Спасите меня, Кацураги-сан! Том 4 (СИ) - Страница 51

— Хорошо, Кацураги-сан, но ведь мне всё равно нужно привыкать к выходам на улицу! — продолжил он. — У меня теперь начнётся новая жизнь.

— Кушикаба-сан, вы не учитываете один важный момент. В конце месяца вы временно закончите принимать «Нормотоникс», — напомнил я.

— Что? — испугался он. — Почему?

— Клинические испытания препарата закончатся, и он уйдёт на доработку. Повторно вы сможете принимать его только после того, как он официально выйдет в свет, — сказал я.

— Неужели нет никакого способа, Кацураги-сан⁈ — взмолился мужчина. — Пожалуйста, придумайте что-нибудь. Я же без него опять превращусь в инвалида. Я не хочу снова валяться на диване целыми днями, борясь с одышкой и сердцебиением.

Кушикаба Тэцуя был прав. Без этого препарата ему будет совсем тяжко. Но сентябрь — это единственный месяц, когда мужчина сможет принимать этот препарат.

Хотя…

— Есть и другой способ, — задумался я. — Я могу поговорить с фармакологами, чтобы вас взяли и на следующие этапы клинических испытаний. Тогда вы сможете пользоваться этим препаратом вплоть до его выхода.

— Я буду очень вам благодарен, если вы сможете договориться с ними, — поклонился Кушикаба.

— Только следуйте всем указаниям врачей, — настоял я. — Иначе препарат у вас заберут.

— Обязательно, Кацураги-сан, — кивнул он. — Всё. Никаких долгих прогулок до следующего Холтера!

Кушикаба Тэцуя покинул мой кабинет, а вслед за ним появился Кишимото Мицузане.

Но стоило парню войти в кабинет, как вслед за ним ко мне вбежал Кишибэ Банджо — онколог.

Его глаза горели от каких-то совершенно невообразимых эмоций. Я тут же вспомнил, что сегодня должна была состояться оперативное удаление опухоли Бьякуи Шино.

— Кишибэ-сан, что случилось? — спросил я.

Кишибэ заикался, не в силах отдышаться.

— У Бьякуи-сан… Он… Пойдёмте за мной Кацураги-сан. Вы должны это видеть.

— Кишимото-сан, прошу, подождите немного, — попросил я пациента. — Я скоро вернусь.

Я побежал вслед за онкологом Кишибэ Банджо. Что же там такое могло произойти, чтобы меня онколог прямо с приёма выдернул. Если операция Бьякуи Шино прошла успешно, меня бы никто не позвал. Но даже если бы он умер, ни один врач бы так не подорвался срочно выискать терапевта, который наблюдал почившего больного.

Судя по всему, произошло что-то совсем из ряда вон выходящее.

Мы поднялись в онкологическое отделение. Я полагал, что Кишибэ поведёт меня в операционную, но онколог завёл меня в свой кабинет. Туда стаскивали результаты обследований все медсёстры отделения. Видимо, у Бьякуи Шино ещё раз брали анализы прямо во время операции. Но для чего?

— Кацураги-сан, понимаю, что вы ошарашены, но сейчас я вам всё объясню, — тяжело дыша, сообщил Кишибэ Банджо. — Вам это знать необходимо. Мой отчёт никто не примет, поскольку клиническими испытаниями с какой-то стати занимаетесь вы! Но это необходимо передать фармакологам.

— Подождите, Кишибэ-сан, — перебил его я. — Клинические испытания уже окончены. Отчёты готовы. Что вы хотите передать?

Кишибэ Банджо выдержал паузу, а затем продолжил:

— Начнём по порядку. Во-первых, оперативное лечение рака прямой кишки Бьякуи Шино прошло успешно. Нам удалось удалить опухоль, сделать пластику и обойтись без ушивания анального отверстия.

— То есть, саму кишку не удаляли? — удивился я. — И стому не выводили?

— Нет, — замотал головой Кишибэ. — Знаю, что вы можете сказать мне по этому поводу. Чем больше удалено, тем лучше — да. Это факт. Но не в этом случае. Опухоль достаточно уменьшилась вследствие действия «Онкокура». Получилось обойтись без радикальной операции. Но… Здесь и кроется главный нюанс. «Онкокура» воздействовала на опухоль так, как никто не ожидал.

— Не понимаю, о чём вы? — нахмурился я.

— Я уговорил наших патологоанатомов провести экстренно цитологическое исследование опухоли, — заявил Кишибэ Банджо.

Это хорошо, что патологоанатомы согласились провести это обследование быстро. Обычно образец удалённой опухоли отправляют сразу на два обследования. На цитологическое и на гистологическое исследования. Цитология подразумевается осмотр клеток и тканей под микроскопом. Этим занимается специально обученный сотрудник. Чаще всего — патологоанатом. Хотя многие полагают, что патологоанатомы занимаются только вскрытием трупов.

Дела обстоят не так. Некоторые специалисты из этой сферы работают на органном уровне — то есть, изучают трупы. А некоторые на гистологическом — тканевом или клеточном уровнях.

Гистологическое исследование является самым точным. Чаще всего, именно по нему ставят диагноз. Но оно и делается дольше. От пяти дней до двух недель. Срез ткани нужно правильно покрасить, прежде чем исследовать дальше. В общем — история долгая.

— К чему экстренная цитология? — не понял я.

— Потому что опухоль показалась мне странной, — заявил Кишибэ Банджо. — Впервые увидел такое новообразование. Захотел, чтобы его сразу же осмотрели. И не ошибся. Оно действительно оказалось иным по результатам обследования.

— Не томите, Кишибэ-сан, — сказал я. — Что обнаружили на цитологии?

— Высокодифференцированную опухоль, — заявил Кишибэ Банджо.

Эта сложная фраза означала, что клетки опухоли резко отличались и имели строгую специализацию. Это в разы лучше, чем низкодифференцированная опухоль. В первом случае риск скорой смерти пациента куда ниже, чем во втором случае.

И смысл был в том, что изначально у Бьякуи Шино была низкодифференцированная опухоль. И с таким человечество ещё попросту не встречалось.

«Онкокура» не просто убила большую часть образования, но и сделала его менее опасным.

Это была замечательная новость.

— Передайте эти данные фармакологам, — попросил Кишибэ Банджо. — Это должно пригодиться им для создания идеального препарата от рака.

— Подождите, Кишибэ-сан, — перебил его я. — Вы говорили так, будто Бьякукей Шино случилось что-то плохое. Вы выглядели встревоженным.

— Вы прочтёте в протоколах операции, — сказал он. — Удалять эту опухоль было трудно. Несколько раз мы чуть не потеряли его.

— Но всё же справились?

— Да, — кивнул он. — Справились. Проблема в том, что препарат использует все резервы организма, чтобы справиться с новообразованием. Пациента сильно истощил этот процесс. Жировая клетчатка истощилась, витаминов и электролитов в организме очень мало. Даже гормоны ослабели. Это нужно будет тоже учесть при создании нового препарата. Вместе с ним нужно давать дополнительные питательные вещества, чтобы тело попросту не распалось.

— Вы поставили точку в этих клинических испытаниях, Кишибэ-сан, — я поклонился онкологу.

— Скорее уж написал эпилог, — усмехнулся онколог. — Будем надеяться, что наша с вами работа не пройдёт напрасно, Кацураги-сан. По крайней мере, Бьякую Шино мы спасти смогли.

Я взял папку с обследованиями и протоколом операции, которую подготовил для меня Кишибэ Банджо и вернулся на приём. Принял решение отправить дополнительные сведения фармакологам уже после приёма.

Я вернулся на своё рабочее место и приступил к осмотру Кишимото Мицузане. Из испытуемых особого внимания теперь требовал только он. Бьякуя Шино вышел из игры, вылечившись от рака. Кушикаба Тэцуя стал чувствовать себя в разы лучше и даже захотел участвовать в дальнейших клинических испытаниях.

Остался только этот пациент.

— Что скажете, Кацураги-сан? — спросил Мицузане, пока я осматривал его анализы.

— Невероятный результат, — улыбнулся я. — Кишимото-сан, креатинин, мочевина, общий белок, печёночные ферменты и даже электролиты… Всё пришло в норму. Похоже, «Нефреген» действует.

Я осмотрел общий анализ крови и обратил внимание на признаки воспалительного процесса, затем поднял голову и взглянул на самого Мицузане.

— Но вижу, что побочные эффекты препарата вас совсем замучили, — вздохнул я.

Кожа на голове Кишимото Мицузане шелушилась. Он задрал рукава рубашки и показал мне наружную поверхность локтей. Затем поднял брюки, и к общей картине присоединились ещё и колени парня.