Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918 — 1939 гг. - Страница 94

Такие же настроения наблюдались и в полосе действия Белорусского фронта, где местное население заявляло: «Не ожидали» мы такого освобождения, если бы не Советский Союз, нам так бы и пришлось помереть, не увидев свободу». На митинге в Глубоком 76-летняя местная жительница заявила: «Спасибо, дорогие товарищи, спасибо товарищу Сталину. Мы вас ждали 20 лет и вот теперь дождались долгожданных гостей. Теперь мы вместе с вами будем уничтожать поработителей. Спасибо, товарищи». Понятно, что более радушно встречали советские войска жители самых восточных районов Польши. По мере продвижения на запад политорганы отмечали более спокойные настроения, но и там трудящиеся были рады приходу Красной армии.[778]

Узнав, что скоро советские войска будут отведены на восток, местное население западного берега Буга выражало «исключительное сожаление по поводу оставления Красной армией занятых населенных пунктов. В селе Дорогуча крестьянин-середняк Сотока Иван заявил: «Когда в наших селах были немцы, они забирали у нас коров, кур, гусей и продовольственные продукты. У помещиков они не трогали ничего. Теперь, когда пришли части Красной армии, те у нас абсолютно ничего не взяли. Мы Красную армию любим и за нею пойдем куда угодно».[779] В полосе действия 8-й стрелковой дивизии местные жители просили: «Дорогие товарищи, вы от нас не уходите навсегда, мы сделаем все для того чтобы вы были скоро у нас обратно».[780] В Цешанув население, узнав о передаче этой территории Германии, массами осаждало советские части с просьбами взять их с собой в СССР: «Только вы можете сохранить нашу жизнь и наших детей. Наше будущее там, где Красная армия, где Сталин». Уже с 30 сентября местные жители задавали вопросы о возможности эвакуироваться в Советский Союз.

2 октября Политуправление Украинского фронта издало директиву об организации эвакуации населения через местные временные управления. В 1.30 3 октября Политуправления Белорусского и Украинского фронтов получили директиву Политуправления РККА № 0271, в которой сообщалось, что нарком обороны дал указание пропустить через определенные пункты на территорию СССР желающих эвакуироваться. Беженцев следовало размещать в селах и городах, эвакуацию провести так, чтобы она не мешала движению войск. «Никакой агитации за уход населения с освобождаемой нами и занимаемой немцами территории не допускать». В тот же день в 17 часов командующие фронтов получили аналогичный приказ наркома обороны № 084. Эвакуировались члены временных управлений, народные милиционеры и активисты. Однако желающих уехать в СССР было много больше, и они сами двинулись на восток. Многие ехали с родственниками и знакомыми на своих подводах, трофейных и войсковых автомашинах. Только за 6–7 октября во временных управлениях на территории восточнее Западного Буга зарегистрировалось 7 тыс. семей (около 20 тыс. человек). Для них были организованы специальные пункты приема эвакуированных с питанием и медицинским обслуживанием. Размещение крестьян в селах проходило легко, тогда как с размещением горожан возникали проблемы. В целом по 5-й и 6-й армиям было эвакуировано почти 42 тыс. человек, однако среди польского населения 28 человек изъявили желание уйти на западный берег Буга.[781]

До 5 октября советские войска занимались эвакуацией трофеев с территории, расположенной западнее установленной линии. К сожалению, общие размеры этих трофеев неизвестны. Так, только войска 5-й армии вывезли за р. Западный Буг 64 паровоза, 70 пассажирских, 1 130 крытых вагонов, 534 платформы, 609 углярок, 104 цистерны и различных грузов (артимущество, сахар, овес, зерно, мука, спирт, железнодорожные материалы, конный завод, руда, железо, уголь, кокс, скот и т. п.) общим объемом 2 174 вагона.[782] Из Седльце было эвакуировано 110 паровозов, 137 классных и 1 515 товарных вагонов, доставлено «много ценных грузов». Соединения 6-го кавкорпуса взяли за Бугом 494 лошади, в основном англо-арабских полукровок.[783] Всего же военными трофеями Красной армии, как было официально объявлено, стали свыше 900 орудий, свыше 10 тыс. пулеметов, свыше 300 тыс. винтовок, более 150 млн. патронов, около 1 млн. снарядов и до 300 самолетов.[784] Из них войска Украинского фронта захватили 657 орудий и минометов, 5 242 пулемета, 131 232 винтовок и карабинов, 20 млн. патронов, 117 450 снарядов и мин, 110 100 ручных гранат.[785] Кроме того, польский речной флот потерял на р. Припять 51 военный корабль и свыше 113 вспомогательных судов.[786] В плен были взяты 454 700 польских военнослужащих (в это число вошли не только солдаты и офицеры Войска Польского, но и полицейские, жандармы и все лица, захваченные с оружием в рука»), из них войска Белорусского фронта взяли в плен 60 202, а Украинского — 394 498 человек.[787]

Как отмечал 20 сентября в своем донесении Сталину из войск 4-го кавкорпуса начальник Политуправления РККА армейский комиссар 1 ранга Л. 3. Мехлис, «польские офицеры, кроме отдельных групп, потеряв армию и перспективу убежать в Румынию, стараются сдаться нам по двум мотивам:

1) Они опасаются попасть в плен к немцам и 2) Как огня боятся украинских крестьян и населения, которые активизировались с приходом Красной армии и расправляются с польскими офицерами. Дошло до того, что в Бурштыне польские офицеры, отправленные корпусом в школу и охраняемые незначительным караулом, просили увеличить число охраняющих их, как пленных, бойцов, чтобы избежать возможной расправы с ними населения».[788]

Причем в какой-то момент пленных оказалось так много, что нарком обороны своим распоряжением № 75928 от 25 сентября приказал «военнопленных крестьян Западной Украины и Западной Белоруссии, если они представят документы, удостоверяющие, что они действительно были мобилизованы поляками, разрешается освободить».[789] Однако освобожденные военнопленные забили дороги, поэтому уже 28 сентября телеграммой начальника штаба Украинского фронта № 457 до сведения войск доводился приказ командующего войсками фронта: «распоряжение об освобождении военнопленных-крестьян Западной Украины и Западной Белоруссии ОТМЕНИТЬ. Всех военнопленных тщательно учитывать и направлять на этапно-пересыльные пункты НКВД. Указание об использовании военнопленных будут даны дополнительно». Требовалось «принять все меры к задержанию всех военнопленных, бредущих самостоятельно по дорогам и находящихся еще в городах на свободе, брать под стражу и направлять в эшелонах, или походным порядком. Организовать питание военнопленных. Свяжитесь с местными управлениями, чтобы они помогли в вылавливании скрывающихся офицеров в городах и местечках».[790]