Соратницы - Страница 65

— Приятно и еще очень чешется.

— Похоже, общение с бинтом пошло на пользу вам обоим, — облегченно хихикнул дракон и притворно рыкнул: — А чесать спинку моя жена имеет право только мне.

— Я и не требую! Но помазать чем-то можно? И смойте с меня варенье.

Однако Иридос уже и сам обтер его теплым и влажным облачком, обдал легким ветерком и накинул воздушный жилет.

— Одевайся побыстрее, а то тебя потеряют. Лангорис обещал отвлечь на несколько минут, но слишком долго даже он не сможет обманывать твою мать и сирену.

— Ты опять?

— А я при чем? Анэри пусть скажет. Она с тебя взгляда не свела, как только мы вошли, и когда ты подал знак, что поединок пошел не по плану, только она рассмотрела, кто и куда тебя забрал.

— Оставь его, Ир, — нежно глянула на мужа ведьмочка, — лучше не вмешиваться.

— Я сам такой же был, — вздохнул дракон и на миг утонул в ее всепонимающих глазах.

— Кто-то говорил, что мы опаздываем? — едко осведомился Рад и через миг уже стоял на галерее огромного парадного королевского зала, вглядываясь в заполнившую его многоликую толпу.

Маги соорудили для публики несколько ярусов временных скамей, воронкой поднимающихся вверх, и самые знатные и богатые господа важно рассаживались на первом ряду, не догадываясь, как прогадают. В туманный обзорный шар магов лучше всего было смотреть сверху, поэтому королеву с приближенными маги усадили на просторной средней площадке парадной лестницы, в том месте, где она делится на два рукава. И сами устроились рядом.

Зантария пока не заметила старшего сына и бегло оглядывала публику, прикрывшись маленьким перламутровым веером. Дирард не жалел, что прозевал торжественный выход королевской четы, хотя ему было интересно, кем представили народу сидящего рядом с ее величеством Сенарга. Но теперь это было уже не важно. Больше всего его сейчас волновало, как воспримет мать принятое магистрами на последнем совете решение и невозможность самому объяснить королеве всю его выгоду.

— Позади тебя кресло, — небрежно буркнул Иридос, подумал и пояснил: — Воздушное.

— Спасибо, — кивнул Рад. — Скоро начнется? Мне хотелось бы поговорить с ее величеством.

— После первой части сделаем передышку, люди должны успокоиться и немного прийти в себя, — пояснил Иридос и помахал рукой. — Помаши и ты, она тебя заметила.

— При всех, додумался тоже! — зашипел Рад.

— Я, по-твоему, маг или кто? Публика нас не замечает, как и большую часть магистров. Нельзя же испугать людей прежде, чем мы покажем им по-настоящему страшные вещи.

Рад усмехнулся, услышав это объяснение, похоже, его самого маги плато теперь к людям не относили, забыв спросить, кем считает себя он сам. Помахал приветливо матери, рассмотрел, как оживились Альред с Бэри, и поманил их к себе. Через миг принцы уже мчались по лестнице, соревнуясь, кто успеет первым.

— Мальчишки, — фыркнул дракон, но кресла для их высочеств все же создал.

— Никогда не смотрел комедьянтов с галерки, — деловито сообщил Бэри, перевешиваясь через перила и озирая публику. — А народу сколько! Зачем они нужны?

— Чтобы могли рассказать всем знакомым, что все видели своими глазами, — пояснил дракон, сцапал принца воздушной лианой и сунул в кресло. — А смотреть мы будем не лицедеев, а реальные события, и отсюда будет видно лучше всего. Тсс. Глядите.

В центре зала вырос мягкий и светлый, словно ворох пуха, и громадный, как стог сена, туманный шар, понемногу обрел прозрачность и глубину, и перед зрителями встали рыжеватые зубцы крепости Агезо.

— Два года назад остатки выбитой из Каррита армии герцога Донгерского захватили крепость Агезо и жестоко расправились со всеми жителями, — звучал над разворачивающейся картиной печальный, усталый женский голос. Вроде и негромкий, он проникал в сознание каждого, почти сразу безраздельно завладев помыслами и чувствами и заставив знатных господ забыть про привычку переговариваться во время выступлений, делиться мнениями и обсуждать наряды и драгоценности. — Многие внимательные и вдумчивые люди задавались тогда вопросом, ради чего мятежники, которым нужны были лишь корабли, так жестоко расправились с мирным населением. И только теперь мы знаем ответ на этот вопрос. Большинство мятежников никогда не восставали против королевы Зантарии Селваронской, они были под действием зелья повиновения. Кучка черных алхимиков, решившая захватить Идрийс, подчинила себе герцога Донгерского и его друзей, а потом его охрану и наемников. Страшно представить, что творилось в душах этих людей, когда они совершали жестокие деяния, на которые никогда бы не пошли по доброй воле. В тот раз вам повезло, ваша королева оказалась мудрой, предусмотрительной и после необъяснимо нелепой гибели короля отважилась пригласить сильного мага. С его помощью удалось подавить Карритский мятеж, но всем было ясно, что негодяи не отступятся, пока не захватят власть в свои руки.

Шар постепенно разбух, придвинулся к рядам, и теперь каждый остался почти наедине с разворачивающимися там жуткими событиями. Рассыпались башни вмиг обветшалого замка в Шанреге, лезли из-под них огромные пауки и змеи, горело и взрывалось молниями небо над укрытым невидимым шатром королевском обозом, швырял флакон с негасимым огнем один из дружков княжича Галтено, как выяснилось позже, тоже напоенный зельем подчинения. И рушились стены старинного жилища дройских родичей Годренса. А потом гигантская волна сминала несокрушимую гномью сеть и, как щепки, крутила в своих безжалостных лапах хрупкие женские тела.

— После последних, особо мощных и подлых нападений придворный маг, опасаясь не только за жизни доверявших ему особ, но и за собственную семью, попросил помощи у своих учителей. С той минуты мы неустанно проверяем города и села, выискивая и вычищая насажденное чернокнижниками зло. Те, кто был подчинен чужой воле, уже точно знают, что больше половины глав самых знатных и уважаемых домов и наделенных властью королевских чиновников жили под принуждением, не имея никакого способа избежать уготованной им участи и отлично это понимая.

В шаре появился освещенный солнечными лучами зал, сидящие за столами новые бунтари, Сарлит Галтено, с ужасом в глазах бросающий кодовое слово. И толпа магов, сосредоточенно закрывавших людей от грозящей им смертельной опасности. Все это сопровождалось подробными и ясными пояснениями, а потом гостям рассказали о захваченных поселках гномов и мощных подземных лабораториях, в которых без отдыха работали приговоренные к пожизненному рабству люди, оборотни, охранники, чересчур честные и смелые чиновники и даже титулованные особы. Рассказывала магиня и о пытках и издевательствах, которым они там подвергались, а в шаре плыла череда мрачных пещер, опасные мостки и ветхие подъемники и убогие, нищенские каморки, где жили несчастные.

В зале стояла невероятная для такого количества людей тишина, казалось, публика даже дышать перестала, потрясенная величиной навалившейся на их страну беды. Только теперь многие начали отчетливо понимать, что отсидеться во дворцах и имениях не удалось бы никому, через несколько лет все они были бы такими же рабами, покорно исполнявшими прихоти новых правителей.

— Мы выбирали подчиненных и увозили в монастыри и лазареты, где с них снимали проклятие и помогали пережить первую вспышку отчаяния, которой обязательно сопровождается возвращение в мир свободных людей. И одновременно постоянно искали черных пауков, державших в лапах опутавшую страну сеть. И мы их нашли. И хотя чернокнижников не так много, около двух десятков, все они за последние сорок лет успели обзавестись на Идрийсе имениями и роскошными дворцами, жениться на дочерях состоятельных и знатных людей или выйти за них замуж и спокойно наслаждались жизнью. Причем большинство предпочитало южное побережье, закрывая высокими стенами свои владения от любопытных глаз и бдительных королевских егерей. Вот они.

Зал и вовсе затаил дыхание, наблюдая за чередой проходящих перед ними людей. Многие из них были почти всем знакомы, но встречались и лица, которых никто до сих пор не знал и никогда не видел. Но на всех было выражение бессильной ярости, а в глазах горела ненависть и жажда убивать. Они говорили страшные вещи, признавались в убийствах и принуждениях, подкупах и насилии.