Сотворение мира - Страница 153
Через неделю после приема у Аспазии Кир Спитама умер, быстро, без мучений, слушая мое чтение из Геродота. Это произошло около сорока лет назад.
За эти годы я совершил путешествия по многим странам. Я жил в Вавилоне и Бактре. Я поднялся до истоков Нила и на востоке дошел до берегов реки Инд. Я написал много книг. Но когда я вернулся в этом году в Афины, никто не узнал меня — даже говорливый Сократ.
Похоже, Кир Спитама был прав, считая, что проклятие Алкмеонидов все еще действует. Перикл был великим человеком, но над ним висел рок. Во время его смерти двадцать лет назад Афины были разбиты извне спартанским войском, а изнутри смертоносной чумой.
Теперь, через двадцать восемь лет постоянных войн, Афины сдались Спарте. Этой весной длинные стены были срыты, а когда я пишу эти строки, Акрополь занят спартанским гарнизоном.
В большой степени благодаря знаниям, полученным от Кира Спитамы, я смог за долгие годы жизни выявить причины не только всех небесных феноменов, но и самого мироздания.
Первоосновой Вселенной являются атомы и пустота, все остальное — просто человеческие выдумки. Миров, подобных нашему, бесконечное множество. Они появляются и исчезают. Но ничто не может возникнуть из ничего или перейти в ничто. Более того, атомы сами по себе распространены в бесконечности и бесчисленны, они образуют вселенский вихрь, где порождаются все составляющие начала — огонь, вода, воздух, земля. Причина возникновения всех вещей в непрекращающемся кружении, которое я называю необходимостью, и все происходит по необходимости. Так, Вселенная постоянно воссоздается вновь и вновь.
Как начал догадываться, если не верить, Кир Спитама, у мироздания нет ни начала, ни конца, и Вселенная постоянно развивается во времени, которое бесконечно. Хотя я нигде не наблюдал ни малейшего следа Зороастрова Мудрого Господа, он вполне может служить понятием, переводимым как круг, символизирующий космос, первичное единство, мироздание.
Но об этих вещах я написал в других книгах, и, упоминая о них сейчас, я просто хочу выразить признательность старому человеку, чью историю жизни я рад посвятить последнему живому свидетелю блестящего времени — Аспазии, жене Лисикла, торговца баранами.