СОЗВЕЗДИЕ. Сборник научно-фантастических рассказов и повестей - Страница 73

Перед тем как отправить товарищей в город, Неретин долго беседовал с Роудсом наедине. О чем они говорили, Сергею стало известно позже.

Сергей привел Роудса на автобусную остановку — это было по пути — и с удивлением оглянулся на приятеля, когда перед ним остановился электробус.

— Ол райт, — многозначительно сказал Джим. Он поднялся в салон и, встав у кабины автоводителя, стал бесцеремонно разглядывать пассажиров. По сути никакой разницы. Нормальный рост, дружелюбные лица, те же тихие беседы о своих заботах и радостях.

Город встретил их парадной опрятностью и музыкой. Музыка всюду была одинаково приглушенной — то задумчивой, то жизнерадостной. Она лилась беспрерывно. Она постоянно и незаметно менялась: широкая, раздольная мелодия переходила в грусть блюза, мягкая ритмика перерождалась в мотив песни или марша…

Сергей всматривался в Пригорск с видом человека, вернувшегося на родину через сто лет. Но потом восторг в его глазах стал потухать, уступая место раздумьям и даже досаде. На горожан он смотрел особенно пристально. Навстречу шли знакомые и незнакомые люди, вроде встречавшиеся когда-то или чем-то напоминавшие тех, кто давно ушел из жизни… И тут он вдруг понял, что ничему этому не верит. Ему вдруг представилось, что он случайно попал на большую сцену, где идет когда-то уже виденный спектакль с подтасовкой некоторых эпизодов, и потому временами казалось, что он смотрит странный, нескончаемый сон… Да разве все окружающее не было похоже на сон? Хотя бы дома. Они здесь не строились, а выращивались. Каждому придавалась своя, неповторимая форма, своя архитектура и размеры. А ведь в Пригорске в то время только еще шли разговоры о выращивании домов и проводились лишь первые опыты…

Сергей замедлил шаг.

Почти на каждом перекрестке пестрели невысокие полосатые барьеры, обозначавшие спуск под город. Этого в Пригорске тоже не было, но Сергей знал, что основное движение транспорта тут перенесено под землю, на улицах остались одни приземистые электробусы и монорельс, в небе — ярко окрашенные флаеры… Не об этом ли он думал всего несколько часов назад?…

— Ну, узнаёшь свой Пригорск? — вошел в сознание голос Роудса.

Сергей замялся:

— Конечно. Только он не совсем такой, каким я его знал.

— Ясно. — Роудс неопределенно кивнул и провел рукой по шершавой коре здания. — Так что же дальше, сэр?

— Может быть, заглянем в этот дом? — нерешительно сказал Сергей. Он остановился, что-то отыскивая в карманах и стараясь казаться спокойным. — Сходишь?

Джим наморщил лоб и посмотрел на указатель улицы:

— О’кей. Цветочная, четырнадцать… Уж не боишься ли ты встретить там самого себя?

Вдаль уходили столбы — все ниже, ниже, — будто сплетенные из тончайших нитей, а на верхушках — белые матовые шапки светильников.

— Пожалуй, это не только светильники, — сказал Роудс. — Как думаешь?

— Конечно, — нехотя ответил Сергей. — Это поглотители вредных газов и пыли.

Джим странно повел головой:

— Все-то ты знаешь, Серж!

— Даже плохой архитектор должен знать свой город.

— Ты — архитектор?

Вместо ответа Сергей повторил просьбу:

— Ну, так сходишь?

— Сходить можно, — неторопливо произнес Джим. — Но не понимаю: чего тебе опасаться, если ты архитектор?… Ладно, ладно, не нервничай. Какая квартира?

— Триста шестая.

— Ясно. Вернее, уразумел, как любит выражаться наш друг Алекс… Значит, там живешь ты, твоя мать и Вика?

Сергей кивнул. Роудс сдвинул берет на глаза и, посвистывая, направился к парадной. Оглянулся:

— Не вернусь — поставишь бронзовый памятник.

Сергей попробовал изобразить улыбку, понял, что она не получилась, и отвернулся. А мысли — одна несуразнее другой — уже закрутились в голове, сбегались и разбегались, оставляя после себя какие-то яркие вспышки и черные провалы.

Вернулся Роудс:

— Хэлло, Серж, они переехали!

— На Сонные Пруды?

— Все-то ты знаешь! И далеко они отсюда?

— За парком. А еще я знаю, что ты успел пошептаться с Алексом без меня. Ведь так?

Перед входом в парк Сергей остановился.

— Зайдем по пути в одно место, — сказал он. — Тут рядом.

С центральной аллеи они свернули к прудам и направились по узкой, едва приметной тропинке вдоль берега. Сергей шел уверенно: здесь ему было знакомо все до мельчайших подробностей. Вот те самые серебристые ивы, вот жимолость и шиповник… А за кустами цветущего жасмина открылась небольшая полянка с примятой травой и с сухой веткой тополя, упавшей, как помнилось, во время сильного ветра… А возле воды, поросшей островками дымчатой тины и ряски, сидела Вика.

Сергей угрюмо смотрел на нее. На мгновение показалось, что всемогущее время перенесло их обоих в те бесконечно далекие дни накануне старта «Луча» — именно в тот исхоженный вдоль и поперек парк, в котором он знал каждый куст и каждое дерево… Теперь он больше всего боялся, что Вика оглянется. Оглянется и, не спуская с него красивых, зовущих глаз, скажет, как прежде: «Вот мы и опять вместе, Сережа. Здравствуй!»

Сергей попятился, чуть не столкнул в воду Роудса и быстро зашагал в сторону проспекта.

— Нехорошо. Нехорошо, — бормотал Джим, еле поспевая за ним. — Как это по-вашему?… Горе с тобой, да? Не убегать надо, а общаться, Серж! Общаться, выяснять и анализировать!

— Побыл бы ты в моей шкуре! — Сергей резко остановился. — Вот в этом доме нас ждет еще одна любопытная встреча…

На этот раз он решительно шагнул за порог дома. Фруза встретила их со счастливой улыбкой, с неугасающей радостью в глазах. Прошли в гостиную, уселись за низкий столик, на котором тотчас появились фужеры и несколько напитков — от прозрачного до темно-вишневого. Сергей придирчиво рассматривал свой портрет, стоявший в одной из ниш книжного стеллажа.

Разговорились. Выяснилось, что мать Сергея уехала на Север к дочери. Мария — прекрасный ботаник (ботанику она обожала со школы) и вышла замуж, оказывается, не за археолога Вихрова, а за биолога Славина. Безусловно, это лучшее, что. можно было вообразить!.. Дедушка по-прежнему работает в своем питомнике. Прадедушка тоже жив и ни на какой войне в сорок пятом не погибал, и вообще истории такая война не известна. Узнали о том, что обитатели планеты ничего не едят, поскольку роль гигантского питательного центра здесь выполняет не что иное, как атмосфера…

— Все это мне ох как знакомо! — буркнул Сергей, едва они успели спуститься на лифте. — Сценарий никуда не годится, зато актеры неподражаемы!

Они вышли на проспект и направились к главной площади города.

— Дай я сам поговорю с Алексом, — попросил Сергей. — Теперь я знаю, что ему сказать.

— Подожди, еще не время. Заглянем-ка пока к другим знакомым…

Внезапно до них долетел тонкий, все нарастающий звук. Джим насторожился.

— Кажется, сигнал тревоги? — сказал он. Сергей сорвался с места и побежал под арку.

Над широким двором, на уровне крыш, он увидел ослепительно помигивающий диск, который быстро снижался по крутой спирали и перед падением должен был задеть низкорослый кустарник. Сергея точно током ударило, когда он различил в этом кустарнике увлеченного игрой малыша. Поборов оцепенение, он бросился к мальчику, но оттолкнуть побоялся — поднял на руки и успел сделать в сторону только шаг: острая боль полоснула по бедру. Ему пришлось собрать всю волю, чтобы не выпустить из рук драгоценную ношу. Он упал лишь после того, как диск врезался в грунт, а малыш, тараща испуганные глаза, стоял рядом.

Сергея окружили люди. Теряя сознание, он увидел склонившегося над ним Роудса и маленькую женщину — в ее светло-серых глазах сквозило сострадание, и бледные губы мелко подрагивали, словно она хотела расплакаться.

В голове Сергея пронеслась ускользающая мысль: кажется, все это уже было когда-то. Давно. Не совсем так, но было — и этот малыш и эта женщина.