Соло для няни - Страница 34

— А вам не все равно, в браке она или нет? Если гувернантка может научить ребенка думать, запоминать, развить у малышки навыки письма, привить ей вкус, манеры, вам какая разница, есть у нее печать в паспорте или нет? Забудьте вы этот штамп, что няня — разлучница, у нее совершенно другие цели и задачи. А вот то, как она справляется со своими обязанностями, что умеет и какими развивающими программами владеет, это вы увидите по своему ребенку.

Жанна озадаченно вздохнула и поведала:

— Еще я спрашивала, есть ли у нее рекомендации, медицинская книжка…

Без таких верительных грамот ни одно уважающее себя агентство и беседовать с претенденткой не станет, тем более заполнять анкету и вносить ее в базу данных. Но нарисовать и написать можно все, что душа пожелает, даже фотомонтаж соорудить: «Это я с малышом на Елисейских Полях, это — в Венеции», а у самой — судимость за мошенничество. И такое бывало. Не во всех агентствах проводится специальная проверка по линии МВД, и уж точно мало в каких предусмотрен в штате психолог, потому как — дорого. Кстати, такая экономия оборачивается большими потерями, причем для всех сразу, для семей чаще — материальными, а у агентства репутация страдает.

Татьяна с грохотом уронила вазу, кем-то заботливо поставленную на край стола.

— Начались материальные проблемы, — простонала она, собирая осколки и прикидывая, сколько может стоить ваза таких размеров и хватит ли у нее денег, чтобы расплатиться за причиненный ущерб.

— Ничего страшного, я давно хотела от нее избавиться, — рассматривая себя в зеркале, заявила Жанна. — Ну, конечно, не так шумно…

Татьяна облегченно вздохнула и с удвоенным рвением принялась наводить порядок на кухне, доводя ее до состояния стерильной операционной.

— Сегодня больше не успею никуда съездить, все поиски отложим на завтра, — поправляя прическу и оставшись вполне довольна увиденным, сообщила Жанна.

За всеми этими разговорами наступило время обеда, и я позвала Мэри за стол. Она старательно нацепила фартук, пытаясь самостоятельно завязать веревочки, забралась на стульчик и посмотрела на меня: вот, мол, я готова.

— Ручки помыть надо, — напомнила я, наблюдая за ее стараниями справиться с завязками, которые ну никак не хотели превращаться в задуманные бантики.

Мэри молча слезла со стула, протянула мне фартук и требовательно посмотрела.

— Пойдем ручки помоем, а потом я тебе помогу, — пообещала я.

Через минуту с чистыми руками, которые она наглядно продемонстрировала, подняв кверху ладошки и покрутив ими у меня перед носом, Мэри опять уселась за стол и принялась за суп.

— Фартучек, — напомнила я. — Ты сама справишься или мне помочь?

— Сяма, — произнесла, настойчиво пытаясь расправиться с непокорными завязками.

— Суп остынет, давай я тебе помогу, а потом ты еще раз сама попробуешь, — предложила я.

Она закивала головой и принялась за суп, даже не дождавшись, когда же я завяжу этот злосчастный фартук.

— Кашу по утрам самой надо есть, а не Тапотаську ею кормить, — наблюдая, с какой скоростью она смела суп, сказала я. — Добавку налить?

Молча протянула мне пустую тарелку и отвернулась. Я опять налила полную тарелку и поставила перед ней.

— Может, ее в детский сад отдать? — наблюдая за Мэри, в раздумье спросила Жанна. — Найти какой-нибудь частный садик, где малышей человек пять-шесть, и возить ее каждый день на занятия, а вечерами вы с ней оставались бы, — предложила она, с надеждой поглядывая на меня. — Вы так хорошо ее понимаете. Я утром никак не могла ее уговорить съесть кашу. Уговаривали вместе с Таней — ни в какую, — пожаловалась на дочь.

— А у Раечки как она ела? Помните няню, которую присылало наше агентство, когда я болела?

— Люда! — Жанна резво подскочила со стула и во все глаза уставилась на меня. — А ведь это прекрасная идея! У вас есть ее телефон?

— Кажется, есть. Во всяком случае, можно позвонить Тамаре Владимировне, у нее-то точно есть Раечкины координаты. Только вы говорили, что она вас не очень устраивает, — напомнила я.

— Все меня устраивает, не выдумывайте, — отрезала Жанна, торопливо перелистывая записную книжку. — Вы помните телефон вашего агентства?

— Конечно.

— Тогда сами все узнайте, позвоните Раечке, договоритесь с ней.

— Жанна Владимировна, может быть, вы еще раз съездите в агентство, посмотрите…

— Возможно, после Италии. Сейчас совершенно нет времени, надо визы оформлять, билеты заказывать. А вы думаете, Раечка может отказаться? — с тревогой поинтересовалась она.

— Возможно. Поэтому нужно рассматривать и другие варианты. Я сегодня обязательно ей позвоню и спрошу, сможет ли она поехать с вами в Италию и на какой срок, — с трудом поднимая Мэри со стульчика, пообещала я.

Жанна разволновалась, принялась названивать в агентства и через полчаса убыла на очередное собеседование.

Татьяна бесшумно двигалась по кухне, стараясь все успеть сделать и при этом ничего не разбить. Она напряженно вслушивалась в наш разговор и хмурилась, бесцельно переставляя все с места на место. Конечно, ее страшно интересовал вопрос, поедет ли она в Италию, но спросить не решалась, а Жанна по своей природной забывчивости ничего ей не говорила. Наша Танюша женщина свободная, семьей и детьми не связанная, поэтому всегда с радостью принимает приглашение поехать поработать в «заграничном турне».

— Телефон принести? — стараясь быть максимально полезной, спросила меня Татьяна.

— Нет. Я Раечке позже позвоню. Сейчас погуляем часик, потом поспим, будет свободная минутка, тогда я ее наберу.

— Поешь, я отбивных нажарила, — предложила Татьяна, в надежде, что у меня будет немного времени поговорить о дальнейших планах семьи. — Хочешь, кофе сварю? У тебя есть свободная минутка, чтобы сесть и спокойно поесть?

— Вот Мэри уложу. Мы и так сегодня весь режим сбили, обед позже, прогулка позже и вообще все не вовремя.

— Жанна ничего тебе не говорила, я буду нужна в Италии? — озадаченно спросила-таки Татьяна. — Или мне на лето другую работу подыскивать?

— Тебе же известно, о планах Жанны знает только сама она, да и то не всегда. Поговори с ней, возможно, она просто забыла тебя предупредить, что ты ей там будешь нужна.

— Может, вместе поедем? Интересно же, чего в Москве сиднем сидеть? А там море, солнце, итальянцы… — размечталась Татьяна, закатив глазки. — Слушай, а эти виллы в Италии, они очень большие? — вдруг спохватывается она.

— Не знаю, разные, наверное, но у наших будет самая большая, можешь даже не сомневаться. Поэтому прежде чем ехать, хорошенько подумай, останутся ли у тебя силы на общение с итальянцами после работы, или ну ее, эту Италию.

Татьяна засмеялась и принялась натирать до зеркального блеска мойку каким-то специально предназначенным для этого средством с резким запахом, по мощности сравнимым только с моими последними духами.

Мэри, уже полностью готовая к прогулке, в ожидании няни прохаживалась по коридору, попутно разглядывая себя в зеркало, строя забавные рожицы, нетерпеливо притоптывая ножкой. Я глянула на зашнурованные ее умелой рукой ботинки и вздохнула.

— Иди ко мне.

Мэри недовольно отмахнулась: «Какие еще вопросы? Я уже полностью готова и даже обута, а вы, милая няня, все еще копаетесь», — по-своему поняла я ее жест и опять вздохнула, присаживаясь на скамеечку в коридоре. Малышка нетерпеливо топнула ножкой и с возмущением уставилась на меня: какие еще посиделки, и так времени нет!

— Ты все-таки, попробуй, пройдись, — предложила я.

Она сделала нерешительный шаг, потом другой и остановилась, недоуменно посматривая на ноги. Что-то они совсем не идут, устали, наверное, и тоже присела рядом со мной на скамейку.

— Ты ботинки перепутала, вместо левой на правую ногу надела, — объяснила я ей. — Поэтому и не идут.

Мэри молча протянула мне правую ногу и вздохнула, уже ясно понимая, что прогулка опять откладывается на неопределенное время.

Чтобы ускорить процесс переобувания и наконец-то выйти на свежий воздух, я позвала Татьяну и попросила: