Спасение мстителя (ЛП) - Страница 80

Опустившись вместе с ней на матрас, Винсент облокотился на изголовье кровати и позволил Нике оседлать себя.

— Я снова облажался. Не выполнил свою работу и...

— Винсент. — Она нежно обхватила ладонями его лицо и провела большими пальцами по щекам.

— Из-за этого я почти потерял тебя, — едва дыша, закончил он.

Винсент поднял руку и легонько прикоснулся кончиками пальцев к ее ране. Погладил большим пальцем почти зажившую губу, а затем и исчезающий синяк у виска.

— Винсент.

— Что, малышка?

— Тебе не стоит винить себя за то, что со мной сотворил Кевин. Так же как и не стоит винить себя из-за Софии. То, что случилось с твоей сестрой — страшная трагедия, но вовсе не твоя вина. Это один из тех ужасов, которые иногда происходят в жизни, но Софии было бы ненавистно узнать, что все эти годы ты считаешь себя ответственным. Разве нет?

Ника была уверена, что и Калеб винит себя из-за нее. И ее это так же бесило.

Винсент нерешительно пожал плечом, бородка дернулась, словно он хотел поспорить.

— Она бы полюбила тебя.

— Уверена, что и я тоже полюбила бы ее. И будь она как ты, точно не хотела бы, чтобы ты так себя чувствовал. У тебя не выйдет контролировать все, что происходит с каждым из нас. Ты должен это понимать. Тебе остается лишь жалеть, что не оказался в нужном месте в нужное время, как и я буду жалеть... о многом. Но уже ничего не изменит прошлого. Ничто и никто не мог изменить мысли и поступки Кевина или похитителей Софии.

Ника наклонилась и нежно поцеловала его.

— Это, — она указала на рану, — моя вина. Это я решила пойти к Кевину, потому что у него был Калеб. Я чувствовала, что должна. Но я могла рассказать тебе. Могла позвонить в полицию. Могла отмахнуться и уйти. Но, как уже сказала брату, вы не можете винить себя за поступки, которые я совершила. Просто не можете.

— Я должен был сделать больше. Должен был послать кого-то следить за Калебом. Я с самого начала должен был отбросить чувства к тебе и найти этого ублюдка до того, как он добрался до твоего брата. Мне стоило просто запереть тебя здесь, как и хотел изначально, до тех пор, пока все не закончится.

Ника усмехнулась абсурдности его мыслей.

— Думаю, ты в курсе, как я отношусь к перспективе оказаться запертой.

Опустив голову, Винсент медленно прижался к ней лбом.

— В курсе, и мне больно. Почему, как ты думаешь, я так сильно боролся с собой? Я знаю, что с тобой делал Ноллан, когда лишил свободы. И я очень боялся, что жизнь со мной станет такой же. И все еще боюсь. Да, в красивой обертке, но по сути то же самое. Ты знаешь, чем я занимаюсь, с какими отбросами общества периодически имею дело. Теперь эти ублюдки будут угрожать тебе, точно так же, как угрожают Еве. Но я постараюсь делать все возможное, как Габриэль, и прямо сейчас обещаю защищать тебя всеми способами, любой ценой, и при этом не лишать свободы.

Этот человек действительно стал ее спасением.

— Ты все это время понимал меня, — удивленно прошептала она.

Винсент кивнул.

— Клянусь памятью сестры, малышка, я больше никогда не брошу и не подведу тебя. Позволь мне все исправить. Дай мне шанс загладить свою вину.

Ника прикрыла глаза, когда Винсент большой ладонью нежно погладил ее по позвоночнику. Слава богу, он здесь. И весь ее.

— Тебе ни в чем не нужно винить себя, разве что... — Глаза распахнулись, когда первобытный инстинкт собственницы захлестнул Нику. — Где ты был, кстати? С другой женщиной?

— Че-е-рт, — выдохнул он с переполненным желанием взглядом. — Этот тембр. Твоего голоса. Непередаваемый.

— Ну? — настаивала она, стараясь не поддаваться чарам. — Ты потерял ко мне интерес и побежал утешать нечистую совесть в объятиях какой-нибудь маленькой белокурой ведьмы?

— Ты с ума сошла? — Винсент впился пальцами в ее бедра. — Невозможно потерять интерес к тому, кого любишь. На самом деле, слово любовь скорее похоже на оскорбление, потому что мои чувства и близко не умещаются в это понятие. Ты моя жизнь, Рыжая. И если ты хоть на секунду подумаешь, что я смогу даже взглянуть в чью-то сторону, то тебе лучше поискать лекарства получше, малышка, твои не действуют. — Он откинул волосы с ее лица и намотал прядь на палец.

Ника знала, что он ее любит, но слышать такое все равно было приятно. Вот почему она не отказалась от него. Вот почему уступила ему. Хотя выбора у нее и не было. Она не могла бы сбежать от своих чувств. От того, что они оба чувствовали.

— Я тоже тебя люблю, — прошептала она. — Могу показать, насколько сильно?

Он притянул ее к себе, обхватив за плечи.

— Скажи мне это снова, а затем покажи, — выдохнул у ее губ.

Ника подчинилась, и смешок замер на губах, когда Винсент завладел ими в поцелуе, отозвавшемся во всем теле. Сильные руки ласкали осторожно, большие пальцы водили по ребрам. Ника наслаждалась ощущением, как сплетались их языки.

Через минуту она отстранилась и спросила:

— Ты не против, что я изменила комнату?

Он пока ничего не говорил по этому поводу.

— Мне нравится. Все. Особенно растения. Моя мать любила цветы.

Ника улыбнулась тому, как легко он делится своим прошлым.

— Хорошо. У меня есть, что еще тебе показать. Ты готов?

В его ответном взгляде светилась любовь. Он кивнул.

Ника ободряюще улыбнулась и ухватилась за тонкую ткань платья, собравшуюся вокруг бедер. Подняла его до пупка и затаила дыхание, ожидая, что Винсент обратит внимание на сюрприз.

Когда увидела пламя страсти, вспыхнувшее в его глазах, Ника непроизвольно приоткрыла губы.

— Ника...

— Еще не зажило, — быстро сообщила она, сглатывая ком в горле, — но будет красиво, когда...

— Это уже красиво. Святое дерьмо. Думаю, это самое сексуальное зрелище, которое я когда-либо видел, черт подери.

Ника внезапно оказалась спиной на кровати, а Винсент навис над ее животом. Он зацепил пальцем верхний край трусиков и слегка потянул вниз, а затем провел по очертаниям татуировки, извивающейся чуть ниже пупка. Слова «собственность ВР» обрамляли лилии, листья и вьющиеся виноградные лозы; а само произведение искусства было выполнено в различных оттенках серого.

— Я рада, что тебе нравится.

«Так рада, потому что, да, это навсегда». Но даже если бы мужчина возненавидел ее и никогда больше не увидел, Ника с гордостью носила бы этот рисунок, потому что навсегда принадлежала Винсенту.

— Не нравится. Я влюбился в него. В восторге. Кто это сделал?

Несмотря на отвлекающее горячее дыхание, Ника нахмурилась от странной нотки напряженности в его голосе.

— Парень по кличке Призрак. Габриэль все устроил, когда я сказала, что хочу сделать.

— Черт, я должен ему больше, чем простые извинения. — Винсент поднял взгляд. — У меня тоже для тебя кое-что есть.

Ника позволила платью опуститься на место.

— Правда? Что?

— Два сюрприза, на самом деле. Первое, я хочу предложить тебе место в ROM Construct. Мне бы хотелось, чтобы ты поблагодарила Гейба, но отказалась и работала со мной. И прежде чем возразишь, скажу, что жена Марио вот-вот отправится в декрет с первым ребенком, так что из-за тебя никого не уволят. — Он не заметил ее радостного потрясения, когда сел, помогая Нике сделать то же самое, и полез в передний карман своих поношенных, идеально облегающих задницу, джинсов. Винсент протянул руку и раскрыл ладонь.

На кончике мизинца висело чудесное, но необычное сверкающее украшение. У Ники перехватило дыхание, когда она увидела крупный, красиво ограненный изумруд, который гордо украшал замысловатое кольцо из черного золота.

Оно черное.

Не блестящая платина или сверкающее золото, а черное.

Ника прикрыла ладошкой рот, и взгляд затуманился. Она быстро вытерла глаза, наверняка размазав тушь.

А потом на секунду замешкалась.

— Для... меня? — прошептала она, ощущая, как сдавило горло. Хотя и была замужем, ей никогда раньше не дарили кольца. — Я не...