Советская фантастика 50—70-х годов (антология) - Страница 108

Первую минуту Оксиген Аш усидел с перепугу — он был уверен, что его схватят и накажут за необдуманный поступок, вызвавший такой бедлам. Мало-помалу до него дошло, что, сидя в Великом Кресле, он сам может наказать кого угодно. Для пробы он приказал высечь всенародно университетского математика, поставившего ему неуд. Правда, он забыл назвать свой университет, а потому все математики всех университетов Свиры были через час нещадно биты розгами на городских площадях.

Первую неделю Аш продержался благодаря обилию соперничавших групп на Свире и жестокой конкуренции между ними — каждая боролась за возможность укокошить диктатора и поднять свой авторитет. Они торопились и мешали друг другу. Трое злоумышленников заложили под Дворец Свободы термитную бомбу. Все трое оказались некурящими, а прохожих не было видно. В это время во Дворце шла церемония вручения Верховной памятной зажигалки. В зажигалку была вмонтирована адская машина. Верховный принял дар и уже поднес его к сигарете, собираясь опробовать, когда террорист-одиночка с крыши соседнего дома выстрелил ему в голову. Пуля выбила зажигалку из рук Верховного, стоящего у окна, и коварный дар упал прямо к ногам некурящих злоумышленников. Злоумышленники возликовали и через минуту взорвались. Термитную бомбу нашли мальчишки и заложили ее под старый фургон, в котором скрывалась ракетная установка, нацеленная на бронеавтомобиль Правителя. В итоге этого дня Оксиген только поранил себе пальцы. Бинты спасли его на следующий день при подписании какой-то декларации, страницы которой были пропитаны ядом, действующим через кожу. Яд впитался в бинты, и личный доктор Правителя, делая перевязку, умер в страшных муках, так и не успев сделать своему высокому пациенту укол цианистого калия под видом антибиотика.

Словом, к исходу первой недели своего правления Оксиген Аш почувствовал некоторую усталость и желание разделить бремя власти. Он объявил о создании правящей Партии Особо Преданных Правителю. К его великому удивлению, на призыв откликнулись весьма охотно. Ряды бунтарей заметно поредели — многие явно и тайно спешили приобщиться к партии. В партиях начался раскол. Повстанцы махнули рукой на Правителя и стали охотиться друг за другом. Теперь стрельба гремела по всей Свире, а в правительственном саду мирно паслись ручные силайские козы с кудрявой розовой шерстью.

В пятницу в скромном бронированном туалете Оксиген Аш нашел клочок мягкой бумаги с кривыми строчками: «Дорогой Окси! Ты имеешь крепкий лоб, и мы имеем выгоду с тобой дружить. Твой процент — кресло с высокой спинкой, общий восторг и долгая жизнь. Мы тихие люди и не переносим шума. Проницательные». У бумаги был странный запах — то ли чернука, то ли иприта.

Прошла медленная секунда. Никто никогда не узнает, какие великие мысли пронеслись в эту секунду в голове Верховного.

Он аккуратно свернул клочок и положил в тайный карман, где еще полмесяца назад носил шпаргалки.

Конец второй недели Оксиген Аш ознаменовал указом, потрясшим всю Свиру. Он протянул братскую руку мира своим противникам. Человек по натуре отходчивый, он собрал остатки оппозиционных партий в единый Прайд Исключительно Преданных Правителю. На такой шаг еще не отваживался ни один из многочисленных предтеч Аша.

Перед Дворцом Свободы собралась ликующая толпа. Женщины и мужчины, старики и дети размахивали свежими выпусками газет и скандировали: «Аш наш! Аш наш! Аш наш!» Полицейские гвардейцы, привычно сомкнув защитное кольцо вокруг главных ворот, пыхтели и всхлипывали от желания присоединиться к напирающей массе.

Какой-то верзила, оседлав крестовину фонарного столба, завопил: «Отец родной! Аш — наш отец родной!» И когда толпа смолкла нестройно, и уже набрали побольше воздуха груди, чтобы грянул новый клич, снизу пискнуло невидимое: «Врешь, рыжая скотина! Отец отцов! Великий Кормчий!»

«Кормчий!!!» — взревела толпа, и это было имя высшей судьбы…

К началу четвертой недели с беспорядками было покончено. Двухпартийная система, осененная благосклонной мудростью и волей Кормчего, стала прочной основой и гарантией всеобщего счастья и довольства. А столь необходимые и дорогие мятежным сердцам свирян «пики» с успехом заменили ежегодные многодневные карнавалы, где разрешалось использовать не только шутихи и устраивать не только фейерверки. Свободная торговля оружием и боевым снаряжением, вплоть до гаубиц и реактивных минометов во время карнавалов, помогала не только развеяться после годичных трудов, но и разрешать походя всякие мелкие бытовые проблемы. Полицейские гвардейцы следили только, чтобы стволы смотрели в сторону, противоположную Дворцу Кормчего.

Но Оксиген Аш не стал бы настоящим Правителем, если бы остановился на достигнутом. Он постепенно освободил свой народ от тяжкого ярма принятия решений — он все решал самолично, оставив другим радостную обязанность претворять эти решения в жизнь.

Правда, некоторые утверждают, что он по-прежнему получал таинственные советы на мягкой бумаге — доподлинно ничего не известно: истина скрыта бронированной дверью и электронным запором черного туалета.

Зато доподлинно известно, что уже в первом своем основополагающем труде «Указания по палеонтологии, психологии и филологии» Кормчий провозгласил, что проницательность во время Всеобщего Благоденствия является фикцией, а проницательные люди — фиктивными людьми, в связи с чем необходимо вышеназванное слово из языка свирян изъять, а самих проницательных — ликвидировать. Партия особо преданных занялась явными проницательными, Прайд исключительно преданных взял на себя выявление и уничтожение скрытых. По требованию общественности день публикации «Указаний» был объявлен Днем Спасения.

Зримой гарантией вечного процветания Свиры стали «Указания по руководству, производству и растениеводству», где Правитель установил законы новой экономики. Он доказал, что причиной всех прошлых бед планеты был чернук. Его выращивание приравнивалось отныне к экономической диверсии, а употребление в пищу каралось конфискацией имущества и ссылкой в изгнание. Не сразу осознали свиряне гениальную простоту и мудрость этого. Потребовалась долгая и упорная борьба с общественным пороком и его носителями. Тысячи штатных и добровольных «нюхачей» работали до воспаления носоглотки, эшелоны со ссыльными один за другим уходили в Силай. Но поддержка всех здравомыслящих патриотов обеспечила Правителю победу. Воздух Свиры был очищен от скверны, а желудки свирян — от коварного яда.

Свыше двухсот фундаментальных трудов создал Кормчий в считанные годы. Этой титанической работой он заложил краеугольные камни всеобщего процветания и спокойствия. Конечно, такая работа требовала издержек, ломки старых, отживших понятий, нейтрализации и ликвидации вредителей, угрожающих общественному здоровью. Но цель оправдывала средства. В поэтичных, полных философских откровений «Указаниях по нужным чувствам и полезным искусствам» Кормчий писал: «Чтобы иметь, надо сначала не иметь». Народ Свиры получил, что хотел. Он понял, что Правителю можно доверять, и доверился ему.

И все-таки Кормчий окончательно осчастливил Свиру только на десятом году своего служения согражданам. Именно тогда было начато строительство Стального Кокона, который должен был навеки упрятать всю планету в броневую скорлупу. Строительство Стального Кокона тянулось двадцать лет, и получился он с изрядными прорехами.

Но и здесь цель оправдала средства — духовному здоровью свирян теперь не грозили никакие залетные инфекции. Отделенные от внешнего мира спасительной скорлупой, они могли теперь процветать без помех.

Шли годы. Космос вокруг обживался. Далекая Земля слала своим поселенцам тяжелые транспорты и материнские наставления. Строительные отряды буравили пустоту, соединяя окрестные планеты невидимыми туннелями автоматических трасс. Очеловеченные миры словно протягивали друг друг руки, чтобы вместе противостоять убийственному равнодушию космического пространства.

Но ни один транспорт не всплывал из минус-времени около планеты, опутанной стальной паутиной, ни одного отзыва не получали гостевые шлюпы, приглашающие соседей на новоселье, ни одному скитальцу, терпящему бедствие, не распахнула своего неба Свира.