Совсем не джентльмен - Страница 3

– Не будь идиоткой! – резко бросила Сара, окидывая быстрым взглядом небольшую скромную церковь. За алтарем было не спрятаться, как, впрочем, и за скамьями. – Если тебя не волнует собственная безопасность, подумай хотя бы о ребенке. Ты не можешь рисковать его жизнью!

Лицо Мэрайи посерело, когда она провела дрожащей рукой по своему огромному животу.

– Ты… ты права. Но прошу, если они схватят тебя, будь осторожна! Адам пошлет людей спасти тебя, но не жди их, если тебе представится случай сбежать.

– Не волнуйся обо мне. – Понимая, что их время истекает, Сара сказала: – Ты, помнится, говорила о подземной крипте. Где она находится?

– В приделе Богоматери.

Сара подхватила пледы, и сестры поспешили туда. Когда они вошли в маленькую комнатку, Сара огляделась по сторонам, но ничего не увидела.

Мэрайя ткнула пальцем вперед:

– Там. За алтарем.

Вход в крипту был закрыт самым обычным деревянным люком, но заметить его можно было, только обойдя алтарь. Сара не без труда подняла крышку, за которой обнаружились уходящие в сырую темноту каменные ступени. Она вздрогнула и отпрянула, решив, что те похожи на врата ада.

– Сможешь спуститься туда?

– У меня ведь нет выбора, не правда ли? – Мэрайя начала спускаться по лестнице, тяжело опираясь на деревянные перила. – Тем более, я уже бывала здесь с Адамом. По крайней мере кости отсюда убрали и захоронили снаружи.

Слава Богу! Одна только мысль об укрытии в подземной часовне рядом с прахом и костями привела Сару в содрогание.

– Подожди! – Мэрайя остановилась на полпути и тяжело опустилась на ступеньку, прижимая руку к животу: ее сотрясла новая схватка. Сражаясь с болью, она сорвала с руки перчатку и, морщась, сняла обручальное кольцо. – Оно тебе понадобится.

Пальцы их соприкоснулись на мгновение, пока кольцо переходило из одних рук в другие. Глядя в карие глаза Мэрайи, так похожие на ее собственные, Сара вдруг с пугающей ясностью осознала, что они могут больше не встретиться.

Но она постаралась отогнать от себя подобные мысли. Выпустив ладонь сестры, она надела колечко на безымянный палец левой руки. Сама она перстней и колец не носила, так что Мэрайя очень вовремя вспомнила об этом.

Дверь церкви распахнулась, и внутрь вошли мужчины. Слыша, как учащенно забилось у нее в груди сердце, Сара бросила пледы вслед сестре.

– Сиди тихо! – негромко прошипела она.

Беззвучно опуская крышку люка, она еще успела услышать, как Мэрайя прошептала:

– Я люблю тебя, Сара. Береги себя.

Выпрямившись, Сара на мгновение прикрыла глаза, чтобы хоть немного успокоиться и призвать на помощь аристократическое высокомерие. Если ее план выдать себя за герцогиню провалится, то она сама, Мэрайя и ее ребенок будут обречены.

В нефе прозвучал чей-то раздраженный голос:

– Куда, черт возьми, она подевалась?

Сара была невысокой тихой блондинкой, неспособной обидеть и муху, но в жизни ей пришлось повидать немало властных герцогинь и деспотичных графинь. Говоря себе, что сейчас она уже не Сара Кларк-Таунсенд, а Мэрайя, герцогиня Эштон, она подняла подбородок и величественной поступью выплыла им навстречу.

– Очевидно, вы заблудились, джентльмены? – холодно осведомилась она. – Эта церковь является частной собственностью.

Трое суровых, грубоватых мужчин, от которых так и веяло бедой, уставились на нее с таким видом, словно ожидали увидеть кого-то другого. Самый смуглый из них поинтересовался:

– Вы, что ли, герцогиня Эштон?

– Она самая, Флэннери, я видел ее издалека, – сказал его коренастый спутник.

Из придела Богоматери донесся слабый стон. Повысив голос, чтобы они ничего не услышали, Сара ответила:

– Кто я такая, вас совершенно не касается. Но я – у себя дома, а вот вам здесь явно не место. – Высокомерно приподняв брови, она пожелала узнать: – Кто вы и что здесь делаете? Помимо того что вторглись в чужие владения, разумеется.

Обладатель грубого голоса заявил:

– Нам говорили, что герцогиня беременна.

– Дети имеют свойство рождаться, – ледяным тоном отозвалась Сара. – Мой дорогой сын уже появился на свет.

Смуглолицый хрипло рассмеялся.

– Выходит, ее высокородная светлость раздвинула ножки перед герцогом еще до свадьбы! А еще корчит из себя великосветскую леди.

– Вы забываетесь, – проговорила Сара таким тоном, что насмешник непроизвольно отступил на шаг. – Прошу вас немедленно удалиться.

– Где ребенок? – поинтересовался обладатель хриплого голоса и цепкого взгляда. – Я бы хотел пожелать маленькому джентльмену удачи. Разве вы не взяли его с собой подышать свежим воздухом?

– Разумеется нет. Он остался с кормилицей. – Тон ее голоса безошибочно давал понять, что только немытые крестьяне кормят собственных детей грудью.

Один из мужчин выругался:

– Будь оно все проклято, Флэннери! Мы опоздали.

– Значит, придется удовлетвориться ею одной. – Флэннери, прищурившись, уставился на Сару. – Идемте, ваша милость. Мы приглашаем вас на прогулку.

На лице девушки не дрогнул ни один мускул, когда она холодно ответила:

– Ко мне следует обращаться «ваша светлость», и у меня нет ни малейшего желания куда-либо ехать с вами. Предлагаю вам самим как можно скорее удалиться. Я отправила своего грума за супругом и нашими гостями с приглашением присоединиться ко мне за импровизированным завтраком. Среди них есть и военные. С вашей стороны было бы крайне неблагоразумно бросать им вызов.

– Полагаю, вы правы, – с некоторым сожалением ответил Флэннери. – Но к тому времени, как они прибудут сюда, мы будем уже далеко. Нам придется оставить коляску и лошадей, чтобы они потеряли время, обыскивая окрестности. – Он шагнул к Саре, намереваясь схватить ее за руку. – Шевелите своей очаровательной задницей, ваша вонючая светлость.

– Не смейте прикасаться ко мне! – с такой яростью выкрикнула она, что главарь поспешно отдернул руку.

Обладатель хриплого голоса выругался и извлек длинный, жуткого вида нож.

– В таком случае пошевеливайтесь сами, или я понесу вас! По частям, если вы этого хотите!

Испуганная зловещим блеском клинка, Сара плотнее запахнула на груди накидку, гордо подняла голову и зашагала к двери. Чем скорее она уведет этих скотов подальше от Мэрайи, тем лучше.

А потом… да поможет ей Бог.

Поместье Ральстон-Эбби лежало далеко в стороне от кратчайшего пути из Глазго в Лондон, но Роб Кармайкл решил воспользоваться приглашением Эштона и провести несколько дней в его родовом гнезде. В своей резиденции герцог неизменно вел себя с предупредительной простотой, а если его там не окажется, то слуги в поместье знают, что с Робом следует обращаться как с почетным и уважаемым гостем. Поскольку особого желания развлекаться у Роба не было, он надеялся, что Эштон остался в Лондоне.

Надежда эта разлетелась вдребезги, когда он приблизился ко въезду во двор. Там наблюдалось небольшое столпотворение. Пришпорив коня, чтобы узнать, в чем дело, он вдруг понял, что шум и суета царят вокруг повозки с сеном, которую окружили озабоченные люди, среди которых были и всадники.

Когда Роб подъехал к группе людей поближе, воздух потряс душераздирающий вопль. Кричала женщина, разметавшаяся на полу большой повозки, выстеленной сеном и перинами.

Святой боже, это же герцогиня Эштон! Рядом с нею на коленях стоял супруг и держал ее за руку, которую она, корчась от боли, так крепко сжала в кулачок, что у нее побелели костяшки пальцев. «Да она рожает, – сообразил Роб, – и судя по количеству крови, запятнавшей перины, дела ее плохи».

По другую сторону герцогини стояла на коленях еще одна женщина, тоже беременная. Она что-то говорила роженице спокойным, увещевающим тоном, пока слуги и все остальные суетились вокруг.

Старший грум Эштона, Мерфи, сидел на облучке повозки. Они с Робом были старыми приятелями, посему Роб подъехал к нему поближе и негромко поинтересовался: