Son of prophecy (СИ) - Страница 18

- Остался бы ты, узнай о том, что тебя ждет? – трясло уже не от досады, а от злости. - Подумай сам, стал бы ты помогать, знай чем все закончится? – рукоятка меча стала ледяной. Вайолет давилась дождевой водой, из-за чего речь прерывалась.

Тейт дернулся, в бессилии и обиде опуская руки; хлопок о бедра заглушился дождем. Вода смешалась со слезами, лилась с волос и свитера, мешая обзору. Юноша откинул волосы, нервно вдыхая.

- А знаешь, ты права. Я бы не остался. Ведь так не поступают друзья, - с пренебрежением бросил последнее слово тот. Вайолет раскрыла рот. – Да, Вайолет, мы же просто друзья? – Тейт сжал мокрые кудри. – Боже, ты… ты так зациклена на всей этой чуши с предрешенностью судьбы, что бежишь от любой возможности на счастливую жизнь! – Тейт не мог остановить словесный поток. Казалось, было просто необходимо высказать все, что накопилось. Тейт развел руки. – Я ухожу.

Вайолет больше не чувствовала дождь. Ощутив, как грудь словно пробивает лезвие, она сделала глубокий вдох.

- Ты н-не можешь! Не можешь!

Тейт поджал губы, практически улыбаясь, и сделал два демонстративных шага назад.

- Уж прости меня, сумасшедшего, но я не жажду умереть в двадцать три года, - он развернулся. Вайолет сделала шаг следом.

- Ты не можешь просто так бросить все, над чем мы столько работали!

Тейт обернулся.

- Смотри, - шагая спиной назад.

- На кону людские жизни не только этого, но и всех последующих веков!

Тейт молча мотал головой.

- Да чтоб тебя, Лэнгдон! - она со злостью отшвырнула меч, сжимая кулаки до побеления костяшек. – Ты борешься с судьбой, как боролась и я! Я потеряла мать из-за своей упертости! – в отчаянии прокричала та. – Думаешь, ты один хочешь жить?

Тейт пошатнулся, словно бы кто толкнул его. По памяти, словно громом, прокатилось каждое слово из разговора с Биллом. Как Вайолет винила себя за смерть матери и как, наверное, ей сейчас тяжело было произнести это вслух. Тейт почувствовал, как глаза увлажнились, но не от дождя. Облик Вайолет дрожал за плотной водной пеленой, и он с трудом различал черты ее лица. Девушка держала ладони у лба, стараясь препятствовать струящимся потокам. Секундный порыв обнять ее был прерван тупой ноющей болью в солнечном сплетении. Он не поддастся, он не уступит, потому что знает – нет никакой предрешенности. Все это чушь, и он верил – исход событий всегда зависит от человеческого выбора.

Тейт, сам не зная зачем, утер глаза насквозь мокрым рукавом. И развернулся, переходя на бег, понимая, что бессмысленно пытаться вести диалог на эмоциях. Вайолет, продолжая трястись, обхватила себя руками.

- И куда ты? – понимая, что он не слышит из-за ливня. – Те-ейт! – громче выкрикнула та, уловив, как сорвался голос. Вайолет всхлипнула, впервые за долгое время.

А ливень продолжался, стирая и очертания юноши, полностью растворившиеся у края лесной чащи…

Комментарий к Calc

Calc - значение руны туманно и не полностью изучено. Известно, что она связывалась в Средние века со Святым Граалем, который, в свою очередь, фигурирует в легендах об Артуре

========== Eoh ==========

Холодные капли барабанили по листьям, стекая на руки: Тейт отсиживался под раскидистой кроной, возле вырванного когда-то ураганом корня дуба. Сбежав с поляны, юноша, сердясь, потерянно и бездумно бродил среди кустарников. Перепачканный в земле, промокший, словно щенок, в какой-то момент Тейт испугался возможной лихорадки - ведь без Вайолет в болезни он долго не протянет.

От холода трясло. Тейт дергал ногой, постукивая пальцами о колено.

Что теперь делать? Куда идти? Не надо было так убегать. Это импульсивный поступок настоящего идиота!

Произошедшее за последние месяцы теперь казалось не просто потрясающим, но скорее немыслимым. Все, что он делал, все, что видел и слышал – это ли не чистейшая шиза? А что если он действительно потерял последние, не поврежденные в подпольных боях остатки разума? Будучи мечтателем всю свою жизнь, он каким-то чудным образом смирился и поверил в то, что мог оказаться в другом веке – путем временных разломов или же действительно существующей магии ли. В конец концов, описывал ведь Марк Твен точно такой же случай в своем романе… так чем черт не шутит?

Тейт хватался сейчас за те слова, которые помнил лучше всего, оставляя в стороне главную новость, которую с таким усилием игнорировал все эти дни – тему возможной грядущей смерти. Его бросало в дрожь, которую сложно было перебить пробирающей прохладой английского туманного дождя. Быть потомком Артура – возможно ли это? Тейт всегда верил, что споры с профессорами были не напрасны, но думал, что делает это лишь из-за своенравности, нежелания соглашаться с закостенелыми установками. Можно ли верить кучке сопротивленцев и принять то, что на самом деле все его дебаты были порождением бурления родовой крови? Король Артур, рыцари круглого стола, Мерлин – сложно верить в свою причастность к столь легендарным личностям и событиям. Сложно, но возможно. Тейт хотел верить. Чувство ответственности, чувство сопричастности к историческим явлениям ощущались теперь не как обязательство, а как простой долг перед своей родословной. Теперь он смотрел на все не взглядом прохожего, оказавшегося втянутым в политические игры странным стечением обстоятельств: сейчас же он понимал – от него зависит гораздо больше, чем он себе представлял. Тейт не понимал еще, каким образом, но он знал теперь – нельзя отступать.

Тейт злился. Но злился не на Вайолет или Провидение, а на самого себя. На свою минутную слабость. Не стоило давать волю чувствам, его мысли размягчились от будоражащего сердце влечения. Да, Тейт ясно теперь осознавал эту привязанность к Вайолет, ведь это лишь она удерживала его все эти месяцы, лишь из-за нее он оставался и продолжал все эти тренировки, сносил колкости Персиваля, ругал себя за антипатию по отношению к Рубио, оказавшейся на деле простой мужской ревностью.

Тейт так глубоко погрузился в эти раздумья, что вздрогнул, когда на нос упала большая дождевая капля, сползшая с дубовой ветки. Отстраненно глядя на покрытые мхом камни, он все яснее осознавал, что каким бы ни был исход, он должен продолжать. Он отчетливо помнил слова, что Вайолет выкрикнула на эмоциях: «Думаешь, ты один хочешь жить?». От этих слов Тейта вновь передернуло. Если это действительно правда, что речь уже не о его собственной жизни, а о безопасности девушки, в которую, возможно, он впервые в жизни по-настоящему влюблен…

Это была не глупая мужская гордость, что не позволяла ему вернуться обратно, но расчетливый план, возможно, самый грандиозный из всех, какие ему доводилось продумывать в жизни. Он – главное действующее лицо пророчества, и именно он должен закончить эту историю, дав шанс на продолжение последующей.

Он осознавал это тем сильнее, чем дольше отсиживался на сырой земле.

Обрывками, неохотно всплывали в памяти названия мест, упоминаемых Вайолет и компанией. Тропы? Дороги? Еще о Башне шла какая-то речь… «Сейчас бы добраться до Лондиниума, а там от торговой площади до кузнецы Бедивера всего ничего», – ему необходима была сухая одежда и какое-нибудь оружие. Проблема была лишь в малом – в какой стороне будущая столица Британии.

Навязчивая идея вела Тейта мимо вымокших кустарников, словно перст провидения – будто сама судьба вторила юноше, помогая держать правильный курс. Раскидистые дубы сменились тонкими стволами осин – признак обилия влаги где-то неподалеку. Тейт вспомнил северные болота, о которых рассказывала Вайолет. Значит, стоит уйти в сторону, держаться восточного направления. Свежий воздух пах дождем, принесшим далеко не только ощутимые погодные перемены. В грязных сапогах хлюпала вода, кофта вымокла до той степени, когда шершавая ткань плотно и неприятно облепляет тело. Тейт лишь гадал, сколько времени прошло прежде, чем он выбрался из лесной чащи на широкую проезжую дорогу, испещренную глубокими колеями с жидкой грязью.

«Вполне вероятно, что телеги доставляли что-то в город», - подумал Тейт смелее двинувшись вдоль прочерченных полос влажной грязи. Вокруг и спереди – лесные опушки. Ботинки тонули в мягкой земле, и идти было труднее, чем по твердой лесной почве. Где-то вдалеке слышен был звук топора, что рассекал стволы деревьев, и изредка проносились крошечные, но звонкие птички. Серое небо давило сильнее, чем обычно. Тейт угрюмо брел вдоль проезжей части и, словно помешанный, упорно продолжая движение в направлении, о правильности которого не мог судить даже с пятипроцентной точностью. Его не мучил ни голод, ни жажда – об этом сейчас глупо было думать. Лишь раскаяние и чувство вины перед Вайолет все сильнее тяготело с каждой минутой – Тейт и сам не заметил, в какой момент послышался приближающийся дребезжащий звук колес и конский топот. Видавшая лучшие деньки телега, с виду сильно накрененная в правый бок от сокрытого под парусиной, со скрипом замедлила движение, сровнявшись с юношей.