Спасение Келли и Кайдена (ЛП) - Страница 7

Его пристальный взгляд скользит по мне, когда он останавливает грузовик на выезде и смотрит по сторонам на пустой улице.

— И ты поверила ей?

Я вытягиваю ремень безопасности, пристегивая его, и пожимаю плечами.

— Не знаю. У Маци Оуэнс куча заморочек, но зачем ей лгать на счет этого?

— Чтобы скрыть правду. — Грузовик замедляет скорость, выезжая на главную дорогу, скользкую из-за снега. Уже поздно, небо серое, но фонари вдоль улицы освещают хлопья, падающие сверху.

Я собираюсь сказать ему: "да, выезжай на шоссе и мчи прямо в Афтон". Все равно планировала вернуться туда через несколько дней, но тут мой телефон начинает играть “Hate Me” Blue October.

Я хмурюсь.

— Это мама. — Вытаскиваю телефон из кармана и таращусь на мерцающий экран. На мгновение задумываюсь о том, чтобы позволить ей попасть на голосовую почту, где она могла бы разглагольствовать о том, как же это неправильно, что Кайден избил Калеба. Но открывая ей дверь для монолога, как в Рождественское утро, я не хочу выслушивать весь ее бред в надежде узнать что-нибудь важное.

Нажимаю кнопку "ответит" и прикладываю телефон к уху.

— Привет.

— Привет, милая, — распевает она, и мое выражение лица моментально сникает. — Как дела?

— Нормально. — Я игнорирую любопытный взгляд Люка и смотрю на дорогу.

— А звучит совсем не нормально, — отвечает она, а затем вздыхает. — Келли, ты ведь не собираешь возвращаться к своему депрессивному состоянию? Я думала, что колледж помог тебе.

— У меня никогда не было депрессии, — отчеканиваю я. — Просто я была тихоней.

Она преувеличенно вздыхает, и я стискиваю зубы.

— Послушай, дорогая, я просто хотела сообщить, что Калеб, скорее всего будет выдвигать обвинения против Кайдена, за то что он сделал.

— Что?! — вскрикиваю я, напугав Люка так, что тот подскакивает на месте и случайно виляет рулем грузовика в сторону. Он быстро выравнивает машину, и я понижаю свой голос, прижимаясь к двери и затыкая ухо пальцем, чтобы лучше слышать. — Что, черт возьми, ты имеешь в виду под "выдвигает обвинения"?

— Келли Лоуренс, ты не будешь использовать такую речь при разговоре со мной, юная леди, — предупреждает она. — Ты знаешь, как я не люблю слово на букву Ч.

— Извини, — прошу прощение я, — Но почему Калеб предъявляет обвинения? Они оба дрались.

— Нет, Кайден ударил Калеба без причины, — отвечает она. — Калеб просто защищался.

— Нет, Кайден ударил Калеба не без причины. Он побил его из-за меня. — Слова выскальзывают, как ядовитые пары, и я заикаюсь на каждом слоге.

Она долгое время не отвечает.

— Келли, что значит «Кайден ударил Калеба из-за тебя»? Почему он это сделал?

Мои плечи поникают от нахлынувших на мое тело стыда и грязи, и я вспоминаю об ее ограниченной способности воспринимать многие вещи.

— Ерунда. Я просто расстроена и несу всякую чушь. Это ничего не значит.

Она снова замолкает, и я задаюсь вопросом: "хотя бы на долю секунды она задумалась над моими словами на более глубоком уровне?"

— Келли, ты ничего не хочешь мне рассказать?

Когда я делаю вздох, это кажется таким оглушительным и могу поклясться, что это услышал весь мир, что они все знают мой секрет.

— Нет, мам.

— Ладно, — ее голос кажется разочарованным, словно я собиралась открыть ей тайну, закрытую в ящике внутри меня. Но только у Кайдена есть ключ к нему. — Ну, я просто хотела, чтобы ты знала, если в случае чего это выплывет наружу. Знаю, что его лучший друг учиться там с тобой вместе, и не хочу чтобы ты слушала его бредни.

Я качаю головой.

— Хорошо.

— Поговорим позже.

— Ладно, пока.

Мы отключаемся, и я сжимаю телефон в руки, словно пытаюсь выжать из него всю душу. Мои ладони начинаю потеть, и я не могу перестать думать о Кайдене. Он сделал это для меня. Он сделал из-за меня. Мне нужно спасти его.

— Думаю нам стоит поехать в Афтон.

Когда Люк смотрит на меня, на лбу пролегаю морщины, а руки крепко цепляются за руль.

— Серьезно?

— Да. — Я приподнимаюсь и засовываю телефон в карман джинсов. — Мама сказала, что Калеб собирается выдвигать обвинения против Кайдена.

Он направляет свое внимание на дорогу, поворачивая грузок на стоянку напротив моего общежития.

— Да ты шутишь?

Я застегиваю пальто и надеваю перчатки.

— Нет, и мне нужно это исправить... как-нибудь. Это все из-за меня.

Он паркует грузовик ближе к входу, кладя руку на рычаг передач и переключая его. Игравшее радио и двигатель отключаются. Интересно, он в курсе, почему Кайден избил Калеба той ночью, говорил ли он ему об этом?

— Ладно, договорились. — Люк смотрит на общежитие Макинтайр перед нами. Это самая высока из общаг в Университете Вайоминга, и она кажется одинокой, возвышаясь над остальными. — Ты хочешь поехать сегодня или утром?

Я хватаю ручку двери и тяну за нее.

— Утром. Хочу чтобы Сет тоже поехал, если ты не против.

Он кивает и достает пачку сигарет с приборной панели.

— Будет здорово, пока вы, ребята, не начнете хлюпать носами в этой рухляди. Это кусок дерьма, но машина Сета никогда не доберется до Афтона с таким снегом.

Я открываю дверь.

— Он справится с этим, я уверена. — Двигаюсь ногами к краю сиденья, готовясь спрыгнуть вниз.

— Келли, — зовет меня Люк. — Есть ли какой-нибудь способ исправить это? Остановить Калеба? Ты знаешь, если он предъявит обвинения, Кайдена выгонят из команды. Он, наверное, никогда не сможет играть снова. И возможно его исключат из университета. Ко всему прочему ему, скорее всего, придется сесть в тюрьму или заплатить дохренище бабок, что он не сможет себе позволить без помощи отца. — Он замолкает, размышляя. — Я просто хочу убедиться, что с ним все в порядке... Иногда, люди оказавшиеся на самом дне – сдаются... — Его голос смягчается, словно лист падающий на землю. — Как моя сестра.

Серьезность ситуации сдавливает мою грудь, и я спрыгиваю, хватаясь за дверь для поддержки. Я помню, что у Люка была сестра. Он не говорил, как она умерла, но после его слов, мне становится интересно, было ли это самоубийством.

Прижимаю ладонь к ноющему от боли сердцу и разворачиваюсь в сторону кабины.

— Я попробую это исправить. Мне просто нужно выяснить как.

И я уже знаю как. Главный вопрос: "могу ли я это сделать?" Могу ли я, наконец, сказать все вслух, противостоять ему, угрожать и сделать так, чтобы он испугался до чертиков и убежал. Могу ли рассказать все маме, папе и брату? Могу ли довериться им, чтобы они поверили мне и были на моей стороне?

Хватит ли мне сил? И хватит ли мужества?

В конечном итоге мне придется ответить на эти вопросы и принять решение, что пугало меня последние 6 лет, и может, пришла пора разобраться с этим.

Может, пришло время перестать бояться.

Кайден

Я тут уже шесть дней, почти неделю, но кажется, что гораздо дольше. Ланч только закончился, мой индивидуальный сеанс терапии в разгаре, что лучше групповой терапии (там я даже не пытаюсь разговаривать). Сижу у себя в палате на неудобном складном металлическом стуле. Бок чертовски болит, и я постоянно раздираю скрытую под повязкой рану на запястье. На улице пасмурно, гремит гром, то и дело мерцают молнии, освещая комнату серебристыми отблесками.

— Расскажи мне, как ты себя чувствуешь, — говорит доктор.

Он спрашивает об этом каждый чертов раз.

И каждый чертов раз я даю ему один и тот же ответ.

— Нормально, — отвечаю я, раз за разом щелкая резиновым браслетом на запястье. Они дали мне его, чтобы помочь справиться с привычкой себя травмировать, словно ничтожный шлепок в состоянии заменить целую жизнь, полную порезов, ударов, сломанных костей и нестерпимой боли.

Моего психотерапевта зовут доктор Монтегрей, но он попросил называть его Дугом, потому что, когда используют его профессиональное имя, он чувствует себя старым. Только Дуг действительно старый – далеко за шестьдесят, с редеющими седыми волосами и морщинами вокруг глаз.