Сообщество разума - Страница 13

Единообразие: Если каждый объект в комнате будет любопытен сам по себе, наша мебель станет занимать все наши мысли. Приняв общий стиль, мы защищаем себя от отвлечений.

Предсказуемость: Не имеет значения, едет ли одиночный автомобиль по левой или правой стороне дороги. Но все меняется, когда автомобилей много! Обществам нужны правила, которые лишены смысла для индивидов.

Мы можем сэкономить много умственного труда, если делать всякий произвольный выбор по предыдущему образцу. Чем труднее решение, тем более спасительной видится такая тактика. Следующее наблюдение моего коллеги Эдварда Фредкина кажется достаточно важным, чтобы заслужить собственное имя.

Парадокс Фредкина: Чем привлекательнее два варианта действий, тем труднее выбирать между ними, и не важно, что сделанный выбор мало что значит.

Неудивительно, что мы часто не в состоянии объяснить «выбор по вкусу»; ведь получается, что выбор зависит от неких тайных правил, к которым мы обращаемся, когда очевидные доводы иссякают! Я вовсе не хочу сказать, что мода, стиль и искусство одинаковы; я имею в виду, что они нередко используют общую стратегию применения форм, лежащих под поверхностью наших мыслей. Когда настает пора искать разумные объяснения и начать рассуждать о правилах стиля? Только когда мы достаточно уверены, что дальнейшие размышления будут пустой тратой времени. Возможно, именно поэтому мы часто ощущаем свободу от практичности, когда совершаем «эстетический» выбор. Подобные решения могут показаться более жесткими, будь мы осведомлены о том, как они принимаются. А что насчет тех мимолетных угрызений совести, которые мы порой испытываем, когда говорим, что нам «просто нравится» искусство? Может быть, так наш разум напоминает себе о необходимости не слишком отвлекаться от здравомыслия.

Разве не восхитительно, что слова способны передавать человеческие характеры? Можно предположить, что такое вряд ли возможно, учитывая все богатство и разнообразие черт. Что же позволяет писателям изображать в текстах персонажей, которые воспринимаются как реальные личности? Дело в том, что все мы согласны относительно многого, остающегося несказанным или недосказанным. Например, мы допускаем, что все персонажи обладают тем, что принято называть «здравым смыслом», а также мы согласны принимать множество обобщений касательно так называемой «человеческой природы».

Враждебность провоцирует ответные нападки. Раздражение вызывает агрессию.

Еще мы признаем, что люди наделены особыми качествами и чертами характера.

Джейн опрятна. Мэри робкая. Грейс умная. Чарльз обычно так не поступает. Это не в его стиле.

Откуда берутся все эти черты? Представители общественных наук похваляются тем, сколь непросто постичь глубину человеческого ума. Но давайте спросим вместо этого: «Почему личности так просто описывать?» Почему, например, какой-либо человек склонен проявлять опрятность и аккуратность в целом, а не просто быть аккуратным в одном и сущим неряхой в другом? Почему наши личности выказывают подобную «общность»? Почему систему, составленную из миллиона агентов, можно описать короткими и простыми строками? Вот некоторые возможные объяснения.

Избирательность: Во-первых, мы должны признать тот факт, что наши представления о других зачастую оказываются мнимо очевидными. Мы склонны думать о других «личностях» с точки зрения того, что можем описать, а все прочее отвергаем, как если бы этого попросту не было.

Стиль: Чтобы избавиться от необходимости принимать решения, которые полагаем не имеющими значения, мы стремимся вырабатывать некие тактики, и они становятся настолько систематическим, что поддаются обнаружению извне и характеризуются как личные качества.

Предсказуемость: Поскольку тяжело поддерживать дружбу без доверия, мы стараемся соответствовать ожиданиям наших друзей. В той степени, в какой мы формулируем для себя «портреты» наших друзей, мы приучаемся вести себя в соответствии с теми же описаниями.

Самооценка: Со временем воображаемые черты могут сделаться фактическими! Даже для осуществления своих планов нам нужно уметь предсказывать, как бы мы поступили; это тем легче, чем сильнее мы упрощаем себя.

Весьма приятно доверять своим друзьям, но нам также требуется доверять самим себе. Разве это возможно, если мы не можем быть уверены в содержимом нашего разума? Один из способов поверить заключается в том, чтобы мыслить себя как воплощение каких-либо черт, а затем приучать себя к поведению, соответствующему такой самооценке. Впрочем, не стоит забывать, что черты – лишь поверхность личности. То, что мы называем чертами, суть закономерности, которые мы постигли. Мы никогда не познаем себя до конца, поскольку имеется множество других процессов, не проявляющихся открыто в нашем поведении; они работают, скажем так, «за ширмой».

Что скрывается за такими словами, как «мне», «меня» и «я»? О чем повествует история, которая начинается со слов «В моем детстве»? Что это за странное словечко «ты» (или «вы»), который остается неизменным на протяжении всей нашей жизни? Тот же ты человек, каким был до того, как научился читать? Вряд ли теперь удастся вообразить, как для тебя слова выглядели тогда. Просто попробуйте посмотреть на надпись, не читая слов.

Рис. 11

Если рассуждать о сознании, практически невозможно отделить «видимость» предметов и явлений от их значения в нашем восприятии. Но если мы не можем вспомнить, как все выглядело раньше, прежде чем мы научились связывать воедино значения и новые предметы, что заставляет нас думать, будто мы в состоянии вспомнить, какими казались сами себе в прежние времена? Что бы мы сказали, начни кто-то задавать нам вот такие вопросы?

«Вы тот же самый человек, каким были когда-то, прежде чем научились говорить?» – «Конечно, да. Кем еще я могу быть?»

«Хотите сказать, что вы совсем не изменились?» – «Конечно, нет. Я лишь хочу сказать, что остаюсь тем же человеком, в каком-то смысле тем же, другим в ином, но это по-прежнему я».

«Но как вы можете быть тем, кем были раньше, до того, как даже научились запоминать? Вы способны представить себе это время?» – «Возможно, нет, но все-таки некая преемственность существует. Даже если я не могу вспомнить, безусловно я один и тот же человек».

Все мы испытываем это ощущение неизменности, несмотря на изменения, причем не только относительно прошлого, но и относительно будущего. Подумайте: вы щедры с собою будущим за счет себя нынешнего. Сегодня вы положили деньги в банк, чтобы спустя некоторое время их вернуть с процентами. А вот вы будущий делает ли что-либо хорошее для вас нынешнего? Является ли «вами» тело, чьи воспоминания меняются крайне медленно? Есть ли оно результат нескончаемых побочных эффектов вашего предыдущего опыта? Или же оно лишь проявление деятельности тех ваших агентов, которые изменились меньше всего на протяжении жизни?