Создатель меча - Страница 19

Она знала не хуже меня, что и послезавтра будет рано. Когда-нибудь этот день наступит, но нам снова приходилось ждать.

Или нет.

Я подобрался поближе к костру, подтащил к себе одну из сумок, покопался в ней и, обнаружив пятнистую шкуру, бросил ее Дел.

Дел поймала, развернула мягкий мех, полюбовалась его великолепием и взглядом попросила разъяснений.

— Твой день рождения, — сказал я ей и тут же почувствовал себя неловко. — Мне она вообще-то не нужна.

Пальцы Дел ласкали мех, лица я не видел за распущенными волосами.

— Чудесная шкура, — тихо сказала она. — Такими у нас устилают колыбели новорожденных.

У меня перехватило дыхание.

Я выпрямился.

— Ты на что-то намекаешь?

Дел нахмурилась.

— Нет, конечно… — а потом она поняла, о чем я подумал. Она откинула назад светлые волосы и посмотрела мне в глаза. — Нет, Тигр. Больше никогда.

— Что значит никогда? — начал я и вдруг вспомнил, что некоторые женщины просто не могут иметь детей и пожалел о вопросе. — Я хотел сказать… да ладно, забудь. Я сам не соображаю, что говорю.

— Соображаешь, — очень слабо, но Дел улыбнулась. — Никогда значит, что у мня никогда больше не будет детей. Только Калле. Я сама этого добилась.

— Что значит «добилась»… — начал я, но запнулся и торопливо добавил: — Ладно, забудь.

— Это пакт, — спокойно объяснила она. — Я попросила об этом богов. Чтобы быть уверенной, что смогу выполнить свою клятву. Калле и так задержала меня.

Я хлопнул глазами.

— Но ведь этим нельзя управлять, — я помолчал. — Я чего-то не понимаю?

Дел пожала плечами.

— У меня не было месячных с рождения Калле. То ли повлияли тяжелые роды, то ли это веление богов, ответивших на мою просьбу, не знаю. Просто можешь не беспокоиться, что сделаешь что-то нежелательное.

Вот значит как. Еще одна часть головоломки по имени Делила встала на место.

Только Калле, навсегда. Девочка, которая не принадлежала Дел и никогда уже не будет принадлежать.

Благодаря мне.

Благодаря мечу.

Аиды, баска… что с тобой стало?

Что с нами стало?

Очнувшись от тяжелых мыслей, я потянулся и коснулся ее руки.

— Прости, баска.

Дел слепо смотрела на меня, сжимая лунно-серебристую шкуру, а потом, наконец, улыбнулась.

— Значит признаешь, что проиграл спор?

Я не сразу понял, о чем речь.

— Нет, — кисло сказал я, — от спора я не отказываюсь. А вот ты бы наверняка не обиделась, если бы я признал, что проиграл.

Дел покосилась на меня.

— Я не сплю со своим отцом.

Аиды, она знала, куда ударить больнее.

— Здесь, — объявила Дел. — Местечко не хуже других, а нам давно пора выяснить, на что мы способны.

Ровный шаг жеребца и тепло полуденного солнца — ну может и не совсем тепло, но по крайней мере уже не тот холод, к которому я привык за зиму — погрузили меня в дремоту и я не сразу сообразил, о чем она говорила. Я открыл глаза и к своему удивлению обнаружил, что Дел слезает с мерина.

— Не хуже других для чего? И на что я должен быть способен? — я помолчал. — Или не способен…

— Может и нет, — согласилась она, — но это давно пора исправить.

Я нахмурился.

— Дел…

— Прошло много времени, Тигр. Через день мы будем в Ясаа-Ден… а нам еще нужно потанцевать.

Так вот о чем она. Я понадеялся, что Дел не заметила как я скривился.

— Мы могли бы еще подождать…

— Мы могли бы подождать, пока не уедем с Севера… но тогда ты нарушил бы свое обещание, — прищурилась, разглядывая меня, и прикрыла глаза ладонью, защищаясь от солнца. — Мне нужно танцевать, Тигр. И тебе тоже.

Ну ладно… Я вздохнул.

— Хорошо. Рисуй круг. Я сначала немного разомнусь.

Мне нужно было напомнить ноющим суставам и застывшим мышцам что такое движение, не говоря уже о танце. Мы ехали на северо-восток уже шесть дней, и я начинал думать, не погорячился ли, пообещав найти логово гончих и их создателя. Боль не покидала меня ни на секунду. Я предпочел бы отсидеться в какой-нибудь маленькой дымной кантине с акиви в чашке и симпатичной Южанкой на колене… нет, тогда бы болело не меньше. Прижать женщину к себе я бы еще смог, но ни на что большее сил не хватило бы, а значит и затаскивать ее на колено не имело смысла.

Аиды, до чего же отвратительно стареть!

Дел привязала мерина к дереву, нашла длинную палку и начала рисовать круг на земле, рассекая пласты мокрой полусгнившей листвы. Я задумчиво наблюдал за ней, непроизвольно отмечая как напряженно она держится. В ее движениях не было и следа прежней легкости и неуловимой грации, ее рана болела как и моя. Как и я, Дел постепенно выздоравливала.

Внутри — не знаю, а снаружи точно выздоравливала.

Дел закончила круг, отшвырнула палку, выпрямилась и посмотрела на меня.

— Идешь? Или ты ждешь от меня ритуального приглашения?

Я хмыкнул, бросил стремена, медленно перекинул ногу через круп гнедого и соскочил. Жеребец предложил подобраться поближе к мерину в надежде несколько раз ущипнуть его или лягнуть, но я сделал вид, что его не понял и привязал гнедого подальше от чалого, который всячески пытался продемонстрировать свои дружеские намерения. Жеребец его настроений не разделял.

Я медленно отстегнул фибулу плаща, скинул тяжелую ткань и перекинул ее через седло. Приятно было освободиться от лишнего веса. Вскоре я надеялся расстаться с ним навсегда. Я знал, что не смогу почувствовать себя свободным пока мы не пересечем границу, где я сменю шерсть и меха на шелк. Но пока мне достаточно было избавиться и от плаща. Я наконец-то вздохнул полной грудью.

Моя рука скользнула к перевязи, которую я носил поверх туники. Пальцы ненадолго задержались на бусинках и бахроме, потом добрались до кожаных ремней, гибких и мягких, напряженно застыли на теплой шерсти. Ножны, отягощенные весом меча, висели наискось за моей спиной. Мой голодный сердитый меч.

— Тигр…

Я закрыл глаза, снова открыл их, повернулся и увидел Дел в круге. От ослепительно белой фигуры исходило сияние. Я понимал, что это яркий солнечный свет отражается от одежд, но где-то в глубине души я испугался. Я вспомнил ту ночь, когда Дел стояла в огнях, которые сама же создала, и ее окружали все цвета мира. Уже тогда у меня мелькнула мысль, что Дел действительно умерла, а это дух. И теперь, увидев ее, сияющую белым огнем, я подумал, а вдруг я действительно убил ее…

Нет. Нет.

Ты просто дурак.

— Тигр, — снова позвала она. Безжалостно, как всегда.

Ты дурак, у тебя песчаная болезнь и мозги локи.

Дел вынула из ножен меч. Бореал слабо светилась.

Она не станет петь, не станет. И я поклялся не петь.

Аиды, баска… я не хочу с тобой танцевать.

Лицо Дел оставалось спокойным. Ровный тон ничего не выдал.

— Войди в круг.

Дрожь пробежала по моей спине. Глубоко в животе что-то дернулось.

Баска, пожалуйста, не заставляй меня.

Она улыбнулась. Сияние клинка ласкало лицо. Оно было добрым, слишком добрым. Дел стала старше, жестче, холоднее, сияние яватмы вернуло ей юность. Бореал сделала ее прежней Дел. Той, какой она была до изгнания. И до Калле.

Что-то щекотало мне шею. Не насекомое. Не выбившаяся прядь волос, упавшая на кожу. Причина была не такой простой.

Что-то напоминало мне о магии, предупреждало меня едва слышным шепотом.

Или это был просто страх, натянувший кожу?

Страх меча? Или Дел?

Аиды. Баска.

— Тигр, — позвала Дел, — ты что, заснул стоя?

Может быть. А может быть я и сейчас сплю.

Я выскользнул из перевязи, обхватил рукоять меча и вытащил клинок из ножен. Прицепил перевязь к седлу и пошел к кругу.

Дел кивнула.

— Это пойдет на пользу нам обоим.

К горлу подступил комок. Дышать было тяжело. Я прикусил губу и почувствовал вкус крови. И вкус страха.

Баска… не заставляй меня.

— Сначала мягко, — предложила она. — Нам обоим еще долго выздоравливать.