Спасите меня, Кацураги-сан! Том 7 (СИ) - Страница 50

— Да ничего особенного, Кацураги-сан, — нахмурился Кикуока Горо. — Разве что проводили один обряд… Кстати, точно! Мы тогда все дружно очень сильно переохладились.

— Какой обряд? — поинтересовался я.

— Два обряда, если говорить точно, — ответил Кикуока Горо. — Они проводятся в конце осени. Дзул-хурал и Найдани-хурал. Первый, если говорить кратко, в честь животных, которым был нанесён вред людьми. А второй — о том, что нам не стоит слишком сильно привязываться к своей жизни. Сами найдёте информацию, долго распыляться не стану. Как сейчас говорит молодёжь? «Загуглите».

Слышать эту формулировку от монаха было особенно смешно.

— Всё, Кикуока-сан, не будем тратить время. Ведите меня к другим заболевшим монахам, — подытожил я. — Значит, вы много времени провели на улице?

— Да, снаружи уже холодно. А наш храм на реставрации, так что пришлось расставить свечи снаружи и провести ритуал на свежем воздухе, — ответил он. — Наверное, там я почки и застудил.

Кикуока Горо проводил меня к остальным монахам. В итоге моё предположение подтвердилось. У остальных оказалось обычное ОРВИ. Кашель, насморк, больное горло. У двух монахов даже обнаружилась пневмония. Но я ударил лекарской магией по их грудной клетке и очистил дыхательные пути от бактерий. Моя сила действует лучше любого антибиотика, поэтому буддисты смогут прийти в себя уже через пару дней. Лёгкие ещё какое-то время будут пытаться вывести из себя слизь и остатки бактерий, но после наступит резкое выздоровление.

Однако с одним монахом всё оказалось особенно сложно. Пожилой мужчина, в отличие от Кикуоки Горо выглядел совсем не таким бодрым. С кровати он почти не вставал, а когда я вошёл в его хижину, он встретил меня одним лишь кивком головы.

— Это Марумото Гоцуй, — представил мне монаха Кикуока. — Он один из тех, кто принял обет молчания. Кажется, я предупреждал вас, Кацураги-сан, что одному из нас особенно плохо. Речь шла о нём. Марумото-сан лежит уже несколько дней. И мы понятия не имеем, что с ним случилось. Он просто лежит — и всё. А пару дней назад терял сознание.

— Понял вас, Кикуока-сан, — кивнул я. — Сейчас разберёмся. А говорить он совсем не может? Даже на вопросы врача не станет отвечать?

— Не станет, — ответил монах. — Он дал пожизненный обет молчания.

М-да, это особенно трудно. Иногда одного анамнеза заболевания хватает, чтобы поставить точный диагноз. Без каких-либо анализов и других обследований. Порой для этого даже магия не нужна.

Я включил «анализ» и начал осматривать тело Марумото Гоцуя.

Очень низкое давление… Скорее всего, из-за него он и не может встать с кровати. Сердце работает «вхолостую», сосуды слишком сильно расширены, из-за чего для крови создаётся чересчур много пространства. Поэтому ток главной жидкости организма замедлен, и в сосуды головного мозга попадает слишком мало.

Этого катастрофически недостаточно. Непонятно только, из-за чего возникло такое состояние?

— Не замечали, чтобы Марумото Гоцуя терял кровь? — спросил я. — Никаких ранений?

— Нет, такого точно не было, — помотал головой Кикуока Горо.

— А коричневой рвоты или чёрного кала не было? — на всякий случай спросил я.

На этот раз сам Марумото, медленно пошевелив головой, дал мне отрицательный ответ. Хотя я и сам прекрасно понимал, что желудочно-кишечного кровотечения у этого монаха не было. Желудок и остальные отделы пищеварительного тракта чисты. Ни одной язвы или даже обыкновенной эрозии.

Дело в чём-то другом.

Я бы ещё очень долго искал причину, если бы на стене над лежащим Марумото Гоцуем не появилась подсказка. Сначала я думал, что старик ошибся и принял препараты для снижения давления, но я быстро сообразил, что на самом деле довело его до такого состояния.

По стене рядом с монахом проползла маленькая красная сколопендра. Многоножка, подобные которой обитают в Японии повсеместно. Очень уж здесь комфортный для них климат. Сколопендры любят влагу, но куда более важный факт — их укусы ядовиты. Для человека эти членистоногие не опасны, но других насекомых и даже мышей они убивают очень быстро.

Я переключил «анализ» на режим поверхностного осмотра тела и нашёл следы укуса на коже Марумото Гоцуи. На уровне левой лодыжки красовалась свежая ранка. Кожа в этом месте сильно опухла и покраснела.

— И много у вас в храме сколопендр? — поинтересовался я у Кикуоки Горо.

— Сколопендр? — удивился он. — Да полно! Конечно. Они тут на каждом шагу встречаются. Рядом с храмом река проходит, у нас очень влажно. Вот они и селятся вместе с нами. А почему вы вдруг о них спросили, Кацураги-сан?

— Не замечали, чтобы они кого-либо кусали? — поинтересовался я.

— Сколопендры-то? Они обычно кусают, только если человек представляет для них опасность, — ответил Кикуока Горо. — Хотя меня пару раз эти многоножки всё же ужалили. Но по ощущениям это не больнее, чем укус осы.

— Если вы не аллергик, — подметил я. — Аллергик даже от укуса одной осы может умереть. Никогда не замечали, чтобы Марумото Гоцуя резко реагировал на аллергены.

Лежащий на кровати монах резко закивал. А Кикуока Горо тут же вспомнил:

— Было такое! Каждую весну чихает. И это единственный звук, который он издаёт за последние десять лет.

— Значит, всё-таки аллергик, — заключил я. — Скорее всего, он пережил сильный аллергический шок. Его точно укусила сколопендра, очень уж похоже покрасневшее место на его ноге. Из-за воздействия её яда произошло резкое расширение сосудов. Поэтому он и слёг.

Кикуока Горо, к моему удивлению, громко рассмеялся.

— Эх, ну вы даёте, Марумото-сан! — воскликнул он. — Все монахи простудились после обряда, а вы даже насморк не поймали. В итоге одолела вас одна-единственная сколопендра!

Лежащий старик с трудом сдержал смех.

— Так, Кикуока-сан, не хочу портить вам веселье, но вообще-то ситуация серьёзная. Понимаю, что госпитализироваться Марумото-сан не будет, — произнёс я. — Но ему срочно нужно убрать аллергическую реакцию.

— А от этого яда существует антидот? — поинтересовался монах.

— Нет, антидоты делают только к тем ядам, которые представляют угрозу человеческому организму. А яд сколопендры убивает только аллергиков. Если уж на то пошло, аллергиков вообще может убить всё, что угодно.

Вспомнился мне один случай, с которым я как-то встречался ещё в прошлой жизни. Но монахам я решил его не рассказывать. Ко мне обратилась пациентка практически с такой клинической картиной, как у Марумото Гоцуи. Только воспалительный процесс у неё локализовался в области ротовой полости и влагалища. Оказалось, что у этой женщины началась аллергия сразу после сексуального контакта. Организм банально не воспринимал семя её же мужа.

Чего только не встретишь в медицинской практике…

— Я привезу вам лекарства завтра, — подытожил я. — Выпишу противоаллергические препараты на ваше имя, Кикуока-сан. Но вам нужно будет проследить, чтобы Марумото-сан пропил их и…

— Марумото-сан! — закричал монах и бросился к кровати.

Я обернулся и понял, что молчаливый старец потерял сознание.

— Проклятье… — выругался я и выхватил из кармана телефон.

— Что вы делаете, Кацураги-сан? — напрягся Кикуока Горо. — Нет! Не звоните в скорую! От этого будет только хуже. Он бы не хотел ехать в больницу!

— Простите, Кикуока-сан, но, как вы уже выразились, медицина — это мой стиль жизни, — заключил я. — Не могу я позволить ему умереть из-за какого-то пустякового укуса!

— Диспетчер Аидзукава, слушаю вас, — прозвучал знакомый голос из мобильника.

— Аидзукава-сан, это Кацураги Тендо, — произнёс я. — Машина Момотаро Кендзо свободна?

— Только она и свободна, Кацураги-сан, а что случилось? — спросила диспетчер.

— Пошлите его к храму Дзодзёдзи. У меня есть для вас работа.

Очевидно, что проблема не только в укусе. Состояние монаха усугубилось, поскольку начали отказывать другие органы.

И я это так просто не оставлю!

— Нет, Кацураги-сан, вы допускаете ошибку, зачем ему скорая? — запереживал Кикуока Горо. — Он никогда не покидал стен храма. Вернее, очень давно их не покидал. Боюсь, в больнице ему станет только хуже!