Соперник Цезаря - Страница 8

- Только пьяный мог придумать такое.

- Ошибаешься. Я придумал это трезвый. А пьяный разболтал. Спроси - почему? Да потому что у тебя красивые глаза, Гай! - Клодий расхохотался.

В этот миг дверь приоткрылась, и в щель просунулась голова Зосима.

- Что тебе нужно? - обернулся Клодий и скривил губы, будто глотнул уксуса.

- В Риме неспокойно, доминус, хотя по всему Городу расставлена ночная стража. Какие-то люди вертелись возле нашего дома, Полибий с привратником их прогнали. Я взял с собой на всякий случай факел и меч.

- Выйди!

Вольноотпущенник исчез, дверь закрылась.

- Опекает меня, будто нянька! - воскликнул Клодий.

- Я видел этого человека прежде. Он работал у меня, когда я был смотрителем Аппиевой дороги, - сказал Цезарь.

- Мой вольноотпущенник Зосим. Я позволил ему заниматься, чем он хочет, и не брал с него клятвы при освобождении. Он был уверен, что добьется многого, но не преуспел. Промаялся год и вернулся ко мне - служить.

- Он никогда не отказывался от работы и все делал тщательно, - казалось, Цезарю понравилось обсуждать Зосима. - Я спросил его: ради чего он старается. Ради денег? Он ответил: «Ради Рима», чем меня несказанно удивил. Вольноотпущенник чинил дорогу во славу Рима. Я заметил, что яростнее всего за права Рима дерут горло вольноотпущенники. Они обожают Республику со страстью неофитов. Сенаторы погрязли в роскоши, всадников^[29] интересуют только сестерции. Пролетарии думают о дешевом хлебе. Но я уверен, что вольноотпущенник Зосим думает о Риме с куда большим пиететом, нежели мы с тобой, Клодий. Мы, патриции.

- Беседа с тобой, Гай Юлий, доставляет наслаждение, - улыбнулся молодой человек. - Но, по-моему, ты слишком задержался. Мне нужно побеседовать с дорогой сестрицей. И этот разговор не для посторонних ушей.

Матрона хотела подняться, но братец положил ей руки на плечи, и она осталась сидеть.

- Рядом с нашей милой хозяйкой я и не заметил, как утекло время, - отвечал Цезарь, не торопясь, однако, выполнять просьбу молодого нахала. - Но думаю, она сама должна решить, пора мне уходить или нет.

- Мой брат прав, час, в самом деле, поздний. - Клодия одарила Гая Юлия обворожительной улыбкой. - Но мы еще увидимся. Весь следующий год я обречена скучать, пока мой муж будет наместником в Цизальпинской Галлии вместо Цицерона. Я велю своим рабам проводить тебя до дома.

Они вышли вдвоем из атрия, а Клодий остался. Не долго думая, растянулся на ложе Цезаря, налил себе вино в оставленный будущим претором бокал и осушил залпом. Темные влажные волосы свесились на лоб, глаза затуманились.

- Цицерон не зря боится Цезаря. Каков ловкач - стоило Метеллу уехать, как он тут же забрался в его норку.

Клодия вернулась. Наверное, так выглядела Юнона, когда устраивала Юпитеру выволочку за очередную измену.

- Что на тебя нашло, братец! Что за подлые выверты! Ты фактически выгнал Цезаря из моего дома!

Клодий вскочил, привлек сестрицу к себе, впился губами в ее губы.

- Дорогая моя, - прошептал он между поцелуями. - Зачем тебе этот лысый развратник? Я буду развлекать тебя в будущем году. Если женщина прекрасна, и она мне нравится, и я нравлюсь ей, - он выдел голосом это «я нравлюсь ей», - то никакие преграды и условности меня не остановят, сестричка.

Она ответила на поцелуй, потом отстранилась. Глаза ее блестели. Блеск этих глаз многим в Риме не давал покоя. Поговаривали, что даже консул Цицерон к Волоокой неравнодушен.

- Публий, ты заметил, что Цезарь не отрицал, что он замешан в делах Катилины? - спросила она насмешливо.

- Дорогая сестрица, конечно, заметил. Я не так уж и пьян.

И он вновь попытался обнять ее.

- Погоди! - Она отстранилась. Ее голос странно зазвенел, и это не понравилось Клодию. - Помнишь, как накануне свадьбы я пришла к тебе и попросила…

- Я помню, - прервал ее брат. - Но я не мог - Аппий и Гай меня бы убили утром. А Целер бы им помог.

- А, не мог! - Она рассмеялась. - Испугался. Бедненький мальчик! Я тоже боялась. Так боялась, что расплакалась навзрыд в спальне. Метелл понял мой страх. - Таким голосом могла бы заговорить змея, если бы сумела. - Он оказался чутким человеком…

- Клодия!

- Да, этот чуткий человек трахнул меня в задницу.

Клодий отвернулся, прикрыл рукою лицо, а когда убрал ладонь, матрона увидела, что брат хохочет.

- Что тут смешного? Что! - взъярилась Клодия.

- Разве не смешно? Милый анекдот. Цезарю рассказала?

- Мерзавец!

Он обнял ее и поцеловал страстным, долгим поцелуем. Она укусила его за нижнюю губу. Брат ответил ей тем же.

Клодий покинул дом своей сестры перед рассветом. Зосим замерз, дожидаясь в вестибуле, - домой он, как приказывал патрон, не ушел - должен же кто-то был сопровождать Клодия утром.

- Что у тебя с губой? - спросил вольноотпущенник.

- Идиотский вопрос. Не Цезарь же меня укусил!

Римские граждане со всей Италии должны прибывать на выборы в столицу. Но даже из ближних городков люди не приезжают, их уже давно не волнует, что делается в народном собрании. Кому охота тащиться из далеких областей даже по великолепной Аппиевой дороге? Все решает кучка бездельников, что кормится в Риме дешевым хлебом. Они - истинные правители Республики. Легионеры тоже давно уже не голосуют. Они теперь служат по шестнадцать-двадцать лет, и никто не отпускает их в Город, чтобы люди, проливающие кровь за Республику, могли судьбой этой Республики распорядиться. Да и какое им дело до выборов в Городе? Их интересует только одно: велика ли будет добыча в походе и наделят ли ветеранов хорошей землей, когда срок службы выйдет.

Из записок Публия Клодия Пульхра

Клодию удалось вздремнуть лишь пару часов перед рассветом. Только-только начал ему сниться любимый сон - как бьется он с парфянами во главе небольшого отряда ветеранов, подползает под увешанную доспехами лошадь, чтобы выпустить несчастной скотине кишки, - как Зосим разбудил его.

Однако Клодий не торопился вставать. Лежал в темной спаленке, вспоминая вчерашнюю встречу с Катилиной. Странное чувство вызывал этот человек - страх, восхищение и одновременно презрение. Среди честолюбивых римских аристократов Катилина был самым честолюбивым, среди погрязших в долгах мотов - самым несостоятельным должником. Вчера Катилина предлагал убить брата Аппия. Зачем? Из-за того, что Аппий Клавдий - влиятельный член сената?

Возможно. Цицерон утверждает, что Катилина хочет перебить сенат и сделаться диктатором. У Цицерона почти собачье чутье на диктаторов - в этом ему не откажешь. Но смертный час Республики еще не настал, она еще шевелит вразнобой своими могучими руками и ногами, хотя голова страдает от ярко выраженного старческого слабоумия. И немудрено. Четыреста пятьдесят лет - солидный возраст! Да только Катилина не блещет умом. Перебить весь сенат! Заговорщики даже не находят нужным скрывать свои планы.

Клодий поднялся, ополоснул лицо холодной водой, наскоро перекусил хлебом и запеченными в золе яйцами, запил нехитрый завтрак подогретым разбавленным вином с медом, после чего велел позвать клиентов в атрий. Здесь он одарил просителей мелочью и отпустил с поручением собирать слухи в Городе и об услышанном тут же сообщать патрону, после чего поспешил к дому консула. Когда он шел через форум, то заметил, что даже днем здесь выставлена стража.

И вдруг увидел, что впереди шагает Катилина. Не было никакого сомнения: мятежный сенатор шел туда же, куда и Клодий. Публий ускорил шаги и, расталкивая левой рукой встречных, правой сжал рукоять меча. Катилина тоже прибавил шагу, побежал. Тога парусом развевалась за спиной. То и дело он отбрасывал длинные черные волосы с лица и размахивал рукой, как оратор на рострах. Кисть была перевязана. Заметив повязку, Клодий усмехнулся.