Соня Маршал и Книга Воительницы (СИ) - Страница 3

-Тебе повезло, парень! - широкое лицо его светилось.- Есть отличный дом!

-Хорошо,- суховато сказал Фил, хотя внутри у него все запело.

Кобелеский принялся расписывать прелести дома, в котором раньше жил некто Родион Серпинов - добродетельный и мирный человек. По словам конторщика, дом находился в живописнейшем месте неподалеку от прекрасного дубового леса, рядом с озером.

-Правда, в этом доме давно никто не живет,- неохотно признался Кобелеский и протянул Филу цветную фотокарточку: на ней было двухэтажное серое здание.- Серпинов пропал без вести, родственников нету. Впрочем, если б и были, дом принадлежит муниципалитету. Там, конечно, малость не прибрано, но дом крепкий, замок, а не дом. Воздух там - рай на земле! – чиновник  даже языком прищелкнул. Филу стало неприятно оттого, что его собеседник пытается продать воздух, но дом ему приглянулся. Кобелеский с надеждой и тревогой уставился на Маршала, и когда тот сказал: "Я согласен",- лицо конторщика озарилось улыбкой, он пожал руку Фила, уверяя, что тот не пожалеет. Потом, спохватившись, сказал:

-Да, мистер Маршал, - тут он замялся,- будете ли вы его осматривать?

-Нет, - твердо сказал Фил.- Послезавтра я хотел бы вселиться в этот дом.

-Великолепно! - восхитился Кобелеский.- Что ж, документы готовы. Остается сойтись в цене.

Тут пришла очередь смутиться Маршалу.

-Послушайте,- пробормотал он, краснея,- мистер, эээ, Козлевский...

-Кобелеский,- поправил Кобелеский, пристально глядя Филу в глаза.

-Простите,- еще больше смутился Фил.- Так вот, сумма у меня небольшая.

-Ну, знаете ли! - расстроился конторщик.- Имущество, скажем так, не мое. Я ведь говорил вам, что дом принадлежит городу? Но... сколько у вас?

-Семь тысяч.

-Ско - лько?

-Семь тысяч.

В запыленном кабинете Ихтиандрского жилищного управления повисла тишина. Фил смотрел в окно, ожидая решения своей судьбы. Седой пес во дворе совсем охамел, пытаясь влезть на нагретый солнцем капот "Фольксвагена".

-Годится,- вздохнул Кобелеский, поняв, что выудить у Фила больше ничего не удастся. Сказав это, он вопросительно уставился на Маршала. Фил достал из внутреннего кармана пухлый сверток. Вообще-то у него было немногим больше семи тысяч, но он решил купить не дороже этой суммы и теперь радовался, что заранее отсчитал ее, иначе  Кобелеский вполне мог потребовать доплаты. Маршал протянул сверток чиновнику. Тот пересчитал деньги и сунул их в стол, широко улыбаясь, после чего вынул пачку желтоватых бланков и присел за стол, собираясь их заполнить.

-Позвольте паспорт,- конторщик протянул пухлую, с широкими пальцами руку. Фила словно ударило током:

-Забыл!

Кобелеский посмотрел на него, как на инопланетное существо, раскрашенное в розовый цвет и с зелеными крапинками:

-Забыли?

По глазам конторщика Фил понял, что того подмывает сказать: "Как же тебя, дурака, угораздило ехать покупать дом и забыть паспорт?!". Маршал и сам ругал себя на чем свет стоит за рассеянность и готов был волосы рвать с досады.

-Ну да ничего,- сказал вдруг Кобелеский, махнув рукой.- Была не была. Запишем с ваших слов! Вы, надеюсь, не бандит? Не бандит, ведь так?

Глазки конторщика насмешливо ели незадачливого покупателя.

-Н-не бандит,- заикаясь, проговорил Фил, уже и сам с трудом  в это веря.

Кобелеский быстро принялся заполнять бланки.

-Распишитесь здесь.

Фил поставил подпись рядом с гербовой печатью.

-Вот и все!- торжественно объявил  Кобелеский, протягивая Маршалу бумажки и ключи.- Дубликаты ключей я оставляю у себя. Дом ваш, поздравляю.

-Стоп! - воскликнул Фил: от трескотни конторщика у него начала болеть  голова.-  Зачем вам ключи от моего дома?

-Пардон! - пробормотал Кобелеский.- Я подумал, что так будет надежнее... Впрочем, берите, берите!

"Думал, что я пропаду без вести, и он снова сможет распоряжаться домом,- догадался Фил, глядя в расстроенное лицо конторщика.- Ну, уж дудки!"

-Спасибо,- буркнул Маршал, сгребая со стола бумаги, две связки ключей, и, кивком головы попрощавшись с мистером Кобелеским, вышел из пыльного Ихтиандрского управления во двор. Он согнал седого пса, пригревшегося на капоте, неохотно оставившего теплое местечко и  показавшего напоследок желтые клыки. "Фольксваген" не завелся.

"Черт побери!"- пробормотал Фил сквозь зубы, сердито надавливая на педаль сцепления. Он чувствовал, что Кобелеский глядит на него из окна, и хотел поскорее исчезнуть из поля зрения ехидных глаз. Наконец, мотор заурчал и не заглох, Фил медленно вырулил со двора, чуть не задавив нахальную собаку. "Фольксваген" поехал по улочкам Ихтиандра мимо двух и трехэтажных домов, ощетинившихся телеантеннами, с белыми пятнами постиранного белья на балкончиках, мимо заборов и деревьев, мимо живописных развалюх из красного кирпича. Ихтиандр был прост, небогат, но уютен. Во дворах играли дети, их звонкие крики радовали сидящих на скамейках старушек. Жизнь кипела здесь, и это  раздражало Фила. Обрушившиеся не так давно беды сделали его нелюдимым. Возможно, кто-то сочтет Фила слабаком, но так уж он был устроен.

Фил сердито думал о Кобелеском: "Жулик! Отдаст он мои денежки в казну, как же! Истратит на пудру для своих усов, фигляр!"

Маршал уже покинул пределы Ихтиандра, и его "Фольксваген" бороздил пыльную федеральную трассу. Он направлялся на юг.

Изредка его обгоняли шумные грузовики. Водители-дальнобойщики бросали  сверху презрительные взгляды на тарахтящую

 развалюху Фила, некоторые даже высовывались из кабины и кричали что-то обидное, неразличимое за ревом двигателей. Маршал  не отвечал: впервые за долгое время он был спокоен и уверен в себе - у него появился новый дом!

Иногда взрослые задают детям глупый вопрос: "Кого ты больше любишь: маму или папу?". Обычно после долгого раздумья ребенок говорит, что любит обоих родителей одинаково. А вот Соня Маршал, когда была маленькой, на этот вопрос без  тени сомнения отвечала: "Маму". Можно себе представить этого вопрошателя,  если б отец Сони, уже знакомый нам Фил, стоял  рядом и все слышал. Взрослый поневоле смутился бы и начал сбивчиво рассказывать об урожае кукурузы в округе, о погоде и выборах президента. В общем, Фил слегка недолюбливал свою двенадцатилетнюю дочь, тем более что, кроме нее, в семье был еще двухлетний Рики - его любимец.

  Соню нельзя было назвать красавицей. Внешности она была обыкновенной. Похожих на нее девочек можно встретить в любой школе - темные волосы, слегка вздернутый веснущатый носик, короткий подбородок. Отличали ее и выделяли из толпы зеленые глаза - почти изумрудные, и светлая прядь в волосах, ниспадающих на лоб.

До того, как Фил потерял работу, отношения между ним и дочерью развивались  неплохо, однако потом  раздражительность отца семейства возросла, и он еще сильнее допекал Соню своими нудными нравоучениями. Девочка, самолюбивая и своенравная, как многие подростки, отвечала капризами. Но Анжела, мать Сони, будто утюгом сглаживала острые углы в отношениях между отцом и дочерью, и конфликты бывали недолгими. Хуже было то, что Соня часто не ладила со своими одноклассниками. Поэтому она обрадовалась, когда Фил, приехав из Ихтиандра, продемонстрировал домочадцам документ, из которого следовало, что они теперь обладатели дома в этом самом Ихтиандре.

Маршалы загудели, как пчелы в потревоженном улье. Они паковали вещи, носились по надоевшей квартире, которую им выделили в бывшей конторе Фила и теперь забирали обратно. Маленький Рики с любопытством глядел из своего манежика на происходящую суету. Он, казалось, все понимал и тоже был рад смыться отсюда.

Фил, отдуваясь, грузил вещи в нанятый грузовик. Ему помогал шофер - низенький неразговорчивый парень. Несмотря на скромный рост, он работал за пятерых, и скоро дело было в шляпе, то есть, в кузове.  Выехать решили после обеда. Оставалась уйма времени, и Соня захотела попрощаться с Кэти - единственной девочкой в классе, с которой она дружила.