Соперник Цезаря - Страница 31
Вот и перед этой встречей Помпей тревожился. Ему не нравилось, что Цезарь пригласил его не в регию, а в тот дом, в Субуре, где были осквернены таинства Доброй богини. Как будто до сих пор на этом доме лежало пятно. Нет, Помпей не придавал особого значения выходке Клодия, но было неприятно думать, что здесь…
Он вошел. В просторном атрии, освещенном зимним холодным светом - проем в потолке не был затянут - за старинным ткацким станком стояла девушка и ткала. Две служанки были заняты прядением. Если кого и ожидал увидеть в атрии Помпей, так это Аврелию, мать консула. Вместо старухи увидел дочь Юлию. Несколько мгновений полководец стоял и смотрел на нее, не в силах ничего произнести, и только чувствовал, как щеки его заливает краска. Так что к концу нелепой паузы Помпей был красен, как широкая кайма на его сенаторской тоге.
Тут Юлия, наконец, его заметила. То есть он был уверен, что она заметила его раньше, но делала вид, что не замечает, надеясь, что он заговорит первым. Но, поскольку молчание сделалось совершенно неприличным, она повернулась к триумфатору.
- Если ты здравствуешь, Гней Помпей Магн, то это хорошо. Отец мой тебя ждет. Я сейчас пошлю служанку сказать, что ты пришел.
- Ты ткешь свадебное платье… - выдавил он. Голос у него стал хриплым, будто он целый день выкрикивал команды своим легионерам.
- Нет, Великий. Хотя я помолвлена с Сервилием Цепионом.
- Когда же свадьба?
- В мае.
- Счастливец твой будущий супруг.
Юлии было уже двадцать три года, но замуж она должна выйти в первый раз. В таком возрасте римские женщины успевали овдоветь и найти нового супруга. Но эта девушка могла не переживать, что задержалась со свадьбой, - Помпей был готов поклясться любыми богами, самим Юпитером Всеблагим и Величайшим или Святой Венерой, что прекраснее Юлии девушки в Риме нет. У нее были живые глаза и белая кожа, как у ее отца; и тонкий, вернее, тончайший профиль; алые губы, которым не нужна никакая краска. Он вдруг заметил, что она перестала ткать, а просто стоит, склонив голову, и пальцы ее касаются основы. Наверное, она смутилась. Но не покраснела - ее отец очень редко краснеет. Красавица! Даже под толстой тканью зимней туники можно заметить, как высока ее грудь, тонка талия, а ноги… Помпей совершенно бесстыдно скользнул взглядом по складкам ткани и уставился на щиколотки.
- Извини, что немного задержался. - Цезарь взял гостя за локоть. Помпей от неожиданности даже вздрогнул - он не слышал, как Цезарь подошел. - Юлия, душа моя, оставь тканье служанкам, лучше прочти нам те заметки о летнем путешествии, что ты мне читала вчера. Там была одна милая фраза. Я запомнил. Вот она: «Слова в садах звучат, как стрекот кузнечика».
Юлия, ничуть не ломаясь, оставила атрий.
- Я заказал ее бюст одному латинскому художнику. Не греку, а именно римлянину, что известен своими посмертными масками.
- Можно взглянуть? - спросил Помпей. Ни о чем и ни о ком больше он сейчас говорить не мог - только о Юлии.
- Конечно. Бюст здесь, в таблине.
Консул провел гостя в таблин. Римский художник был, разумеется, не Фидий, но бюст поражал сходством. Помпей смотрел и не мог отвести глаз.
- Нельзя ли заказать этому художнику копию? - спросил он вдруг.
Пришла Юлия, вместо свитка для чтения она принесла кратер[85] греческой работы. Служанка поставила на столик две чаши.
- Это фалерн, - сказала Юлия.
- Тебе нравится твой жених? - вдруг спросил Помпей.
Она бросила на него взгляд и опустила глаза.
- Юлия - послушная дочь, - заметил консул. Но при этом смотрел не на дочь-невесту, а на гостя.
Помпей вышел в атрий и стал мерить его широким шагом старого солдата.
- Твои ветераны до сих пор не получили землю, которую ты им обещал, - проговорил Цезарь, следя за Помпеем.
Тот остановился.
- Сенаторы уперлись, как ослы! - Почти детская обида отразилась на лице триумфатора. - На те сокровища, что я привез с Востока, можно купить сколько угодно земли! Хоть всю Италию! Но отцы-сенаторы хотят просто-напросто золото присвоить!
- Я бы мог провести закон о земле для ветеранов через комиции. - Цезарь погладил Юлию по голове. - Если твои ветераны явятся голосовать в народное собрание.
- Они придут. - Помпей скорым шагом вернулся в таблин.
Юлия серебряным киафом[86] наполнила чашу и протянула полководцу. При этом - намеренно или нет - рука Помпея коснулась ее пальцев. Девушка так вздрогнула, что расплескала вино.
- Замечательно, - задумчиво произнес Цезарь, - просто замечательно. - Он продолжал держать чашу в руке, но до сих пор даже не пригубил. - А ведь она в тебя влюбилась, Гней! - произнес он еще более задумчиво.
Помпей, в тот миг осушавший чашу, поперхнулся и закашлялся. Юлия вскочила и гневно свела брови, но в ее гневе явно было одно притворство.
- Если сказать честно, то Сервилий Цепион мне не особенно нравится. Не самый лучший жених для моей красавицы, - продолжал все так же задумчиво консул, как будто не заметил ни «гнева» Юлии, ни смущения Помпея. - Особенно если уеду на пять лет наместником в Галлию.
- Галлия отдана Метеллу Целеру, - растерянно пробормотал Великий.
- Но ведь он еще не уехал. Так ведь? - Консул доброжелательно улыбнулся. Невыносимо доброжелательно. - Я слышал, Метелл болеет.
- Да, я тоже, тоже попробую… Я поговорю с ним. Метелл прислушается к моему мнению. Ему лучше остаться.
- Твои ветераны проголосуют за мое назначение.
- За любые твои законы я выступлю не только со щитом, но и с мечом.
- О!.. - Цезарь посмотрел на Юлию, которая по-прежнему стояла, разглядывая свой собственный бюст и кусая губы. Потом медленно перевел взгляд на Помпея. - Кстати, из Испании я привез тебе подарок, Гней. Один миг!
Цезарь встал и быстро вышел. При этом демонстративно задернул занавеску таблина.
- Один миг, - раздалось из-за занавески, и послышались удаляющиеся шаги.
Глаза Юлии были полны слез. Помпей шагнул к ней, обнял, прижал к себе. Она не сопротивлялась, приникла покорно, будто искала защиты.
- Отец твой получит Галлию, Иллирию, легионы. Уж не знаю, что он еще хочет получить! Но ты будешь моей! Моей! - Он запрокинул ее голову и стал покрывать поцелуями ее лицо и шею.
- Гней, - повторяла она, как заклинание. - Гней…
Он разжал руки, и она спешно отступила, пригладила ладонями волосы. Но одна прядь выбилась из прически, и она этого не заметила.
А Цезарь уже отодвинул занавеску таблина.
- Вот мой подарок. - Консул протянул Помпею кинжал. - Мне сказали, что именно этим кинжалом был убит Серторий.[87]
Великий взял странный дар.
- Квинт Серторий… - Помпей вынул клинок, осмотрел, как будто рассчитывал обнаружить следы крови. Кинжал был начищен и сверкал. - Серторий был лучшим воином, с которым мне приходилось сражаться. И не только в Испании. Вся беда в том, что он сражался против Рима. И он получил то, что заслужил. Никому не желаю такой судьбы.
Метелл Целер вставал рано и требовал, чтобы супруга поднималась вместе с ним. А Клодия любила понежиться в постели, и эти ранние вставания приводили ее в ярость. Но этим утром она поднялась раньше супруга и приняла участие в приготовлении завтрака, чего с нею никогда не бывало. Собственноручно Клодия подала супругу сыр, разбавленное вино и хлеб, смоченный в вине. Метелл даже не заметил любезности, лишь глотнул вино и проворчал:
- Опять меда переложили! Сколько раз говорить, что от меда у меня тошнота.
Однако ж, морщась, он осушил чашу.
- Ты уже собрала вещи? - спросил он, вставая из-за стола. - Мы через три дня выезжаем в Галлию.