– Новость у нас. Вова-то, оказывается, писатель. И пишет очень, очень интересно. Цитирую: