Спасти заколдованного короля (СИ) - Страница 1

В тот день мои веки опустились, чтобы больше никогда не подняться, но вот посмертная тьма рассеялась, и я обнаружила, что стою в подвенечном платье у алтаря. Все вокруг белое, цветами украшено, а я похожа на нарядную куклу, завернутую в кружевной тюль. В фату, то бишь.

Сквозь матовую вуаль смотрела я на гостей, а в голове крутились воспоминания бедняжки, чье тело я заняла.

Маменька меня не любила. Ну, то есть не меня, а настоящую Лиену Войс. Чем не угодила ей старшая дочь, оставалось только гадать. Наверное, лицом не вышла. Родилась слишком беленькой. И говоря «беленькой», я имею в виду не хорошенькой блондиночкой с молочной кожей, а бледной, как альбинос.

Двух младших дочек синьора Грация боготворила, холила и лелеяла, а старшей доставались одни тумаки. Отец-тюфяк жил на дне бутылки и не спешил защитить свою кровинушку.

Но сегодня у Лиены Войс был праздник.

Она выходила замуж. И не за кого-нибудь, а за любимого!

О своем соседе синьоре Пауле Понто хозяйка моего тела грезила с самой юности. Тот был молод, богат, красив — отличная партия для любой аристократки.

Лиена была счастлива, а я всеми фибрами души чуяла подвох. Маменька дочурку не любила и семейного счастья ей не желала, а сейчас слишком уж радостно скалилась, сидя среди гостей. Ее хитрый взгляд обещал подставу. Страшную!

Я напряглась всем телом.

В храме играл орган. Гости на скамьях перешептывались. Мужик в красной рясе — жрец, наверное, — прижимал к груди толстенную книгу в кожаной обложке. Маменька улыбалась с видом голодной акулы, учуявшей свежую кровь. Мои милые сестрички хихикали, как две гиены из мультика, — явно знали то, чего не знала я. Папенька дрых. Уронив лохматую голову на грудь, он тихо похрапывал и придерживал двумя руками объемное брюхо, в котором плескался домашний брог*.

Ситуация, конечно, была, как это говорят, экстраординарная, тем не менее я чувствовала себя на удивление спокойно. Не истерила, от того, что вдруг оказалась в незнакомом месте со свадебной фатой на макушке, не билась в припадке, не паниковала. Я помнила, что умерла. Самое плохое со мной уже случилось. Так чего нервничать? Хуже уже не будет.

Жених опаздывал. Гости шушукались все громче, сестры-гиены хихикали все злораднее, оскал маменьки с каждой секундой открывал все больше зубов. Папаня дрых под громкое урчание полного желудка. Запах роз, украсивших каменные ниши в стенах, становился все более навязчивым. Мелодия органа стихла и пошла на второй круг.

Я уже решила, что жених не придет, что Лиену бросили у алтаря и поэтому у моих родственников такие довольные, счастливые лица, но вот двери храма отворились со скрипом. На пороге выросла высокая мужская фигура в черном камзоле. Раздались шаги. Синьор Пауль Понте двинулся по проходу мимо лавок с гостями. Походка у него была… кхм… несколько странная.

Из-за вуали я плохо видела, поэтому не сразу поняла, в чем подвох, — только когда жених приблизился и встал напротив меня. Тут-то я обалдела.

Ничего себе подстава!

От возмущения моя грудь наполнилась воздухом.

____

Брог* — местная настойка из забродивших ягод и фруктов.

Честно, я не могла поверить в такую подлость. В первую секунду даже решила, что меня подводит зрение, и нервным жестом сдернула с лица вуаль. Эта кружевная тряпка мешала мне рассмотреть жениха как следует.

Где? Где красавчик Пауль? Кто этот высохший сморчок? Кого вы подсунули бедной Лиене?

Вместо белоснежной улыбки три гнилых пенька. Вместо мускулистого торса цыплячья грудь, обтянутая камзолом. Вместо мужчины в самом соку какая-то древняя развалина, едва стоящая на ногах.

Дедуля, сколько тебе лет? Да с тебя ж песок сыплется. Тебе не жена молодая нужна, а хорошая сиделка. Ишь, тянет ко мне свои загребущие ручонки, весь дрожит — так хочет отведать сочного юного тела, а сам как живая мумия. Постыдился бы!

Старичок стыдиться не собирался. Смотрел на меня, как голодная собака на кость, и плотоядно облизывался, явно переоценивая свои силы. Я же застыла в шоке.

Вот это да.

Ну и дела.

Ничего себе я попала!

Папенька на лавке в первом ряду продолжал сладко храпеть во сне. Стерва маменька наклонилась вперед и распахнула глаза пошире, чтобы лучше видеть мое ошеломленное лицо. Хотела насладиться моей реакцией на этот неожиданный сюрприз. Сестрички-гиены зажимали рты, чтобы не смеяться в голос: им, поди, подобрали женихов поприличнее.

— Сеньор Понте, довольны ли вы невестой? — задал жрец традиционный на местных свадьбах вопрос.

Понте? И этот тоже Понте? Только не Пауль, а, похоже, его дед.

— Очень доволен, — проскрипел старикан так, будто гвоздем по стеклу провел.

Уперев руки в бока, я повернулась к мужику в рясе и красноречиво вздернула бровь, мол, теперь меня спроси, довольна ли я женихом. Но, похоже, в этих краях невесты считались довольными априори и их мнением никто не интересовался.

— Берете ли вы, сеньор Пикар Понте, в жены, сеньориту Лиену Войс, чтобы та служила вам и подчинялась, заботилась о вашем доме, здоровье и удобстве. Чтобы рожала вам детей и…

Что? Детей? Да этот самоуверенный дед первую брачную ночь просто не переживет. В таком преклонном возрасте от одного только вида голой женщины можно получить инфаркт, не говоря уже обо всем остальном.

Тем временем жрец все бубнил и бубнил заунывным тоном:

— …хранила семейный очаг, была верной и преданной, ласковой и послушной, терпеливой и понимающей, чтобы она поддерживала вас в горе и в радости, в болезни и в здравии, в богатстве и в бедности. Берете?

— Беру! — крякнул старик, от счастья едва не выпрыгнув из штанов.

— А вы, сеньорита Лиена Войс? — повернулся ко мне жрец. — Вы согласны быть кроткой и милой, доброй и внимательной, хранить верность и домашний уют? Вверяете ли вы свою жизнь и судьбу в руки благородного мужа Пикара Понте?

И только я открыла рот, чтобы заявить: «Не-е-ет! Ни в коем случае!» — выкрикнуть это на весь зал, так, чтобы эхо подхватило мой возмущенный вопль и донесло его до каждого в храме… В общем, только я собралась озвучить свою позицию, как жрец захлопнул книгу и торжественно объявил:

— Жених может поцеловать невесту.

Что? Я не успела ответить! Я же не ответила! Ну знаете ли, это переходит всякие границы!

Поддержав мое праведное негодование, папаня громко всхрапнул во сне. Маманя захлопала в ладоши. Она-то думала, что амеба Лиена не посмеет закатить скандал на свадьбе: стыдно это, неприлично — сцены прилюдные устраивать. К тому же семья Понте сильно уважаемая. Страшно и чревато — опозорить такого человека.

Словом, расчет мамани был верным. От рохли Лиены не стоило ждать бунта на корабле. Бедняга проглотила бы любой плевок, стерпела бы какое угодно унижение и безропотно подчинилась бы своей судьбинушке. Лиена. Но не я.

Я была из другого теста и в постель к старику не собиралась.

Довольный сморчок об этом не знал и уже тянул ко мне губы, сложенные трубочкой.

От злости я изо всех сил наступила ему на ногу. Свадебной туфелькой на маленьком, но остром каблучке. Ибо нечего!

От боли наглый дед вскрикнул, покраснел до корней редких седых волос и запрыгал на одной ноге. Прыгал он, правда, недолго — слишком тяжелое упражнение для его возраста. Два раза подскочил — и на тощий зад шмякнулся.

Что тут началось! Веселуха!

У маменьки челюсть на пол бац — и грохнулась. Дорогие сестрички подавились смехом и закашлялись. Глаза гостей наружу как выкатились, так обратно и не закатились.

— Отец! Отец! — запрыгал козликом вокруг старого сластолюбца мой несостоявшийся свекр, и его пивной живот, а также два близнеца-подбородка весело заскакали вместе с ним. — Ты! Ты за это ответишь! — Ткнул мне в грудь палец, похожий на сардельку. — Так обойтись с уважаемым человеком! Да как ты посмела, мерзавка?!