Соло для няни - Страница 33

— Как выбросила? — Жанна изумленно воззрилась на Татьяну.

— Так вы же сами два дня назад сказали, что уже ни во что не влезаете, осталось только выбросить…

— Я еще добавила: «или похудеть», — запричитала Жанна. — Вы что, действительно выбросили тот костюм шанелевский?

— Ну, да… Отнесла на помойку, бомжи, наверное, уже унесли. Давайте я сбегаю, посмотрю, — резво подхватилась Татьяна.

— Сидите уж. — Жанна обреченно махнула рукой.

— Правильно, есть повод купить новый, — нашла я единственный выход из положения. — Нам в «Мариотт» собираться, или мы сегодня обойдемся без водных процедур?

— Делайте что сочтете нужным, только после обеда никуда не выходите, — ответила Жанна, поправляя волосы и пытаясь пристроить на голове шляпку.

Ей кто-то сказал, что замужней даме неприлично появляться на людях простоволосой, вот она теперь шляпы и носит, несмотря на жару и прочие неудобства.

— А что такое? Почему после обеда нельзя? — испугалась я. — Неужто опять началось, как в бандитских семьях? Только с охраной и только на строго отведенной территории.

— С ума-то не сходите, какие бандиты? — замахала Жанна руками. — Одна костюмы выбрасывает, другая бандитов вспоминает, сумасшедший дом какой-то, — проворчала она, пытаясь судорожно открыть дверь и наконец-то выйти.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросила я Татьяну, пытаясь выяснить, почему до обеда можно, а после — ни-ни.

— Няни, то есть гувернантки будут приходить, а ты будешь их смотреть.

— Я? С ума сошла?

— Это не я сошла, это Жанна Владимировна сказала, — разъяснила мне Татьяна тактику и стратегию указаний хозяйки дома.

— Я бы кофейку попила. Раз такое дело, надо морально подготовиться. — Я выразительно посмотрела на Татьяну, чтобы она уяснила, почему именно ей надо варить кофе.

— Иди, готовься, сварю уж, — согласилась Татьяна, не обращая ни малейшего внимания на мою хитрость-мудрость.

Хорошенькое дело, готовься… А как? Они методики знают, наверное, в совершенстве языками иностранными владеют…

А я кроме ванны, бассейна и гимнастики чего знаю? Наверное, Татьяна опять что-то напутала. Мало ей было сыра, так она еще и костюм куда надо определила.

— Мэри, ты ела? — спросила я девочку, чтобы как-то отвлечься от глупых мыслей насчет выбора гувернанток.

Мэри отрицательно покачала головой.

Я недоверчиво посмотрела на часы и переспросила:

— Что, с самого утра не ела?

Она опять помотала головой.

— Тогда пошли есть и на прогулку будем собираться.

— Таня, Мэри утром ела что-нибудь? — уточнила я, недоверчиво поглядывая на девочку. — На часах двенадцать, пора обедом кормить, а она еще не завтракала.

— Кашу есть отказалась, это у тебя она девочка-лапочка. А маму за пять минут построила и всю кашу Тапотаське скормила, — с усмешкой доложила Татьяна, протягивая мне чашечку с кофе. И вдруг спросила: — Ты что, правда уходишь? Мне Жанна сказала, так я ушам своим не поверила. Такие деньжищи платят, в рот заглядывают, не дай бог, няню чем-нибудь расстроить. Знаешь, — призналась доверительно, — поначалу я даже обижалась: подумаешь, какая-то нянька, а все перед ней скачут! Но потом поняла, это не они перед тобой скачут, а ты им на голову садиться не позволяешь. И как это у тебя так получается, до сих пор не пойму?

— Тань, все не так сложно. Я просто умею держать дистанцию, подружкой не становлюсь, а занимаюсь своим делом. Потом контракт тоже большую роль играет, там же все по пунктам оговорено, а излишние «Вы не могли бы…» — я быстро пресекаю. И не потому, что мне лень или просто не хочется, а потому, что это будет в ущерб малышу, а я стараюсь работать без ущербов. Да мне и некогда, все ведь расписано практически по минутам.

Татьяна проводила ревизию холодильника, внимательно рассматривая продукты, чтобы лишнего не выбросить, но и просроченного не оставить. Наш папа — педант по части сроков хранения, и если увидит просроченный творог или кефир, лекцию по ботулизму придется выслушать всем, невзирая на занимаемую должность.

«Чем же Мэри накормить? — размышляла я, разглядывая содержимое холодильника. — Кашу — поздно, да ее и нет, ею Тапотаська утром подкормился. Мэри по доброте душевной миску кошачью до краев наполнила — не поскупилась для милого дружка. Зубы все вылечила, теперь вот кашей откармливает. Суп и пюре тоже отпадают — это обед, остается творожок и кефир: тут тебе и кальций, и до обеда продержимся, а на полдник я что-нибудь придумаю — оладьи и пудинг, тоже дань английским традициям».

Выложила творожок в специальную тарелку с подогревом, — такие недавно появились и оказались очень удобными. Тарелка с двойным дном: заливаешь во внутрь горячую воду и еда прогревается, только перемешивать ее нужно, чтобы подогрелось равномерно.

Мэри губки надула и посмотрела на меня с удивлением: какой творог в это время? Я развела руками и объяснила:

— А что делать? Каши нет и варить ее нет времени, потому как прогулка у нас по графику. И поэтому ешь, что дают.

Она пальцем показала на фартучек — «не забудь завязать», — забралась на стульчик и открыла рот.

— Рот пока закрой, творог еще не согрелся, — велела я, перемешивая в тарелке белую массу.

— Сама, — требовательно скомандовала Мэри, заметив, что я взяла ложку, чтобы побыстрее управиться с кормлением.

— Сама, сама, — согласилась я. — Заодно и новой няне покажем, какая ты самостоятельная девочка. Как раз и потренируемся.

Мэри ест аккуратно, ложку мимо рта не пронесет, но часто ленится и просит ее покормить. Я и кормлю. Она маленькая, навык этот хорошо освоила, но если устала или не хочет, я не настаиваю, считаю, что все должно быть в радость, а не по принуждению.

— Мэри, мы сегодня точно никуда не успеем, — вздохнула я, наблюдая, как она методично выковыривает изюм из творога и откладывает в сторонку с совершенно невозмутимым видом. — Ты есть-то будешь или продолжишь раскопками заниматься?

Татьяна, наблюдая за нашим вялотекущим кормлением, шустро перемыла всю посуду. Моечную машину она принципиально не включает, качество ее не устраивает, руками, говорит, привычнее. Никак технический прогресс под себя не приспособит, Жанна потом полдня причитает, что в машинке и быстрее и лучше. Татьяна согласно кивает, но продолжает мыть руками.

— Тогда и стиральную не включай, ручная стирка дороже выходит, знаешь, как озолотишься! — предложила я ей такой вариант.

Звонок телефона раздался в самый неподходящий момент, мы как раз шнуровали ботинки и почти закончили, но мама сообщила, что она возвращается и чтобы к ее приходу весь персонал был на месте. Мы с Татьяной переглянулись и принялись все расшнуровывать, уговаривать Мэри поиграть дома, а не нестись сломя голову на улицу, потому что у мамы планы, а мы не знаем, какие именно.

Мэри недовольно подрыгала ногами, пытаясь в корне пресечь попытки ее разуть и верещала на всю квартиру, что она, мол, свободная личность и мы не имеем права ущемлять ее интересы. Свой монолог малышка, разумеется, проверещала по-своему, но я отлично все поняла и перевела Татьяне.

Через несколько минут Жанна Владимировна в сильнейшей ажиотации рассказывала нам, где была и что видела.

— Вы себе не представляете, — торопливо наливая себе кофе, говорила она. — Мне никто не подошел. Я съездила в три агентства и везде полный облом. Надо уже билеты заказывать, визы оформлять… Тань, у нас коньяк был, не вспомню, куда его убрала.

— Как это вы все успели, съездить в три агентства, да еще и с нянями пообщаться? — не поверила я.

— Я заранее их предупредила, что буду к такому-то часу, и они подготовили мне анкеты.

— То есть вы ни с кем не разговаривали?

— Разговаривала, — вздохнула Жанна.

— И вам никто не понравился?

— Я, наверное, не те вопросы задавала, — призналась она.

— Что же можно такое спросить, чтобы никто не подошел? — пришла моя очередь удивляться.

— Семейное положение, к примеру, — ошарашила меня Жанна.