SOS из трех миров - Страница 15

Кальхаун занял свое место у блока управления кораблем. Мургатройд с отвращением сказал: «Чи!» — и отправился на свое место под креслом Кальхауна. Начался отсчет времени: пять, четыре, три, два, один.

Звездолет вынырнул из подпространства и… тут же сработали двигатели аварийной посадки, а Мургатройд отчаянно вцепился в кресло Кальхауна. Дальше произошло что-то вообще непонятное: аварийные двигатели затихли, что-то мелькнуло рядом, нечто похожее на осколки колец на прихотливом изгибе орбиты. Вот на экранах появилось звездное поле и солнце на расстоянии двух световых лет. И если до этого Кальхауна удивляло отсутствие солнца, теперь он был потрясен, увидев необычайное зрелище на внешних экранах.

Солнце оказалось справа. Это было желтое солнце, обычная звезда типа «солнца» с размытыми очертаниями. Еще были планеты: одна — газовый гигант, достаточно близко видимая точка; за ним — тонкая полоска света, полумесяц другой планеты, находящейся ближе к солнцу. Но изумление его вызвал пояс, полоска, ленточка сверкающего вещества над этой второй планетой. Зрелище восхитительное, но совершенно неподдающееся восприятию разумом. Это было невероятно!

Тонкий занавес великолепного сияния окутывал желтую звезду. Он не походил на кольцо из осколков бывшего спутника этой планеты в пределах Лимита Рома.

Это была узкая неровная сверкающая золотая ленточка, которую хотелось немедленно прогладить утюгом. Еще ее можно было сравнить с постепенно тающим по краям колечком дыма. Поверхность ее выглядела неровной, и сама она казалась жесткой. Может быть, какая-то неподдающаяся человеческому воображению ракета оставила такой замысловатый след от своих двигателей?.. Как будто след этот гнался за собственным хвостом в прихотливом вращении вокруг желтой звезды.

Но этого не могло произойти, так не бывает! Но ленточка сверкала, извиваясь вокруг планеты.

Кальхаун не мог оторвать глаз. И вдруг понял, что их нынешнее положение в космосе вызвано не ошибкой компьютера: кто-то намеренно задал компьютеру другую программу. Звездолет Медслужбы прибыл точно по назначению, потому что в этом секторе находится обжитая людьми планета.

Он снял электронный телескоп и начал поиск, но не мог удержаться, чтобы лишний раз не взглянуть на сверкающую полоску, не имеющую ни начала, ни конца. Он еще раз убедился в своем предположении, что эта структура состоит из твердых частиц, а твердые частицы не могут образовать подобие кольца вокруг планеты, если планета не вращается по определенной орбите. Но многократные вращения в течение долгого времени выравнивают твердые частицы, и внешнее кольцо планеты становится ровным и гладким. Это кольцо таким не было, значит, появилось оно совсем недавно.

Кальхаун оценивающе прикинул:

— Это — натриевая пыль или, возможно, калиевая. Висит она над планетой неспроста. Частицы достаточно малы и поэтому обладают отражающей силой, но они и достаточно велики, чтобы держаться на орбите под влиянием светового давления. Очень разумно, не правда ли, Мургатройд? Я думаю, что ленточка эта вывешена специально, чтобы поддерживать особый климат на планете. Очень хорошо придумано! Стоит посмотреть. — Он нажал кнопку, переводящую звездолет в подпространство, и был так увлечен размышлениями насчет натриевого или калиевого кольца, что не успел почувствовать всех «прелестей» вхождения в подпространство.

Он даже успел заметить, что именно эти мельчайшие частицы и придавали планете красноватый оттенок, и именно из-за этого оттенка планета была классифицирована приборами как красный карлик при съемке этого звездного поля с одной из позиций.

Ленточка была потрясающей идеей. А идея становилась еще более превосходной от того, что была удивительно проста. Ленточка поглощала теряющийся в космосе солнечный свет и отражала его, рассеивая над планетой, возвращая планете тепло. В «колечке» над желтой планетой были микроскопические частицы пыли, несколько десятков тонн, не больше.

Планета, для которой создали эту сверкающую завесу, была третьей от солнца. Снежно-ледовые шапки покрывали больше чем две трети поверхности. Словно растопыренные пальцы, ледники отмечали горные цепи, высокогорные районы приближались к экватору. Там были синее море и зеленая тропическая растительность. Это была не Мерида-2, но ленточку-то не зря, наверно, вывесили?

Кальхаун сманеврировал кораблем для захода на посадку и приготовился вызвать диспетчерскую службу.

— Медкорабль «Эскулап 20», — уверенным голосом произнес Кальхаун, — вызывает диспетчерскую службу. Прошу сообщить координаты для посадки. Масса корабля пятьдесят стандартных тонн. Повторяю: пять-ноль. Цель посадки: выяснить, где я нахожусь, и сориентироваться для дальнейшего полета в пункт назначения.

Послышались щелчки. Кальхаун повторил запрос. Он услышал какое-то бормотание: кто-то разговаривал в радиорубке. И вдруг донеслось:

— Сколько времени прошло со времени последней посадки звездолета…

Другой голос резко заметил:

— Даже если он не из Города-Два или Города-Три, кто знает, какая болезнь…

Кто-то прикрыл микрофон рукой. Последовала пауза, перешедшая в глухое молчание. Кальхаун повторил стандартный вызов в третий раз.

— «Эскулап 20», — произнес наконец голос в микрофон. — Вам будет разрешена посадка. Займите позицию.

Кальхаун удивился инструкции: координаты не соответствовали стандартным галактическим. Ему дали местное время космопорта и широту. Посадка, даже самая сложная не представляла для него труда. Но инструкции были совершенно немыслимыми! Негалактические координаты были приняты уже бог знает сколько времени тому назад, во всяком случае их применили еще до того, как Кальхаун получил какое-либо понятие об этих вещах. Но он принял инструкции и подтвердил их выполнение.

Внешний микрофон снова ожил:

— Не спешите! Мы еще можем передумать. Нам нужно все приготовить для посадки единственного космического корабля весом пятьдесят тонн.

Кальхаун просто рот открыл от изумления. Корабль Медслужбы всегда был желанным гостем. Межзвездная медицинская служба была организацией с четкими целями, высококвалифицированным персоналом и пользовалась большим авторитетом, хотя ей всегда не хватало звездолетов, медиков, и ее деятельность, почти подвижническую, принимали как должное. Она была так же необходима, как воздух, которым мы дышим, но никогда еще никому не приходило в голову относиться к представителю этой организации с подозрением.

Подозрительность и странность координат да еще эта ленточка в небе повергли Кальхауна в недоумение и даже вызвали у него самого чувство неловкости и подозрительности.

Он ждал посадки с нетерпением и с… интересом. Он не получал задания остановиться на этой планете, но у него сложилось впечатление, и совершенно правильное, что корабль Медслужбы не совершал посадки на эту планету много десятков лет.

Кальхаун обратился к Мургатройду:

— Я забыл отснять эти звезды, но ленточка, если о ней упомянуть, наверно, где-то уже фигурировала в отчетах… И не думаю, что фотографии нам очень помогут. Мне кажется, единственный способ узнать, где мы, это спросить тех, кто знает… Во всяком случае наш нынешний визит на планету вряд ли будет скучным.

«Чи!» — проникновенно и одобрительно ответил Мургатройд.

Посадка действительно была необычной. Можно даже сказать, несколько нервной. Силовое поле гигантской энергорешетки, устремленной в космос, как бы на ощупь «поймало» звездолет и очень неуклюже стало тянуть на посадку. Дальше было еще хуже: очевидно, тот, кто находился у пульта управления, понятия не имел о посадочном маневрировании. В какой-то момент температура обшивки звездолета начала быстро расти, и Кальхауну пришлось напомнить диспетчеру об осторожности. Ему даже не видна была планета, на которую он совершал посадку. Это вызывало раздражение.