Сотканный мир - Страница 124

Чудовище уже сожрало де Боно. Кэл видел его пепел в туче, надвигавшейся на него огнем.

— Я не хочу сгореть! — закричал он, но пламя уже катилось в его сторону…

«Прошу тебя, Господи!»

Прежде чем огонь охватил его, Кэл заставил себя очнуться.

В ту ночь Джеральдин рядом с ним не было. Кэл лежал на кровати, содрогаясь с головы до ног. Когда он уверился, что его не вывернет наизнанку от малейшего движения, он поднялся, подошел к окну и отдернул занавеску.

На Чериот-стрит было тихо. Царило то же ледяное спокойствие, что и во всем городе в этот час. Начался снегопад, медленное падение снежинок завораживало. Однако ни снег, ни улица, ни свет фонарей не успокоили Кэла. Нынешний кошмар изменился не без причины; а причина состояла в том, что это не просто сон. Кэл признал это без малейшего колебания. Где-то рядом, на точно такой же улице, мирной и залитой светом фонарей, его кошмары воплощались.

В комнате на верхнем этаже дома Мими Лащенски царило сдержанное, но явственное волнение: на их призыв отвечали. Все происходило медленно, огоньки двигались взад-вперед сквозь отголоски Сотканного мира, а древняя наука поднималась из укромных мест в ковре и двигалась навстречу тем, кто жаждал ее. Долгий процесс требовал предельного внимания, нельзя было отвлекаться, чтобы не разрушить связи. Но молодые люди были готовы преодолевать трудности, и по мере того, как сила под их ладонями разрасталась, они выражали свой восторг негромкими радостными восклицаниями. Прошлое возвращалось к ним.

Внимание де Боно привлек шум этажом ниже. Чтобы не отрывать остальных от работы, он на цыпочках прошел к двери и выбрался на лестничную площадку.

Там он не обнаружил источника встревожившего его звука. Де Боно приблизился к лестнице и вгляделся в темноту внизу. Никакого движения не было. Он уже решил, что ему почудилось, что мозг выкидывает шутки от недостатка белковой пищи. Но он все-таки решил удостовериться, зашел в одну из спален второго этажа и посмотрел во двор. Падал снег, пушистые хлопья легко опускались на стекло. Больше ничего.

Де Боно снял очки и помассировал пальцами глаза. Прилив энергии, пришедший вместе с первым успехом, иссяк. Теперь ему хотелось только спать. Но им предстоит многое сделать. Вызвать древнюю науку — это только начало, ее еще надо приручить.

Де Боно отвернулся от окна и собирался пойти обратно к товарищам. В этот миг заметил два силуэта: они направлялись в комнату, где хранился Сотканный мир. Может быть, кто-то вышел за ним? Де Боно снова нацепил очки, чтобы лучше рассмотреть силуэты.

От этого зрелища крик вырвался у него из груди, но было уже поздно, его заглушили крики остальных. Все произошло слишком быстро. Только что он пытался понять, что именно видит, а в следующий миг все уже кончилось.

Прежде чем он успел добежать до площадки, убийцы вошли в комнату, где когда-то находился ковер, и дверь сорвало с петель от разорвавшейся внутри силы. Чье-то тело вынесло в потоке текучего огня, и оно зависло в центре площадки, пожираемое языками пламени. Де Боно ясно видел жертву. Это был Толлер, бедняга Толлер, он завязывался в кровавый узел, пока огонь терзал его.

Тот де Боно, который был с Кэлом в саду Лемюэля Ло, бросился бы сейчас в драку, не задумываясь о последствиях. Однако тяжелые времена научили его осторожности. Самоубийство не принесет никакой пользы. Если он бросит вызов силе, разгромившей сейчас комнату Сотканного мира, он погибнет точно так же, как гибнут остальные, и никто не сможет рассказать об этом кошмаре. Де Боно знал, что это за сила. Сбывались худшие предсказания его соплеменников. Явился Бич.

В комнате, где когда-то лежал ковер, раздался новый взрыв, и новый сгусток пламени вылетел на площадку. Потолок и пол уже занялись, горели перила и ступеньки. Очень скоро все пути к отступлению будут отрезаны и де Боно погибнет в ловушке. Придется рискнуть и пересечь лестничную площадку, рассчитывая на то, что дым скроет его от убийственного взгляда. Времени на обдумывание маршрута бегства через пламя не было. Де Боно закрыл руками лицо и кинулся напрямик к лестнице.

Он почти успел, но в каком-то шаге от верхней ступеньки споткнулся. Выставил перед собой руку, чтобы смягчить падение, и ладони попали на горящие перила. Де Боно закричал, когда его руки охватил огонь, но в следующий миг поднялся и заковылял вниз по лестнице к выходу.

Бич последовал за ним. От его первого удара расплавились кирпичи в двух шагах от того места, где только что стоял его противник. Не сводя глаз с двери, де Боно бежал по лестнице и в пяти шагах от прихожей услышал у себя за спиной звук, похожий на титанический вдох. Ну зачем он обернулся? Глупец! Но он хотел посмотреть на Бича, прежде чем тот испепелит его.

Однако на верхней площадке лестницы стоял не носитель пламени, а его прислужник. Де Боно никогда не встречал Коммивояжера в его истинном обличье, поэтому не знал его имени. Он увидел измученное вспотевшее лицо, глядевшее на него скорее с отчаянием, чем со злобой. Де Боно замешкался, и в эту секунду чокнутый отступил в сторону, а из-за его спины вышел Бич.

Он состоял из бесчисленных глаз, костей, на которых никогда не было плоти, и пустоты. Де Боно, конечно же, увидел его огонь: испепеляющее пламя из недр солнца. Еще он увидел боль.

Все это обрушилось бы на него — и огонь, и боль, — если бы потолок над лестницей не рухнул внезапно, образовав стену огня между ним и его мучителями. Де Боно не избежал прикосновения пламени, горящие обломки задели его, он почувствовал запах собственной паленой кожи. Но пока огонь прикрывал его отступление, юноша преодолел последние ступеньки и в три стремительных прыжка выскочил на уличный морозный воздух.

В дренажной канаве догорало чье-то тело, выпавшее из окна верхнего этажа, съежившееся в пламени до размеров ребенка. Опознать его было совершенно невозможно.

В приступе бешенства де Боно повернулся к дому и крикнул тварям, оставшимся внутри:

— Сволочи! Проклятая нечисть!

Затем побежал оттуда, пока огонь не последовал за ним. На улице загорались окна и открывались двери, чокнутые выходили посмотреть на то, что потревожило их сон. Вечные зеваки с разинутыми ртами и недоверчивым взглядом. Неужели они не понимают, что в центре их города свободно гуляет сила, способная покончить с ними в мгновение ока? Но чокнутые все равно глазели, готовые приветствовать пустоту, если она развлечет их. В ярости и отчаянии де Боно невольно подумал: пусть, пусть приходит Бич. Тогда не останется мест, где можно спрятаться, не останется сил, чтобы защитить слабых.

Если худшее неизбежно, пусть оно случится. Пусть придет пустота и покончит с тиранией надежды.

В мертвые часы между полуночью и рассветом снегопад все усиливался. Кэл сидел в отцовском кресле у дальнего окна и смотрел, как кружатся снежные хлопья. Он знал по опыту, что не сможет заснуть. Он посидит здесь, глядя в ночь, пока не загромыхает первый утренний поезд. Рассвет начнется через час или около того, хотя при таких снеговых тучах заря будет тусклее обычного. Кэл подождет до половины восьмого, а потом поднимет трубку и наберет номер Глюка. В последние дни он проделывал это регулярно, звонил из дома и из пекарни с одним и тем же результатом: Глюк не отвечал, Глюка не было дома. Кэл даже просил, чтобы проверили исправность телефонной линии. Но никаких технических проблем не было: просто на другом конце никто не поднимал трубку. Возможно, пришельцы, за которыми Глюк так долго охотился, наконец-то раскрыли ему свои объятия.

Стук в дверь заставил его подняться на ноги. Он взглянул на часы: чуть больше половины четвертого. Кого принесло в такую рань?

Кэл вышел в прихожую. С той стороны двери раздался такой звук, будто там что-то сползло. Кто-то хочет вломиться в дом?

— Кто там? — спросил он.

Не услышав ответа, Кэл подошел к двери поближе. За ней больше ничего не скользило, однако стук — уже совсем слабый — повторился. Он отодвинул засов и снял цепочку. Шум затих. Поддавшись любопытству, Кэл отбросил предосторожности и открыл дверь. Она широко распахнулась от веса привалившегося к ней тела. Снег и Бальзам де Боно упали на коврик с надписью «Добро пожаловать!».