Спасите меня, Кацураги-сан! Том 7 (СИ) - Страница 9

— Возможно, это связано с нерациональной антибиотикотерапией, — подметил я. — Недавно обсуждал эту тему с пациентами. Бактерии и вирусы мутируют, а мы не успеваем адаптироваться к новым инфекциям.

— Либо экология! — добавил Момотаро Кендзо. — Я всю жизнь на машине катаю. Хоть облучения от неё нет, как от тех же компьютеров, за которыми просиживают штаны наши айтишники, но бензин и прочие химикаты всё равно оставят след на здоровье.

— Поворот не пропустите, Момотаро-сан, — предупредил я. — Почти приехали.

Мы завернули во двор и остановились около пятиэтажного здания. Я жестом позвал Ноду Такео за собой. Если пациента придётся госпитализировать, его помощь в переносе носилок может мне пригодиться.

Нам повезло и проживал больной на первом этаже. Быстрым шагом мы вошли в квартиру, но на этот раз нас никто не встретил. Видимо, мужчина, который нас вызвал, проживал один. Благо он заранее открыл дверь. Иногда возникают ситуации, когда пациент вызывает скорую, но из-за стремительного ухудшения не может открыть дверь. В таком случае врачи и фельдшеры ничего сделать не могут. Что бы ни случилось с пациентом, вскрыть квартиру могут только сотрудники МЧС в присутствии полиции.

— Вот он, Кацураги-сан! — Нода Такео указал на гостиную.

Пациент лежал на диване с закрытыми глазами. «Анализ» начал вибрировать в черепе, намекая, что пациент в тяжёлом состоянии.

Я подскочил к мужчину и, включая «анализ», начал измерять ему давление.

Живой, это уже хорошо. Если пациент живой, значит, всё остальное решаемо. Только интуиция подсказывала мне, что этого дома оставить не получится. Придётся везти в приёмное отделение. Только для начала нужно разобраться, что с ним случилось.

Кстати… А ведь он даже не японец. Черты лица европеоидные, волосы светлые. Гайдзин. Либо переехал в Японию, либо временно пребывает здесь по работе.

— Вы меня слышите? — Нода Такео потряс пациента за плечи.

— Тише, Нода-сан! — остановил его я. — Аккуратно. Дайте мне минуту, я разберусь, в чём дело.

Он позвонил в скорую и пожаловался на лихорадку. Температура действительно была высокой, уже перевалила за тридцать семь и пять. Но с такой температурой скорую не вызывают, и уж точно не теряют от неё сознание. Видимо, его общее состояние резко ухудшилось, и он решил, что это связано с температурой.

Но причина была не в ОРВИ или пневмонии, как предположил Нода Такео. Лёгкие мужчины были чистыми. Кроме этого, его давление стремительно снижалось, а сердце начинало биться всё быстрее и быстрее.

— Тащите носилки! — скомандовал я. — Госпитализируем.

Нода Такео кивнул и побежал к машине скорой. А я принялся с удвоенным вниманием осматривать его тело. Явной причины «анализ» не видит. Он без сознания, но сосуды головного мозга в норме. Сердце бьётся быстро, но аритмии нет — ритм сердца синусовый, правильный. Воспалительного процесса тоже нигде нет. С чего тут взялась температура?

И почему он потерял сознание?

Разбираться с этим будут в приёмном отделении. Чем быстрее мы его туда доставим, тем лучше. Но я ещё смогу осмотреть его по дороге к клинике. Будет лучше, если я смогу оставить подсказку своим коллегам.

Фельдшер занёс носилки, мы погрузили пациента на них и понесли его в машину. Когда мы покидали его квартиру, я заметил на кухонном столе две упаковки от препаратов. И время для меня будто замерло.

В Японии лекарства в таком виде не продают. В поликлинических аптеках их выдают в заранее взвешенном виде без торгового наименования.

На одной упаковке была надпись «глицин». Обычная аминокислота, биологическая добавка, которая действует, как очень слабое успокоительное. Однако этот препарат не мог вызвать таких симптомов. Я никогда ещё не видел случаев передозировки глицином.

А вот со вторым всё куда серьёзнее. «Атропин». Это очень серьёзный препарат — яд красавки. Он назначается при брадикардии — медленном сердцебиении и различных заболеваниях желудочно-кишечного тракта.

И я осознал, что произошло с нашим гайдзином на самом деле.

Он перепутал глицин и атропин. Случайно вызвал передозировку последним. Вся симптоматика соответствует этому состоянию.

— Ой! А что тут происходит? — поймала нас женщина на лестничной площадке. — Это моя квартира!

— Что-что, простите? — удивился Нода Такео.

— Мы госпитализируем человека, в сторону! — велел я женщине отойти.

Она отскочила к почтовым ящикам.

— Простите, я не поняла в темноте, что это скорая, — ответила она. — Думала, мою квартиру обносят, а вы моего квартиранта спасаете! Боже, а что с ним случилось? Он ведь ещё три часа назад буянил так, что на него соседи жаловались. Так и знала, что не стоит селить сюда иностранца!

Мы не стали продолжать разговор с владелицей квартиры. Повезло, что она спустилась вовремя, чтобы запереть дверь. Однако её слова лишь подтвердили мою догадку. При отравлении атропином человек сначала переживает состояние сильного возбуждения. У него могут возникать слуховые и зрительные галлюцинации, и лишь после этого происходит угнетение сознания и кома.

Видимо, он отравился ещё несколько часов назад, потому и шумел. Бедняга сам не понимал, что с ним происходит. Хорошо хоть смог собраться с мыслями и вызвать скорую.

Мы погрузили гайдзина в машину, я сел рядом с ним, и Момотаро Кендзо погнал назад — в клинику.

Излечить его от отравления я никак не могу. Тут моя магия бессильна. Зато я могу воздействовать на органы, чтобы восстановить их работу.

Видимо, у мужчины нарушение сердечного ритма. Блокада или выраженная брадикардия, из-за чего он и принимал атропин. Только теперь его сердце работало, как заведённое. Я аккуратно «надавил» целительской силой на проводящие пути сердца, чтобы замедлить ритм.

Дышать ему было трудно, полость рта и носоглотка высохли. И причина у этого явления была та же, что и у лихорадки. Атропин уменьшил потоотделение, снизил теплоотдачу. Поэтому организм сдерживал в себе влагу и тепло.

Я стимулировал секреторные железы его дыхательных и пищеварительных путей, чтобы проходящий в лёгкие воздух хоть немного увлажнялся. Когда мы подъехали к приёмному отделению, напоследок я совершил самый главный ход — улучшил кровообращение в продолговатом мозге. Там находится дыхательный центр. А его паралич и является главной причиной смерти при отравлении атропином.

В приёмном нас встретил Такеда Дзюнпей. Сегодня был его черёд дежурить.

— Что с ним, Кацураги-сан? — спросил Такеда.

— Отравление атропином, до комы ещё дело не дошло, но если не поторопиться — восстанавливать его будет сложно, — объяснил я и вернулся в машину.

Я сделал всё, что мог. Если бы мой лекарская магия не поддерживала его состояние всю дорогу, гайдзин бы уже точно впал в кому или скончался. Повезло, что я вовремя заметил упаковку с атропином.

— Кацураги-сан, звонила Аидзукава-сан, — сказал Нода Такео. — Остальные машины освободились. У нас есть возможность отдохнуть. Но…

Нода Такео замялся.

— Договаривайте, Нода-сан, — попросил я.

— Фукуро-сан просил вас связаться с ним. Там думают, кому доверить какой-то «особый» вызов. Лучше даже не спрашивайте, что это может быть. Обычно такая формулировка не предвещает ничего хорошего.

Я догадывался, о чём идёт речь. Видимо, кто-то из влиятельных клиентов клиники хочет воспользоваться скорой, как такси. Такое практиковалось и в моей стране. Пациент договаривается со знакомыми людьми, работающими в клинике, и его везут в больницу на скорой.

И речь не об экстренном случае. Часто скандальные пациенты таким образом направляются на плановую госпитализацию.

Я набрал номер Фукуро Тайтена.

— Алло, Кацураги-сан, быстро вы управились. Но у меня для вас есть ещё одна задачка… Поможете? — затараторил он.

— Слушаю, Фукуро-сан.

Заведующий перешёл на шёпот.

— Нужно забрать сына одного из бывших директоров «Ямамото-Фарм», — произнёс он.

Так я и думал.

— И привезти его в приёмное отделение? — поинтересовался я. — Если я правильно понимаю суть задачи, зачем ему в сопровождение врач?