Соломон. Забытая нежность (СИ) - Страница 6

Из родительской комнаты вдруг ощутимо повеяло дымом. Я даже не сразу поняла что случилась беда. Так боялась пожара что когда поняла, что это дом загорелся, то впала в ступор и тело сковал ледяной страх. Мысли беспорядочно забегали в голове — что делать? Будить Машу хватать документы и деньги! Бежать к родителям! Но я совсем не уверена, что успею их обоих спасти. Ибо видела и хорошо помнила как горели два года назад соседские дома. Словно вспыхнувшие спички догорали в секунду и превращались в чёрные обуглившиеся черепушки и пеплом опадали на землю.

— Маша! — громко крикнула я, спрыгивая с дивана.

В первом выдвижном ящике письменного стола лежали мои документы и свидетельство о рождении Маши, там же лежали небольшие сбережения. Я завернула сонную девочку в одеяло, открыла окно, всунула ей документы и деньги в руки, подсадила, чтобы она смогла выбраться наружу.

От страха Маша вся позеленела, заикалась и не могла вымолвить и слова, со слезами на глазах смотрела на меня, что я остаюсь в доме и мотала головой из стороны в сторону. Кричала мне что без меня никуда не пойдёт. А тем временем белые клубы едкого дыма пробирались в нашу комнату сквозь маленькую щель. Дым резал глаза от него першило в горле и хотелось без конца кашлять.

— Иди, я попробую разбудить их, — с нажимом попросила я. — Скоро вернусь. Иди! Я вернусь!

— Аня, пожалуйста, не надо! Не оставляй меня, — громко кричала Маша.

Всхлипывая девчушка спрыгнула на землю и отошла от окна, а я больше не могла терять ни секунды. Как бы там ни было, но родителей не выбирают. И я не оставлю тех умирать. Не хочу чтобы этот грех камнем висел на душе до конца моих дней. Я хотя бы попытаюсь…

Открыв дверь, я приложила руку ко рту и закашлялась. Не знаю, что стало источником возгорания, возможно кто-то из них проснулся и все-таки снова закурил? Ведь я все убрала, вымела весь пол и проверила досконально тот на наличие окурков. А может быть проводка? Кто теперь узнает истинную причину? Я подбежала к матери, она спала и даже не чувствовала едкого смога. Взяла ее за руки и стащила с дивана, силясь оттащить к нашей комнате и вытащить ее через окно как и Машу. Но мать даже не проснулась, лишь бессвязно что-то пробормотала и выдернула одну руку. Я изо всех сил пыталась ее тянуть, через выход было бы значительное быстрее, но прихожую уже охватило огнем, ещё минута или две и я словно окажусь в эпицентре горящего леса. Мне было жарко, кислорода почти не было и я ощущала как жгло и выдирало легкие. Мать была тяжелой и я понимала что за отцом попросту не успею вернуться. Я не уверена даже что мне хватит сил дотащить до нашей комнатки мать…

Я кричала, пыталась ее звать, но она находились под ударной дозой спиртного и даже не слышал как я ее зову. Кое-как я все-таки дотащила мать до нашей с Машей спальни. Перед глазами все кружилось, а вместо вдохов уже выходили сдавленные хрипы, похожие на лай старой собаки. Я бросила мать и схватилась за грудь, понимая что если сейчас не вдохну хоть каплю спасительного кислорода, то задохнусь от ядовитого угара.

Наверно я осела на пол, языки пламени кружили в диком танце у меня перед глазами, обжигали руки и щеки, кусали, выдирали целые куски кожи, отступали на какое-то время и снова возвращались к пытке. Не знаю сколько длились эти бесконечные минуты, но я все же нашла в себе сил добраться до окна. Я оставила мать в дверях и поползла к источнику жизни, там, где был кислород и спасительный глоток свежего воздуха… Но силы покинули меня. Я упала на пол, обернулась в сторону матери и яркий красный всполох мелькнул перед глазами, я схватилась за горло, чувствуя как что-то с силой вонзилось прямо мне в кадык, а затем все померкло перед глазами…

Соломон

С момента смерти Наташи и Аси я страдал расстройством сна. Запросто мог проваляться в кровати до утра не сомкнув глаз в своей уже теперь холостяцкой квартире. Новой квартире с прошлой жизнью и насквозь изрешеченным сердцем… А в Рыбачий выбрался в надежде отдохнуть и сменить обстановку, может быть, смогу спать крепко эти дни. Как-никак кругом свежий воздух и абсолютная тишина… И никакого намека на шумную и суетную столицу, даже ни одного знакомого человека нет рядом, чтобы потревожить мое единение с самим собой.

Сквозь сон я услышал глухие удары в дверь. Долго не мог уснуть, а потом провалился в дремоту и вдруг такие галлюцинации… Наверное с непривычки. Мне сначала показалось, что мне все это снится, но стук в окно продолжался. Тонкий писклявый голосок добирался до сонного сознания как сквозь толщу воды. Открыв глаза, я понял что мне не показалось и не приснилось — кто-то действительно стучал и звал меня. Взглянул на часы — полвина третьего ночи. И я не знал ни одного человека, которому бы я понадобился в такой поздний час в незнакомых местах. Не успел ни с кем познакомиться ещё… кроме девочек. Маша!

Спрыгнув с кровати, я бегом подбежал к двери, открыл ее и увидел завернутый в одеяло маленький комок. В груди все потяжелело и я расширившимися от непонимания зрачками смотрел на встревоженную девочку.

— Что случилось? — я подхватил ее на руки.

Девочка плакала и постоянно повторяла имя сестры. Я в чем был, в штанах и белой майке алкоголичке, босой, вместе с ней на руках побежал в сторону их дома. Аня говорила, что они живут в соседях. Буквально через пару домов.

— Аня, там Аня, — девочка плакала и ее маленькие плечи сотрясала дрожь, глаза были наполнены ужасом и слезами. — Аня!

Я сразу понял что случилось что-то ужасное, увидев этого потрясенного ребенка на пороге своего дома. Понял что беда случилась и даже не знал пока чем помочь. Девочка уже плакала без остановки и не могла произнести внятно ни слова, чтобы я мог разобрать, заикалась и судорожно глотала воздух. А когда выбежал из двора, понял, что случился пожар и вероятнее всего горел их дом. Жители посёлка уже оживленно толпились на улице, женщины причитали в голос.

— Маша, Аня осталась в доме? — спросил я, и без слов понимая что так оно и есть.

Не пришла бы она тогда звать меня на помощь. И как только догадался ребёнок в такой стрессовой ситуации и сообразил бежать ко мне. И почему ко мне? А может быть им просто некому было больше помочь?!

— Да, — девочка дрожала и плакала без остановки. — Спасите ее дядя Игорь, — закричала она. — Она там, — начала выворачиваться из рук, и я спустил её на землю, она схватила меня своей маленькой ладошкой и сжала так сильно, что я даже не ожидал от неё такого напора и потащила через дорогу на задний двор к дому.

— Так быстрее, — всхлипывала она.

А возле полыхающего дома уже суматоха, я слышал как кто-то вызвал скорую и пожарных. Люди толпились у дома Морозовых — что Морозовых я понял из разговоров и обрывков фраз, и прикрыв рты смотрели на красные всполохи огня. Но даже никто и попытки не предпринимал, чтобы потушить огонь или попытаться кого-то из этого огня вытащить. Хотя о чём я. Мужчин в посёлке почти не было… Да и кто отважится лезть в огонь и заглядывать в глаза смерти.

— Стой тут и не смей приближаться к дому, слышишь? — слегка встряхнул девочку, и заметив ее слабый кивок, побежал к дому. Уж чего-чего, а смерти точно не боялся.

Но я был вовсе не уверен, что у меня получится спасти девушку и вообще пробраться внутрь. Потому как приблизившись, понял, что люди просто-напросто стояли и смотрели на огонь, потому что в дом было уже не пробраться. Все постройки были деревянными и вспыхивали как спички. Я забрался внутрь через окно, на которое указала Маша и сразу же заметил на полу человека. Его практически не было видно, но я надеялся, что это была Аня. Смог ударил в лицо, а огонь во всю бушевал в соседней комнате. Прикрыв рот рукой, я подтащил тело девушки за ноги к себе и взял на руки. Крыша могла обрушиться в любую секунду и я сильно рисковал своей жизнью, но не мог иначе. Перед глазами стояло заплаканное лицо Маши и я не хотел, чтобы девочка потеряла единственного близкого человека. Знал как это больно и не желал для неё подобной участи. Ни для нее, ни для Ани.