Совсем Не Супер (СИ) - Страница 40

— Знаю.

— Однако роботы этого делать не могут. Особенно если их так программируют. Согласно протоколу Н-П-996, я не могу врать Хозяину.

— И что?..

Льюис, в свою очередь, понял, о чём говорит пёс. Тяжело вздохнув, он нервным жестом потёр руки и повернулся к роботу.

— Бадди, — медленно произнёс Лу. — Есть ли какие-либо отклонения в мозговой деятельности Оливии Хейл?

Ответ был незамедлительным и кратким:

— Да.

— В чём они проявляются?

— Головная боль при определённых, невыявленных мною триггерах. Предположительно…

— Не надо предполагать, только факты.

— Да, есть. Головная боль. Проявляется при упоминании супружества и домашних дел.

Я прикусила губу, вспоминая все приступы своей мигрени за прошедшие дни. Каждый раз я думала про Анхелла… про то, что он остался совсем один. Без еды, чистых носков, в грязи… без чего-либо.

Каждый раз я думала о том, что Анхелла некому… обслуживать!!!

Спрятав лицо в ладонях, я сглотнула желание зарыдать. Это что же получается, все эти годы я не могла уйти от мужчины, который меня не был достоин, просто из-за того, что он поковырялся в моей голове?

— Это насилие над личностью, — сказала Гвен.

Не отнимая ладоней от лица, я кивнула. Мне было так паршиво… и прежде всего, я не знала, что будет дальше.

— Если я сниму шлем…

— Скорее всего, твоё сознание начнёт отрицать услышанное, — тихо сказал Льюис, опускаясь рядом со мной на одно колено. — Ты захочешь уйти… вернуться к жизни с Анхеллом. Это просто программа, Оливия. Она так действует.

Он бережно взял мои ладони и отвёл их от лица. У меня дрожали губы, глаза были на мокром месте. Страшно…

Да, именно страх затапливал моё сознание. Я боялась перестать быть собой, — той самой Оливией-из-Универа, получается, — и стать тем, кого хочет видеть рядом Сверхчеловек… Оливией-идеальной-домохозяйкой.

Мой дорогой, когда-то любимый супруг… Который поступил со мной просто не по-человечески.

— Что я могу сделать с этим, — я сглотнула горечь, шмыгнула носом и посмотрела на Льюиса; если так подумать, то именно он был моей надеждой на «Долго и счастливо», которое устраивало бы именно меня, а не кого-то на стороне. — Что ты можешь сделать с этим, диспетчер Лу?

Он криво и слабо улыбнулся этой маленькой неуместной шутке.

— Варианты есть, мисс Хейл. Вопрос только в том, согласны ли вы с последствиями.

— Не могу поверить, что она действительно выбрала этот вариант.

— Он самый щадящий.

— Да я бы так не сказала.

— Если бы не ты…

— То что? Оставил бы ты всё, как есть. Глушил бы её приступы. Но, в итоге, ничего бы не было, и ты бы её потерял, опять. Сам знаешь, мозговые программы слишком сильно влияют на поведение.

Льюис скривился, но сказать ему на это было нечего. Гвен, как всегда, была права: он действительно ничего бы не делал с Оливией и, тем более, с её мозгом. Просто потому, что боялся бы возможных последствий. Несмотря на двадцать второй век, работа мозга всё ещё не была как следует изучена… и вряд ли когда-либо будет.

По крайней мере, не в ближайшие пару веков, учитывая тенденцию государств запрещать одно направление исследований за другим.

Пользуясь моментом, Льюис осторожно погладил Оливию по щеке. Маленькая наивная девочка, которую он так любил так долго… которую он не сберёг из-за того, что не подошёл тогда… посчитал, что она достойна большего, чем он. И к чему это привело?

Оливия лежала на операционном столе, прикрытая только тонкой простынкой. Во время инъекций и манипуляций с излучением мозга она и вовсе должна быть нагой… Льюиса это не волновало: за свою жизнь он успел насмотреться на голых женщин. Как там в старой книге было? Он видел женщин и без кожи…

— Слушай, ну, может, как-то…

— Гвен, она сама выбрала.

Страйк надулась, как ребёнок, скрестила руки на груди, но промолчала. Решение Оливии было для неё самым важным, всё остальное — вторично.

Льюис предложил несколько вариантов решения ментальной проблемы. Он мог, к примеру, просто заблокировать влияние Анхелла… но тогда никто бы не дал гарантии, что оно не вернётся. Этот вариант был самым мягким, щадящим — и потому ненадёжным, как соломенная крыша при поднимающемся торнадо.

Второй вариант — удалить из жизни и воспоминаний фигура Анхелла. Льюис бы хотел, чтобы этот вариант был самым безопасным; ничто в мире так не радовало его сердце и душу, как отсутствие в жизни Оливии чёртового супергероя. Сверхчеловек, тьфу… совершивший просто сверхподлость с женщиной, неспособной от него защититься.

Естественно, Льюис не считал, что Анхелл не мог контролировать свои силы. Всё он контролировал, всё умел… жаль только, что Льюис не понял этого раньше: ментальные влияния тем и опасны, что практически не обнаруживаются. Лу думал, что Олив счастлива в браке, что не было никакого принуждения, что это её выбор. Какое же счастье, что Оливия оказалась в замке, и Бадди заметил, что…

Оливия выбрала третий вариант: точечная волновая операция мозга, чтобы удалить из него ментальные программы. При этом не страдали физические оболочки органа, так что риски сводились к минимуму.

Этот вариант для Льюиса был даже более желанным, чем второй. Потому что…

— Ладно, — Гвен поправила волосы и бросила на Оливию полный жалости взгляд; Слизя на руках у Чудо-Девочки тихонечко зачпокал пузырями, бледно-зелёный от волнения, — приступай давай. И поскорее.

— Без тебя разберусь.

Она ушла из помещения, которое Уборщики в рекордные сроки переоборудовали в операционную, и Льюис наконец выдохнул.

Волшебно!

Не заметила.

Не поняла.

Не…

Он ласково погладил Оливию по щеке. Нет уж, в этот раз он не допустит ошибки… не оставит любимую один на один с этой жизнью. Всегда будет рядом.

Оливию он не обманывал, расписывая последствия её возможного выбора. Просто немного сместил акценты, усилил негатив в одном, опустил детали в другом… к примеру, в третьем: он не рассказал, что после изъятия ментальной программы мозг будет искать, на ком же он столько времени фиксировался. Просто чтобы заполнить возможные пустоты.

Фиксация была на муже. Значит, первый, кого Оливия увидит, будет восприниматься ею как супруг… а остальное мозг уже сам додумает.

Льюис наклонился и поцеловал любимую женщину в лоб.

Через три часа волновой операции Оливия открыла глаза — ярко-золотые из-за вмешательства в работу мозга, красивые до безумия, волшебные в своей яркости. Увидела Льюиса и непонимающе нахмурилась.

— Всё хорошо, Олив, — мягко улыбнулся Льюис ей. — Ты в безопасности. Возможно, твоя память немного пострадала. Ты помнишь меня?

— Нет?.. но, судя по всему, мы были близки, да? Я… чувствую, что ты был мне… дорог?

— Верно, Олив, — подавил своё ликование Льюис. — Я твой муж. И я очень люблю тебя, милая.

…в конце концов, он был Злодеем Номер Один.

Соврать для него ничего не стоило.

Конец первой книги