Сотник 2 (СИ) - Страница 66

- Вот так просто?

- Не просто, но вошли. Тут главное четкое планирование и точный расчет. Ну и чтобы никакая случайность не приключилась.

- А как на озерах волнение случилось бы?

- В том и прелесть паровой машины, что ей без разницы с какой стороны дует ветер. Хотя да, из-за волнения несколько часов потеряли бы.

- А как буря?

- Тогда все еще хуже. Лешакам в одиночку пришлось бы сдерживать шведа, а потом еще и нам с боем прорываться к ним. Крови пролилось бы много.

- Но в результате ты не сомневался?

- С чего бы? Мы безустанно готовились к этой операции. Учились вести уличные бои. Отрабатывали специальные навыки. Так что, с того момента как мы взяли замок, город в любом случае был бы обречен. Оставался бы только вопрос в цене.

- И что ты намерен делать теперь?

- Ну уж роздых шведу давать точно не собираюсь. В Пскове с делами уж покончил. Теперь пора выдвигаться дальше трепать холку шведу. Пока Николай Дмитриевич не припожаловал и не испортил всю обедню.

- А как пожалует?- С толикой вызова поинтересовалась Лиза.

- Во-первых, Я еще переговорю с Пятницким, и среди малого веча у меня имеются соратники, кои готовы меня поддержать даже в случае кое-каких издержек, потому как в будущем это сулит большие выгоды. Во-вторых, Елизавета Дмитриевна, тут ты не представитель царской семьи, а княгиня, и в моих планах прирезать тебе немалую толику власти. Что мы с Пятницким уже начали делать. И наконец, тут тебе никто не указ.

- Ты это о чем?- Холодно поинтересовалась Лиза.

- Ты все поняла, Елизавета Дмитриевна.

В ответ на это, княгиня отвернулась, пытаясь скрыть предательский румянец. Вот только для этого не помешало бы к кокошнику еще и платок приодеть, чтобы скрыть пунцовые ушки.

Едва дверь за Иваном закрылась, как она буквально рухнула на стул, уперлась локтями в столешницу, и уронила голову на подставленные ладони. Господи, да что же с ней такое творится. Его лик, его голос, его манера держаться. Его слова. Эка осмелел. Почувствовал, что дорога открыта! А куда открыта-то!? В спальню иль к сердцу!? Чего он добивается? Использует ее? Или он тогда говорил правду и не смел поднять на нее взгляд из-за разницы в их положении?

А она? Чего хочет она? Не предает ли память мужа? Спокойно. Не стоит взваливать на себя чрезмерно много. Никого она не предает. Она была верна супругу не только телом, но и душой. Потому как любила его. И детей прижила не по обязанности, а по любви.

Правда, где-то в дальнем потаенном уголке ее сердца нашлось местечко и для молодого стрельца. Вот только задвинула она его так далеко, что о том и поминать не стоит. Эвон, даже сейчас никак он из той темницы выбраться не может. И суждено ли тому чувству вообще белый свет увидеть, неизвестно. Тетке-то легко поминать про похмельную кружку. А как она поперек горла становится, тогда что?

***

Крыштав осадил коня, на берегу речки. Дорога словно ныряла в вялотекущий поток, и выныривала на его противоположной стороне. Граница. Всмотрелся в берег напротив. До него не так чтобы и далеко, всего-то шагов шестьдесят. Да и речка так себе. Верхнее течение, от истока не далеко, а потому и глубина до смешного мала, пусть и весна.

Из зарослей подлеска появился пеший, одетый в мундир личной сотни боярина Карпова. Помахал рукой, мол все нормально, можно переправляться. Крыштав подал знак сопровождавшему его взводу и они разом двинули коней через поток, взметнув тысячи брызг, породивших радугу, заигравшую на ярком весеннем солнышке всеми цветами.

- Здрав будь, Крыштав Казимирович.

- Ты здравствуй, прости не упомню твоего имени.

- То и не удивительно,- степенно огладив усы и бороду, ответил парень с нашивками десятника. В дружине боярина вообще все сплошь молодые.- Я тебя по плену помню. А ты меня хорошо как мельком видел. Арсением Ивановичем кличут.

И плевать ему, что перед ним шляхтич. У него в подчинении десяток бойцов, и сам боярин на людях, обращается к нему по званию, фамилии или имени отчеству. И как бы не был знатен Шляхтич, ему то так же зазорным не будет.

- А скажи-ка десятник, не служил ли ты в лешаках?- Все же не желая обращаться к выходцу из черни по имени отчеству, поинтересовался Арсений.

- Никак посчитаться хочется?- Бросив на шляхтича лукавый взгляд, поинтересовался парень.

- То не твоего ума дело.

- А вот тут ты не прав,-совершенно серьезно возразил парень.- Вы тогда к нам не в гости приходили, а дома наши жечь. И до деревенек, что оказались на вашем пути очень даже добрались. Вот и мы вас не пирогами потчевали. Но то дело прошлое. И коли сегодня вместе, то вместе быть и должны. А коли за местью сюда подался, шел бы ты обратно. Потому как, уж не обессудь Крыштав Казимирович, зряшнее это дело, и стоить может тебе головы. То слова не мои, а боярина нашего,- примирительно улыбаясь, и выставляя перед собой руки, закончил десятник.

- Прав, твой боярин,- скрипнув зубами, вынужден был согласиться Крыштав.

- Да ты не ярись, Крыштав Казимирович. Нешто Иван Архипович без понимания, чтобы дразнить союзников. Мы из его личной охранной сотни. Но с лешаками ты еще встретишься. Там,- парень неопределенно махнул рукой.- Но тогда уж помни о словах боярина.

- Ладно о том. Путь свободен?

- Свободен. Я и еще парочка парней, для вас как пропуск будем.

- Добро. Юрий.

- Я, господин поручик.

- Доложи господину ротмистру, что путь свободен и нас встречают.

- Слушаюсь.

- Ну, поехали вперед, десятник.

- Хм. Так смысла в передовом дозоре тут нет. Чай по Псковской земле пойдем. Иль подвоха ожидаешь?

- Мы как видишь и по Посполитой земле с дозором идем, отчего же здесь делать исключение.

- Хм. Прости Крыштав Казимирович, как-то не подумал. Прав ты. Военный поход, то не прогулка по бабам. Елизар, подавай лошадей,- обернувшись к зарослям подлеска, выкрикнул десятник.

И тут же из ветвей появились двое всадников, ведущие в поводу еще четыре лошади. Все так. И сопровождающие, и встречаемые были одвуконь. Одним из залогов успешной операции должна была стать мобильность. И тут уж сменные лошади как нельзя кстати.

Согласно уговора союзникам разрешалось взять с собой не больше одного слуги на десяток шляхтичей. Это вполне позволит впоследствии собрать достойный обоз с добычей, и в то же время, не будет столь уж обременительным. Обоз вообще был ахиллесовой пятой шляхетского войска. Насколько оно было стремительно на поле боя, настолько же неповоротливо и медлительно на марше.

Вообще-то, Острожский сам рвался возглавить хоругви и даже предлагал Ивану набрать куда большие силы. Ну что такое две хоругви? Но Карпов только неодобрительно покачал головой. Ну какой поход, коль скоро Константин Иванович является официальным лицом. Отверг и переход хуфой границы инфлянтско-шведской границы.

Так уж сложилось, что шведы зашевелились гораздо раньше намеченного срока. И активность со стороны Острожского будет только во вред. И в первую очередь для самого шляхтича и их планов, а не для Речи Посполито. Вот тут как раз все может сложиться очень даже удачно. И не то что в начале, но и в целом. Как впрочем и для Русского царства, которое непременно ввяжется в войну, коль скоро та разгорится.

Иван же хотел ограничиться только пограничным конфликтом ну или инцидентом. Пусть называют потом как пожелают. Но если в это дело ввяжутся большие игроки, все закончится так и не начавшись. Можно будет ставить крест как на Задвинском герцогстве, так и на Псковской земле. Слишком высока вероятность того, что приведя сюда войска однажды, Николай больше на захочет их уводить обратно.

Поэтому Иван решил ограничиться одной хуфой из двух хоругвей. Причем непременно из бедных русинских шляхтичей. Наемниками в этом мире никого не удивить. В качестве оплаты они все получали денежное вознаграждение, и однотипное вооружение. Гладкоствольные карабины, пара пистолей, сабля и легкая пика. Все выделки Замятлинского оружейного завода.