Спаситель под личиной, или Неправильный орк (СИ) - Страница 20

Привычно подогнав ноги под размер туфель так, чтобы не жало и не тёрло — я такому с детства обучена, а вот те, у кого пятая категория, всегда с новой обувью мучаются, — и увеличив кисти, бросила последний взгляд в зеркало и вышла в коридор.

Вэйланд, подпиравший стену напротив моей двери, удивлено поднял брови, оглядел меня от макушки до носков туфель и присвистнул.

— Теперь понятно, почему тебе пришлось в орка превращаться. В таком виде по лесам ходить — только беду накликивать. А тебе, правда, уже девятнадцать?

— Пра… — пискнула я, и, пока прокашливалась, притворяясь, что поперхнулась, быстренько изменила гортань, нарастив кадык. — Правда, — уже мужским голосом. И ведь не солгала! — Знаю, что выгляжу моложе своих лет, — вру, я про это даже не подумала, пока он не сказал, — но я ещё расту. И вырасту!

Ух, чуть не спалилась. Сложно без образца новое тело создавать, про всякие мелочи забываешь. Когда видишь прототип — всё на автомате получается, тут уж наша магия помогает, даже думать не нужно, а вот когда по частям…

— Конечно, вырастешь, — Вэйланд потрепал меня по макушке, — не сомневаюсь. Может, я просто привык тебя видеть огромным орком, и теперь ты кажешься мне слишком маленьким. Пойдём, а то я ужас, какой голодный. Надеюсь, дед уже рассказал бабушке про Бастиана, не хотелось бы сообщать ей об этом самому.

И, приобняв за плечи, Вэйланд повлёк меня в нужном направлении. А мне, если честно, тоже было ужасно непривычно, что тот, кого я недавно носила на руках, теперь возвышается надо мной на целую голову. А ведь я не была низенькой, даже парень из меня вышел среднего роста. Но, может, драконы сами по себе выше людей, а значит, и нас, ведь без своей магии мы от людей вообще ничем не отличаемся. Говорят, что наши предки были людьми, а потом у некоторых из них небеса послали дар превращения. Так появились метаморфы.

Вэйланд тоже успел принять ванну — от него пахло намного лучше, чем даже после утреннего купания, — и переодеться, но бриться пока не стал, наверное, тоже торопился. Его костюм был похож на тот, в котором было старшее величество, только камзол был немного светлее, и узор другой, а отделка такая же — серебряная вышивка. Хотя, это же, наверное, и есть одежда его деда, своего-то у него здесь ничего нет. Или есть?

Мы спустились по широкой лестнице — не по той, по которой пришли, — на один этаж, и, свернув налево, вошли в не очень большую комнату, всего раза в три больше спальни, которую мне выделили. Уютная, залитая солнцем, льющимся из высоких стрельчатых окон, обставленная минимумом мебели, так же неброско, но элегантно, как и все остальные помещения, что я видела. Посредине — стол, примерно на десятерых, но накрытый на семь персон. Пять мест были заняты, два — пустовали, видимо, в ожидании нас. Чуть в стороне, рядом с небольшим столиком на колёсиках, заставленным посудой и блюдами — некоторые были накрыты крышками, — стояли два лакея в сине-белых ливреях.

Пока шла, ведомая Вэйландом, к столу — если бы не его рука на плече, я бы застыла в растерянности в дверях, — рассматривала тех, кто нас ждал. Оба короля, королева — её глаза покраснели, словно она недавно плакала, а возле губ появилась скорбная складка, — Савьер и ещё один пожилой, точнее даже старый дракон, мне незнакомый.

— Извините за опоздание, но горячая ванна после почти недели в лесу — это такое блаженство, еле нашёл в себе силы её покинуть, — сказал мой спутник, отвешивая присутствующим лёгкий поклон. Я поклонилась ниже, думая о том, что, вообще-то, задержалась я, а он меня ждал. Но взял вину на себя.

Вэйланд уселся напротив отца, слева от деда, сидящего на одном конце стола. На другом конце сидела королева, слева от неё — Савьер, справа — незнакомец. Мне досталось место между незнакомцем и Вэйландом.

Я подумала, что по всем правилам этикета, во главе стола, на самом почётном месте, должен сидеть нынешний король. У нас хозяин дома всегда уступал своё место почётному гостю, имеющему более высокий статус, а сам садился напротив, подвинув жену, хозяйку дома. Но здесь всё было иначе. Похоже, в доме своих родителей, Эверилл был не королём, а лишь сыном, и скромно сидел на третьем по значимости месте. Мне это понравилось.

— Не страшно, мы вас и не ждали особо, — Реарден указал ложкой на свою, уже наполовину опустошённую тарелку с супом. — Наша прогулка неожиданно затянулась, и я ужасно проголодался. Все присутствующие — тоже. Поэтому, я предложил сначала поесть, а потом уже обсудить то, зачем мы все здесь собрались. Есть возражения?

Возражений не было. Все дружно и молча принялись за еду. И это мне тоже понравилось. Обычно я ела в своей комнате, вместе с Руби, но изредка, вместе со старшими братьями и сёстрами, участвовала в семейных или званых застольях, если у нас были гости или мы ездили на какое-нибудь торжество к соседям. Все ели и говорили, говорили и ели, обед длился несколько часов, с кучей перемен блюд. Я наедалась уже двумя-тремя первыми блюдами, но приходилось хотя бы пробовать каждую следующую перемену, проигнорировать её — значит, выказать неуважение хозяевам. И к тому моменту, как подавали сладкое, я чувствовала себя не просто сытой, а объевшейся.

А ещё ведь и беседу было нужно поддерживать. При этом изображая глупышку, потому что нельзя было показывать, что я знаю намного больше, чем положено юной леди, например, о политике или торговле мне вообще знать не полагалось. Руби, на свой страх и риск, сама учила меня, таская старые учебники братьев и отцовские газеты из библиотеки. Сама она была дочерью учителя, и отец обучал её всему, что знал сам, не считая это неправильным только потому, что она — не мужчина.

Я могла бы неплохо поддерживать разговор о последних изменениях в законе о налогообложении, о породах лошадей или севообороте, но должна была делать вид, что кроме рукоделья и составления букетов меня ничего не интересует, и, открыв рот, слушать двухчасовые разглагольствования какого-нибудь тупого, как пробка, соседа по столу, о статях его недавно приобретённого борзого щенка, потому что другой темы для разговора он придумать не мог.

У драконов всё было иначе. Нам с Вэйландом предложили три супа, на выбор, а потом подвезли столик и продемонстрировали то, что было на нём. Можно было указать, что именно и в каком количестве будешь есть, какой гарнир, и нужен ли он вообще, какие закуски, салаты, десерты. А потом, по мере того, как ты что-то съедал, тебе подавали следующую перемену, но именно то, что ты попросил. И не нужно было ковыряться в блюде, которое не переносишь, делая вид, что и его тоже ешь.

Отвыкнув за месяцы после побега от нормально приготовленной, вкусной еды, я готова была съесть всё, что мне предложили на выбор — блюда выглядели такими вкусными и так восхитительно пахли! Я даже немного пожалела, что уже не орк, в него бы это всё легко влезло. Но сдержалась, и, пусть с трудом, но выбрала то, что мне захотелось съесть больше всего. Поэтому, к тому моменту, как пришло время десерта, я, хотя и сытая, всё же была уверена, что способна съесть ещё и полдюжины крошечных, размером чуть больше вишни, пирожных, украшенных кремом и кусочками фруктов, которые положила себе на тарелку.

— А мороженое не будешь? — удивился Вэйланд, перекладывая с протянутого лакеем блюда на свою тарелку раза в два больше пирожных. Ну, да, он сейчас как раз в два раза меня крупнее, в него и влезет больше. Даже немного позавидовала.

— Что не буду? — переспросила, не поняв, что он имеет в виду.

— Мороженое, — повторил дракон, ставя перед собой три больших металлических бокала — или три маленькие вазочки, — в которых лежало что-то белое, похожее на взбитые сливки, тоже украшенное фруктами. — Это такой десерт, — взял ещё одну вазочку и поставил передо мной, — попробуй. Тебе понравится.

Осторожно попробовала холодное нечто — и влюбилась в это удивительное мороженое сразу и навсегда. Вэйланд, посмеиваясь, пододвинул ко мне сначала одну свою вазочку, потом вторую. А потом, когда я, покончив с третьей порцией, съела-таки два пирожных и с тоской глядела на оставшиеся, понимая, что в меня уже не поместится ни крошки, но оставлять на тарелке то, что сама набрала, пожадничав, неудобно, дракон просто забрал их у меня и, под мой облегчённый выдох, съел.