Спаситель Петрограда - Страница 10

Наутро никаких милостей ждать уже не пришлось - всех выпустили, оштрафовав, а на вопрос Шепчука об исчезнувшем герое ответили, что никакого кентавра не было.

Ювенальевич бросился в "Сайгон", надеясь отыскать кого-нибудь из ветеранов вчерашней битвы, но с утра кафе пустовало, вчерашний бармен сменился, и ни одного очевидца Шепчук не встретил.

Тогда он нанял частного сыщика. Сыщик мгновенно развернул бурную деятельность, и уже к вечеру девятого числа предоставил первую информацию: кентавр действительно был, его действительно забрали в кутузку, но из участка вместе с прочими драчунами он не вышел. Еще сыщик сказал, что кентавра, судя по агентурным данным, довольно часто можно было встретить в районе Санкт-Петербурга-Главного, а также возле проходной Путиловского машиностроительного.

Буквально на следующий день Шепчука разбудил телефонный звонок. Говорил сыщик. Он отказался вести дело, мотивируя отказ внезапно возникшими проблемами личного характера, и собирался вернуть задаток. Георгий спросил, не передаст ли сыщик дело какому-нибудь своему коллеге, на что тот ответил:

- Думаю, никто не сможет вам помочь. И сдается мне, вам тоже вскоре придется забыть об этом деле.

Интересно девки пляшут, подумал Ювенальевич, почему это - забыть?

И направился на вокзал.

Георгий убил целый день, но поговорил почти со всеми работниками вокзала и выяснил, что кентавр еженедельно по субботам отправлялся куда-то на тихвинской электричке. В кассах пригородных маршрутов ему сообщили, что кентавр брал билеты до Волхова.

Потом у Шепчука было два концерта в Москве и один - в Семипалатинске, так что вернулся он в Питер только пятнадцатого.

Чувствуя себя гением частного сыска, утром следующего дня едва отоспавшийся после дороги Ювенальевич посетил управление Путиловского машиностроительного завода, где ему любезно сообщили, что кентавр - это кузнец из ремонтно-механического цеха, но сейчас он в отпуске.

Узнав адрес Возницкого в Волхове, Шепчук устремился туда и уже вечером стоял на пороге небольшого коттеджа в пригороде.

Роза так разнервничалась, что принесла маме валерьянки, но выпила ее сама, потому что мама закусила удила и приготовилась действовать. Мама в действии, конечно, не цунами, но бюрократическая машина начинала содрогаться, когда Идея Петровна выходила на тропу войны. Ирина, младшая сестра, была ей под стать, а вот Роза как-то стеснялась обивать пороги и строчить жалобы.

И все из-за Юрки. Запропастился в этой столице - и носа не кажет, хотя должен был вернуться еще позавчера. Вчера-то мама еще терпела. Но сегодня...

- Роза, Ира! - Мама пристально посмотрела на дочерей. - Я отправляюсь в Петербург.

- Мама, ну ты что?.. - психанула Ирина. - Маленький он, что ли?

- Не маленький, конечно, - легко согласилась Идея Петровна. - Я и не говорила, что я нянчиться еду. У меня сын пропал в многомиллионном городе, всякое случиться могло: под трамвай попал, например, загремел в больницу без документов, память отшибло, имею я право побеспокоиться о собственном сыне?

- А мы? - не унималась Ирина. - Розка послезавтра уезжает, я - через три дня, нам-то что делать? Юрка безалаберный, а ты вся дрожишь.

Идея Петровна нахмурилась:

- Ира, ты как с матерью разговариваешь?

- Мам, ну где ты там жить будешь? - жалобно заскулила Роза. - Это же столица, там за один день человека не найдешь.

- Человека - может быть, - мама гордо тряхнула слегка серебрящейся прической, - а вот Юру - легко.

Чего уж тут спорить, сестры в школе любили прихвастнуть, что их младший братик - конек. Примета, действительно, та еще.

- А жить, - добавила довольная Идея Петровна, - а жить я буду...

Она тут же уткнулась в истрепанную записную книжку.

- Квартира инженера Васильчикова, - ответили ей, когда через пару минут Идея Петровна набрала нужный телефон.

- Здравствуйте, - сказала она. - Будьте добры, Филарет Ильич дома? Алло, Филарет Ильич...

Едва закончив разговор, Идея Петровна начала собираться.

В самый разгар сборов в дверь позвонили. Открывать пошла Роза.

На пороге стоял приятный мужчина в очках, с аккуратной бородкой, удивительно похожий на какого-то артиста.

- Добрый вечер, - поздоровался он слегка хрипловатым голосом. - Юра Возницкий здесь живет?

Роза состроила скорбное лицо и сказала:

- Проходите.

- О господи, Дашенька, ну разве я могу ей отказать? - Инженер Васильчиков метался по спальне, как раненый тигр. - Она мне как-никак родственница.

- Бывшая жена твоего двоюродного дяди, - напомнила Дарья Михайловна, дражайшая супруга инженера.

- Да, бывшая! - вспылил Филарет Ильич. - Однако она является матерью моих... ммэ... троюродных сестер и брата.

- Что ты говоришь? - удивилась супруга. - А ты их хоть раз видел?

- Нет, я даже дядю двоюродного ни разу не видел, только на фотографиях, - ответил инженер. - Тем не менее родства это не умаляет. Кроме всего, у нее критическая ситуация: пропал ее сын.

- Твой троюродный брат?

- Да. И не надо ерничать! Как я сказал - так и будет.

Дарья Михайловна и бровью не повела.

- Я не слышу? - Филарет Ильич навис над супругой.

- О да, мой господин, - улыбнулась Дарья и впилась в его губы страстным поцелуем.

Куда деваться - все мужчины тают, когда жены поступают вот так...

Уже потом, в темноте, она вновь попыталась надавить на мужа:

- Филя, пойми, явится женщина, которую ты никогда не видел. А если это воровка? Или тут замешан промышленный шпионаж?

- Не говори глупостей, Даша, - благодушно ответствовал Филарет Ильич. Ты прекрасно знаешь, что дома у меня нет ни одного ценного документа.

- А где мы ее разместим?

- Даша, ты опять? Шесть комнат, неужели не найдем?

- Все-все-все, - покорно согласилась Даша. - Но ты будешь должен.

Васильчиков что-то пробормотал и уснул.

Дарья Михайловна прижалась к широкой спине мужа и вскоре тоже мирно спала.

А Девятому жандармскому отделению было не до сна. Они буквально оккупировали институт генетики, не отпускали домой ведущих специалистов, и те самые результаты, о которых говорила лечащий врач Юрана Галя Бакунина, подтвердились

Это могло значить только одно: Романовы живы.

- Да Господи ты Боже мой, чего вы от меня хотите-то? - взмолился поднятый с постели премьер-министр. - Ну живы Романовы, и что теперь?

- Мы не можем посадить на трон кентавра, - ответил шеф Девятого отделения.

- Не сажайте - от этого ничего не изменится.

- Да как вы не понимаете? Есть возможность все сделать легально - на троне сидит настоящий Романов, никаких спектаклей и инсценировок, никаких двойников и, наконец, никакой секретности.

- Это вы мне говорите, Максим Максимыч? - усмехнулся премьер. - Под себя копаете?

- Простите меня, Борис Абрамыч. - Жандарм резко встал с кресла и вышел из-за стола.

Премьер поднял глаза. Шеф продолжил:

- Вы глупости говорите. Да, мистификация была потрясающая, но она затянулась и скоро перестанет срабатывать. Вы сами слышали, какие в Думе ходят настроения - долой, мол, монархию, даешь президентскую республику. Государь, мол, только и делает, что путешествует, организует балы и парады в свою честь за счет государственной, а не государевой казны. Вы перестанете быть первым человеком.

Борис Абрамович нахмурился.

- Пожалуй, что так. Но что вы хотите от меня?

- Мы отыщем всех родственников Возницкого, у кого-нибудь из них наверняка тоже найдется геном Романовых, и посадим на трон...

- Вот так легко, да? А как объяснить восшествие на трон какого-то там Васи Пупкина всему миру, но самое главное - всей стране? И какие полномочия лягут на плечи будущего царя? Без политического опыта, без знаний...

- Полномочия, я думаю, те же, что записаны в конституции, - ответил Максим Максимыч. - А вот объяснить... Думаю, необходимо рассказать все, как было.