Спасатель - Страница 5

Ее озадачил перерезанный провод. Ну, Элли, соображай, за­чем это сделали?

Экономка слышала, как грабители отключили сигнализа­цию, набрав нужный шифр. Но и провода были перерезаны. И на внутренней сигнализации, и на наружной. Зачем было это делать, если они и так знали шифр?

У Элли уже начала складываться собственная версия слу­чившегося. Она чувствовала, что эта кража — дело рук кого-то из своих.

Деннис Страттон, хозяин дома, расположился в плетеном кресле, закинув нога на ногу, в солярии с видом на океан и говорил по мобильному. Верн Лоусон, начальник следственного отдела полиции Палм-Бич, был здесь же — беседовал с женой Страттона Лиз, высокой и симпатичной блондинкой. Горничная-мексиканка принесла холодный чай.

Дворецкий сопроводил Элли в солярий. Страттон не обра­тил на них ни малейшего внимания.

— Шестьдесят миллионов! — орал Страттон в телефон. — Я хочу, чтобы сегодня же вы кого-нибудь прислали! Профессио­нала, а не желторотую девицу.

На этом разговор закончился. Страттон был невысокого роста, довольно стройный, с едва наметившейся лысиной и тя­желым взглядом. Одет он был в обтягивающую тенниску и бе­лые льняные брюки. Наконец он соизволил бросить взгляд на Элли.

— Ну, вы нашли все, что хотели, детектив? — спросил он.

— Специальный агент, — поправила его Элли.

— Специальный агент, — с легкой издевкой повторил Страттон. И обернулся к Лоусону: — Верн, может быть, спе­циальный агент желает осмотреть остальные помещения?

— Нет, этого пока не требуется. — Элли махнула рукой по­лицейскому из Палм-Бич. — Но если вы не возражаете, я бы хотела обсудить список пропаж.

— Список? — вздохнул Страттон. И пододвинул к ней лист бумаги. — Начнем с Сезанна. «Яблоки и груши»…

— Экс-ан-Прованс, — вставила Элли. — 1881 год.

— Вы знаете эту работу? — оживился Страттон. — Очень хорошо! Может, вам удастся объяснить этим кретинам из страховой компании, сколько она стоит на самом деле. Так, еще Пикассо и большая работа Поллока из спальни. Только за нее я заплатил одиннадцать миллионов. Да, и про Гома не забывайте… — Страттон стал перебирать какие-то бумаги.

— Анри Гом? — уточнила Элли. И сверилась со списком.

К ее удивлению, Гом действительно оказался там. Он был вполне пристойным постимпрессионистом, кое-кто даже соби­рал его работы. Но стоили они не больше тридцати-сорока ты­сяч — полную ерунду по сравнению с остальными картинами.

— Жена его любит. Послушайте, агент Шертлеф, по-моему, ваша работа заключается в том, что вам надо все здесь обследовать, а потом отправиться к себе в контору и составить от­чет.

Элли почувствовала, как к щекам прилила краска. Страттон продолжал:

— Я хочу вернуть свои картины. Все до единой. Я хочу, чтобы этим делом занимались лучшие специалисты. Дело не в деньгах. Работы были застрахованы на шестьдесят миллионов…

Шестьдесят миллионов? — улыбнулась про себя Элли. Они стоят не больше сорока. Люди склонны преувеличивать цен­ность своей собственности.

— Дело в том, что украденные картины ничем не заменишь. — Страттон не сводил с Элли глаз. — В том числе и Гома. Если ФБР такая задача не под силу, я мобилизую своих людей. Так и передайте своему начальству. Сумеете, агент Шертлеф?

— Думаю, я узнала все, что могла, — сказала Элли. — У ме­ня только один вопрос. Скажите, кто вчера перед вашим ухо­дом включил сигнализацию?

— Сигнализацию? — удивился Страттон. И взглянул на же­ну. — Я не уверен, что мы ее включали. Лила была здесь. Впро­чем, внутренняя сигнализация включена всегда. От этих кар­тин сигнал идет прямо в отделение полиции.

Элли кивнула. И спрятала свои бумаги в сумку.

— А кто знает шифр?

— Я, Лиз, Мигель — наш управляющий. Лила. Рейчел — наша дочь, она сейчас в Принстоне.

— Я имею в виду шифр внутренней сигнализации.

Страттон нахмурился:

— На что вы намекаете? Кто-то знал шифр? — Он взглянул на Лоусона. -— Верн, что здесь происходит? Я хочу, чтобы де­лом занимались профессионалы, а не новички.

— Мистер Страттон, — Лоусон занервничал, — дело не только во вчерашней краже. Вчера убили пятерых.

— Да, и еще… — Элли была уже у двери. — Не могли бы вы сообщить мне шифр внутренней сигнализации?

— Шифр внутренней сигнализации? — переспросил, под­жав губы, Страттон. Он с неприязнью посмотрел на Элли. — Десять — ноль два — восемьдесят пять.

— День рождения вашей дочери? — предположила Элли.

— Мой первый IPO, — покачал головой Страттон.

Новичок, возмущенно думала Элли, выйдя на мощеный двор. Из-за таких вот богатеев вроде Денниса Страттона она и ушла из «Сотбис».

Элли села за руль выданного ей ФБР «краун-вика» и позво­нила старшему специальному агенту Моретти, своему началь­нику по отделу расследования краж и подделок. Оставила на автоответчике сообщение, что занимается расследованием не­скольких убийств. Как сообщил Лоусон, погибло пять человек.

До «Бразильского двора» от дома Страттонов было ехать всего ничего. В отеле она предъявила свой значок и поднялась в номер. Номер Богарта. В этом отеле останавливались и Богарт, и Кэри Грант, и Кларк Гейбл, и Грета Гарбо.

В гостиной эксперт-криминалист снимал отпечатки пальцев с журнального столика. Элли стало не по себе. Она почти не сталкивалась с убийствами. На самом деле сама она не рассле­довала ни одного — только проходила стажерскую практику. Она зашла в спальню.

На смятой кровати лежало вечернее платье с открытой спи­ной. Да, видно, у девушки были и деньги, и вкус.

И тут ее внимание привлекла мелочь, уже сложенная в па­кет для вещественных доказательств. Кроме монет, там была метка для мяча — такие используют при игре в гольф. Черная, с золотой надписью. «Трамп интернешнл».

— Экскурсия для стажеров из ФБР начнется через сорок минут, — раздался голос прямо у нее за спиной.

Элли резко обернулась и увидела загорелого симпатичного парня в спортивной куртке.

— Карл Брин, — представился он. — Полиция Палм-Бич. Отдел убийств. Расслабьтесь, — улыбнулся он. — Это был комплимент.

— Благодарю вас, — хмуро буркнула Элли.

— Что же привело ФБР в наш богом забытый уголок? Рас­следование убийств вроде бы поручают местным.

— Вообще-то я веду дело о краже. Украли картины. Я просто хочу удостовериться, что ни одно из убийств к этому делу отно­шения не имеет, — ответила Элли.

— Не связано ли это с кражей картин? Дайте подумать… — Брин огляделся по сторонам. — Вон на стене гравюрка, не то?

Элли снова почувствовала, что краснеет.

— Не совсем. Но вы, детектив, молодец — ценную вещь ви­дите сразу.

Детектив ухмыльнулся — дал понять, что это всего лишь бе­зобидная шутка. Улыбка у него была обаятельная.

— Вот если бы вы расследовали преступления на сексуаль­ной почве… Убитая здесь жила месяца два. У нее постоянно бывали посетители. Я почти на сто процентов уверен, что сче­та оплачивал какой-нибудь благотворительный фонд.

Он провел Элли в ванную. На стенах висело несколько сним­ков с места преступления. Элли изо всех сил старалась держать себя в руках.

— Ее изнасиловали?

— Вскрытия еще не было, — сказал детектив. — Но я почти уверен, что убийца был с ней хорошо знаком.

— Понятно, — пробормотала Элли.

— Криминалист сказал, что убийство произошло между пя­тью и семью часами. А в котором часу была кража?

— В восемь пятнадцать вечера.

— В восемь пятнадцать? — Брин усмехнулся и толкнул ее локтем в бок. — Не могу сказать, что я разбираюсь в искусст­ве, но, похоже, вашу кражу с этим убийством увязать трудно.

Следующим пунктом значился дом на озере Уорт, где были убиты те четверо. Картина здесь была совсем другая. Казалось, будто тут собрались криминалисты и следователи со всей ок­руги.

Как только Элли переступила порог дома, у нее ком встал в горле. На полу спальни и кухни были обведены мелом контуры жертв. Повсюду были пятна крови.