Созвездие Стрельца - Страница 109

Генка встал и, как было сказано, заложил руки за голову…

Неподалеку от него стоял пограничник, держа в руках автомат наперевес. И хотя он страшно походил на нижнего соседа, что служил в морпогранохране, у него были совсем чужие глаза — холодные, острые, пристальные. К человеку с такими глазами нельзя было обратиться запросто: «Слушай, чего ты тут делаешь?» И Генка невольно почувствовал страх. Еще никто в жизни не смотрел на него так, как этот парень в пограничной форме.

Надо думать, он давно уже следил за Генкой, да Генка его не видел, и увидеть его было трудно. На нем была надета маскировочная одежда в рыже-зеленых пятнах, под цвет травы и листьев, уже опаленных дыханием позднего лета и кое-где сменивших летний цвет на осенний. Кроме того, на плечах его и на фуражке были укреплены настоящие ветки, с живыми листьями, которые делали его словно бы ожившим дубком из тех, что стояли, красовались вокруг. Крупные руки его крепко держали автомат, а ноги, толстые в маскировочных шароварах, твердо стояли на земле. На поясе у него висели в полотняных чехлах запасные диски, охотничий нож болтался между дисками, а рядом с ним чуть покачивалась на весу телефонная трубка с длинным шнуром, свитым в кольцо.

— Повернитесь спиной ко мне! — скомандовал пограничник.

Генка повернулся, чувствуя себя крайне скверно.

— Дя-аденька! — хотел было он заканючить, употребив верный в отношении многих взрослых прием. Но, кажется, верные приемы тут не годились, потому что пограничник резко сказал:

— Молчите!

И хотя Генку называли здесь на «вы», что очень польстило бы ему в других обстоятельствах, он не почувствовал в данный момент удовольствия, а испугался еще больше.

Он стоял с заложенными за голову руками, и от непривычного положения — подумаешь, фигурная гимнастика! — у него стали затекать руки. А за спиной пограничник разговаривал с кем-то. И Генка готов был поклясться, что разговор этот шел по телефону. Пограничник докладывал Первому, — и Генка уже был достаточно образован, чтобы понять: Первый — это начальник! — что в квадрате десять запретной зоны пограничной полосы им был замечен неизвестный. «И вовсе никакой я не неизвестный! Я — Генка. Лунин. Вот!» — мысленно возразил Генка пограничнику, поняв, что речь идет о нем, а потом подумал уныло, что придется, видно, ему опять возвращаться домой с почетным эскортом, а это — как ни важничал Генка на старом дворе перед близняшками, Мишей, Ирочкой и Шуриком — не так уж приятно! Дальше Генка узнал, что пограничник стал производить наблюдение. «Тоже мне наблюдатель! Вот из автомата дал бы очередь по медведям! Было бы дело!» Неизвестный все дальше углублялся на территорию икс-квадрат. «Подумаешь, углублялся! — подумал Генка со вздохом. — Не углублялся, а просто, понимаешь, шел! Вот, понимаешь, цену набивает!» Вслед за тем Генка услышал, что неизвестный производил осмотр люков, а также пытался исследовать их! Тут Генка разинул рот, — оказывается, он способен на исследования, вот бы Миха услышал или эта кривлючая Ирочка! В настоящее время неизвестный задержан в квадрате тринадцать. Оружия при нем не обнаружено. «Ах! Автомат бы мне!» — с тоской подумал Генка, и так как он, оказавшись неизвестным, при этом вовсе не перестал быть Генкой, человеком любознательным и непоседливым, он стал сначала косить глазами в сторону пограничника, а потом и вовсе загнулся туда, чуть не вывихнув шею и не перекрутив все позвонки на своей тощей спине.

Пограничник и верно говорил по телефону. Трубка, которую прежде Генка видел у его пояса, была зажата в одной его руно, а шнур с длинным медным наконечником — просто воткнут в дерево. У Генки глаза полезли на лоб: вот эта да! — значит, откуда хошь, где хошь мотайся, а приспичило поговорить — втыкай и давай! Ну, знаешь…

— Есть, товарищ майор! — сказал пограничник. — Ожидать на месте задержания! Сдать пост смене и следовать с неизвестным на Главный! Рапортовал солдат… Виноват, товарищ Первый!

Он, видимо допустил какую-то ошибку, так как вдруг глаза у него стали грустные и он выслушал выговор, вытянувшись как в строю, хотя кругом был лес, лес, лес, дорога да Генка Лунин, он же неизвестный, а начальство было далеко — отсюда не видно.

Солдат сердито скомандовал Генке, одновременно вынув шнур из клеммы в стволе дерева и сматывая его в кольцо:

— Руки за спину! Сядьте в кювете. Вот сюда…

И Генка сел на малый пригорочек с другой стороны кювета так, что со стороны дороги его скрыли кустарники. Пограничник тоже стал так, что вроде бы и исчез совсем. От него остались среди веток кустарника только сверлящие глаза да дырка автоматного дула.

А у Генки зачесалось все тело. Сначала кто-то прополз по правой ноге, потом вдруг что-то зашевелилось на пояснице, потом что-то кольнуло его в паху. Он не выдержал и почесался. Пограничник окликнул его и велел не шевелиться. Но, уже рискуя получить пулю из этой черной дырки, что глядела на Генку из кустов, он не мог удержаться и, с отчаянием взглядывая на своего стража, то и дело чесался. Теперь у него зудело уже всюду…

Тут на дороге показался зеленый в рыжих пятнах, козлоногий «джип». Он проскочил видимое пространство одним прыжком. Мотор его ворчал, стекло ветровое было отогнуто, то ли для того, чтобы ветерок бодрее овевал сидящих, то ли для того, чтобы эта стекло не давало отблесков на солнце. Кроме водителя, у которого автомат висел на шее, в «джипе» было еще двое — солдат и младший лейтенант. «Джип» разом остановился, завизжав тормозами. Солдат и лейтенант вылетели из «джипа». Пограничник козырнул лейтенанту.

— Где же неизвестный? — быстро спросил лейтенант, оглядываясь по всем сторонам настороженным и вместе с тем нетерпеливым взглядом своих острых, как и у пограничника, глаз.

Пограничник показал на Генку.

— Это неизвестный? — спросил лейтенант, и в голосе его послышалось некоторое разочарование.

— Так точно! — браво ответил задержавший Генку солдат.

Пограничник, приехавший на «джипе», посмотрел на Генку и первого солдата. И Генке почудилось, что во взгляде его скользнула усмешка. Он сменил несшего службу пограничника. Тот пошел к «джипу», сделав Генке знак — следуйте за мной! Лейтенант сел рядом с шофером, Генка и его страж — на втором сиденье.

Шофер, сержант, судя по нашивкам на погонах, и сверхсрочник, судя по казацкому чубу, что в нарушение всех установлений вылезал из-под его пилотки, спросил задержавшего Генку, кивая в сторону Генки:

— Сопротивление неизвестный не оказал, товарищ Иванов?

Пограничник почему-то не ответил, зато лейтенант недовольно заметил:

— Р-разговор-рчики, товарищ сержант!..

И «джип», развернувшись так, что у Генки все завертелось в глазах, кажется привстав на задние колеса и сделав поворот на одном колесе, словно лихой вальсер в танце на одной ноге, — ринулся в обратную сторону. Все засвистело, все понеслось, все замелькало в глазах у неизвестного. «Джип» трясся так, словно хотел рассыпаться на части, но не рассыпался, а несся вперед, как стрела. Во всяком, даже самом неприятном, положении есть какие-то позитивные точки, и Генка, хотя ничего доброго и не ожидал от этой ветрогонной поездки на «джипе» с пограничниками, с невольной гордостью подумал: «Вот бы Шурик посмотрел! Ему и ни в жизнь так не прокатиться!»

«Джип» скатился вправо, не остановившись перед трудностями проселка, оказавшегося впереди, катил так же браво, поворачивал, рыскал туда-сюда. Среди деревьев завиднелись какие-то дома. «Джип», выскочив на опушку, где стояли эти дома, с прежней скоростью понесся на один из них, готовый влипнуть в стену и в крыльцо. Генка в страхе закрыл глаза — конец! «Джип» взвизгнул, как собачонка, которой оторвали хвост, опять закружился в вихре вальса и смирно стал у крыльца кормой. Лейтенант повалился на водителя, пограничник так и лег на Генку, а Генка только заскрипел всеми костями: пограничник был довольно увесистый — казенная каша и прочий приварок не пропадали даром в этом плотном теле.