Соперник Цезаря - Страница 39

- Говорят, Клодий, ты заключил союз с Цезарем и Помпеем? - спросил Целий Руф, ехидно прищуриваясь. - Нельзя ли узнать, почему?

- Ты угождаешь Цицерону. Нельзя ли узнать, почему? - передразнил Клодий.

- Все очень просто. Пока борьба идет без оружия, надо держаться более честной стороны, а как только дело дойдет до войны и похода, то надо встать на сторону более сильного.

- Интересная точка зрения, - пробормотал Катулл.

- Что главное в таком подходе? - Клодий изобразил крайнюю заинтересованность.

- Главное, чтобы было достаточно времени оценить, на чьей стороне сила. - Целий Руф оставался невозмутим. Видимо, такое поведение он считал образцом добродетели, если не староримской, то новоримской - точно.

- Трезвый взгляд человека, который пьет неразбавленное вино.

- Со мной тут забавный случай приключился, - принялся рассказывать Катулл. - Возвращаюсь я домой уже за полночь и вижу в переулке: какой-то мальчишка забавляется с девчонкой, старается, пыхтит. Ну, я подошел тихонько сзади, пристроился и вонзил пареньку свое торчащее копье.

Все захохотали: Клодия - мелодично и звонко, Целий Руф - громче всех. Фульвия фыркнула.

Музыканты играли. Кто-то из них фальшивил. Кажется, флейтистка.

- А почему бы нам не станцевать! - воскликнула Клодия и повернулась к Фульвии. - Малышка? - Фульвия отрицательно затрясла головой. - Тебя не учили?

- Учили… Но я не знаю… хорошо ли.

- Станцуй, и мы посмотрим. И оценим! - настаивала хозяйка.

- Лучше выйдем мы с тобой, сестрица, - предложил Клодий. - Ты же отлично пляшешь.

- Куда лучше, чем положено порядочной женщине, - поддакнул Целий Руф.

- Порядочные римляне вообще не танцуют, - заявил поэт Катулл. Он был уже изрядно пьян. А когда пьянел, начинал говорить гадости всем подряд и всех ревновал к очаровательной хозяйке.

- Может, и так, - согласился Клодий, подавая руку сестре и помогая ей подняться. - Порядочные римляне не танцуют. И не пишут хороших стихов. Лишь отвратительные - как Цицерон.

- Катулл такой забавный, когда злится, - шепнула красавица на ухо брату.

Но Клодию дела не было до поэта: пусть сестрица следит за мрачным выражением Катуллова лица, если ее так это забавляет. Его же интересовала малышка Фульвия. Ого! Девушка так и вытянулась - будто тетива балеарского лучника. Даже привстала, следя, как легкое платье свивается вокруг стройных ног Клодии, а потом разлетается прозрачной волною. При свете факелов можно было разглядеть все изгибы тела. Клодия закружилась, удаляясь от брата, потом рванулась назад, их лица очутились рядом; пирующим даже показалось, что губы танцоров соприкоснулись. Фульвия тихо ахнула. Катулл застонал.

- Странный танец, - заметил ироничный Целий. - Кажется, и греки так не танцуют?

- Так танцуют на Востоке, - отвечал Клодий. - Я видел, когда был в войсках Лукулла в Гордиене.

- Такие танцы в войсках? Что же это было за войско! - захохотал Катулл.

- Говорят, после этих плясок ты несколько месяцев провалялся в доме сестрицы Терции в Киликии, - напомнил как бы между прочим Целий Руф. - А потом угодил в плен к пиратам.

Клодий не любил, когда ему напоминали о его не слишком удачной военной карьере.

- Я был тяжело ранен, - сказал он резко и будто невзначай вновь бросил взгляд на малышку Фульвию.

В темноте ее глаза влажно блестели. Она не отрывала глаз от его лица. Клодий поднял руку и коснулся шрама на виске. Обычно шрам был скрыт волосами, но сейчас Клодий намеренно откинул пряди назад. Хозяйка, смеясь, упала на ложе, обхватила Катулла за шею и принялась жадно целовать в губы.

А ее брат присел рядом с Фульвией, довольно бесцеремонно приподнял голову девушки за подбородок. Она покорно прикрыла глаза.

- Целуй ее, братец! Целуй! - крикнула Клодия. Кажется, она была совершенно пьяна. - Отныне я - повелительница оргий.

Фульвия смутилась, вырвалась и кинулась бежать - в темную аллею кипарисов.

Клодий вскочил. Приметил, что Катулл жадно целует плечо хозяйки, а та, запрокинув голову, следит, что делает Клодий.

Волоокая.

Клодий помчался за Фульвией. Бежать далеко не пришлось. Она стояла в глубине аллеи, ожидая. В темноте белело ее платье. Меж деревьями пряталась статуя Приапа с огромным, ниже колен, фаллосом. В темноте деревянного охранителя садов было не разглядеть, но Клодий знал, что италийский мастер, большой шутник, придал Приапу поразительное сходство с Клодием. Интересно, знает девчонка, что за спиной у нее отнюдь не Аполлон, а фривольный божок дикой природы?

Клодий обнял девушку, жадно приник к губам. Она отвечала неумело, но страстно. Он попробовал задрать ее платье. Она уперлась кулачками ему в грудь и откинула голову назад.

- Не смей! - прошептала.

Вот те раз! А зачем звала?

Он засмеялся и вновь попытался привлечь ее к себе. И тут почувствовал легкий холодок пониже грудины. Острие кинжала - догадался он - и разжал руки, покорно развел их в стороны. Если податься вперед - кинжал войдет в тело по самую рукоять. Мысль об опасности лишь усилила его возбуждение - до такой степени, что сквозь его тунику и свое платье Фульвия почувствовала прикосновение его плоти. Она не сразу поняла это, потом, кажется, сообразила, отшатнулась. И бросилась бежать.

Клодий рассмеялся, подошел к бассейну, вымыл лицо, влажной ладонью пригладил волосы.

В постели она наверняка окажется чудо как хороша. Занятно будет обучать ее науке любви.

Он вернулся к остальным. Фульвия сидела на своем месте как ни в чем не бывало, сложив на коленях ладошки. Скромница-девочка.

- А вот и братец, мой Красавчик. Он вправду Красавчик. Никого нет красивее в Риме, чем он. Ты по сравнению с ним урод, - шепнула хозяйка Катуллу, который успел расстегнуть фибулу у нее на плече.

Клодий взял со стола наполовину полный серебряный кратер и сделал несколько глотков.

- Красавчик Клодий, что с тобой? - невинным тоном спросил Целий Руф. - Тебя изнасиловали?

Клодий посмотрел вниз. На белой тунике проступило алое пятно. Все-таки порезала! Клодий опустился на ложе, ощутив противную слабость. Не от раны - то была пустячная царапина, - а от странного внезапного опьянения. Выпил он не так уж и много, но ноги почему-то не держали.

- Послушай, Клодий, - придвинулся к нему Целий Руф и зашептал, поглядывая на хозяйку, что миловалась с поэтом, - ты не ревнуешь?

- Я? Нисколько. А как относится Цицерон к тому, что ты бываешь у моей сестрицы? Ты, его преданный друг?

Но Целия было трудно смутить.

- Большой друг Цицерона Помпоний Аттик посещает твою сестрицу, - отвечал Целий. - Цицерон не возражает. Напротив, старается эту дружбу использовать в своих целях. Собирает сведения.

- Я помирился с Цицероном. - Клодий знал, что завтра же Целий Руф передаст эти его слова консуляру. - Забыл все обиды.

- Отлично. Я рад! Давно бы так. Полный консенсус. - Целий Руф вновь глянул на Клодию - она была совершенно пьяна, голова ее покоилась на плече Катулла. Волоокая лениво приподняла руку и щелкнула пальцами. Тут же подскочили двое смазливых рабов, подняли ее и повели в беседку - отсыпаться. Катулл же о чем-то яростно спорил с молоденьким племянником хозяйки Аппием Клавдием. - Все будут рады… - Целий Руф огляделся, поднялся и крадучись исчез в темноте.

Клодий пошел за ним. Услышал в беседке шумную возню и пьяный игривый голос Клодии:

- Целий, нахал… - Она явно не собиралась звать на помощь.

Клодий подошел к фонтану, подставил голову под бегущую струю воды.

Глупец! Власть, как и женщину, ни с кем делить нельзя. Но в этот вечер он не ревновал сестрицу. Нет, не ревновал.

Не могу не думать об этой девчонке. Всю ночь она мне снилась. Я просыпался раза три или четыре, вновь засыпал и всякий раз видел ее во сне. Один сон я запомнил. Она всадила мне в сердце нож, но тут же выдернула. На лезвии алела кровь. Она принялась ее слизывать. Слизывала и улыбалась.