Солнце за нас! (СИ) - Страница 18

Между тем преследователи лихо неслись наискосок с холма, постепенно сокращая расстояние. Они продолжали палить, но на полном скаку куда-то попадают только в кино. Когда местные джигиты приблизились метров на двести, "Льюис", наконец заговорил. Эмиль бил короткими очередями — и результат был сильным. Нападавшие двигались плотной группой, так что начли падать лошади и вылетать из седла всадники. Уцелевшие стали поворачивать лошадей, но на галопе это не так-то просто. Журналист дал ещё две очереди, снов несколько сократив компанию. Зато остальные, набирая ход, понеслись прочь. Вдогонку им Эмиль не стрелял. То ли не счел нужным, то ли патроны в диске закончились.

Некоторое время стороны с большой скоростью передвигались в разные стороны. Наконец, вылетев за гребень какого-то холмика, Арон стал снижать темп.

— Ребята, есть ещё диски? — Спросил Эмиль.

— Вон, в сумке возле сиденья, — ответил Арон. — А почему ты так долго не стрелял?

— Чтобы с гарантией. А то ведь могли спешиться, да попытаться достать наших лошадей. Если у этих типов имелись хорошие стрелки — шанс был. А так они теперь долго будут драпать.

— У нас-то не так делают. Как увидят нападающих — сразу дают очередь. Бандиты если понимают, что против них пулемет, не связываются, сразу обращаются в бегство. Арабы — те ещё герои...

— Так я не с бандитами воевал, а с немецкими гренадерами! Так что такие уж привычки. Да и то сказать... Всегда мечтал пострелять из пулемета по коннице. Да вот на войне не пришлось.

— Они нас грабить собирались? — Спросил Максим.

— Не только грабить. Могли захватить, потом выкуп потребовать. С нашими такого не случалось, а в других поседениях — были случаи.

— А много ты их положил? — Подал голос Сигизмунд.

— Десяток точно, может, и больше. А что?

— Да ничего. Это явно не местные, а какие-то залетные бандиты. Никто разбираться не станет. А ты хорошо стреляешь. У наших мало кто так может... Поучишь?

— Это всегда можно.

С недалекого холма поселение в которому они ехали, напомнило Максиму виденные в кино концлагеря. Оно было по периметру окружено колючей проволокой. Только разница — что не было вышек по углам, а имелась одна — в центре разных строений, сложенных, видимо, их камня или каких-то сопутствующих материалов.

Впрочем, в строительном деле Максим не шибко разбирался. Но, что касается колючки — то он уже понял кое-что из рассказов ребят. Тут шла война, так что этой дряни имелось хоть завались. И её даже не требовалось откручивать от столбов. Немцы после всех долгих и нудных боев отошли очень быстро. Так что на складах много чего осталось. Не только колючая проволока, но также оружие и боеприпасы и прочее снаряжение. Таки вы думаете, что евреи не прибрали к рукам брошенное имущество? Это даже не смешно.

Впрочем, арабы в деле того, чего бы прихватить, евреям мало уступали. Так что первые серьезные национальные конфликты возникли возле брошенных немцами складов.

Но более всего Максима занимало иное. Он имел ничтожные познания в сельском хозяйстве, но всё-таки у бабушки в деревне бывал. И даже с его точки зрения...

Вокруг кибуца имелись кое-какие возделанные земли, на которых был виден некий трудовой процесс — какие-то люди там копались. Но... Как-то маловато. Это он видал и в своём времени в родной Рязянской области. После победы демократии земля в глухих селах стала, в общем-то, ничья. Колхозы и совхозы разогнали, а больше никто туда особо и не лез. Так что люди хватали под огороды ровно столько, сколько могли обработать. Соток по 15-20. А больше просто не получалось.

Так вот, объем окрестных земель не превышал огородов рязанской деревни. Но — в России людям ещё и пенсию платили. Да и честно, говоря, в российских деревнях остались, в основном старики, они просто доживали на своей земле. А тут приперлись молодые люди — у которых уж точно хватало энергии. Если даже предположить, что земля тут ну суперплодородна — то всё одно начинались непонятки. Явно ребята занимались чем-то кроме земледелия.

Между тем на главном здании налетевший ветер вдруг развернул флаг, который ранее висел непонятно тряпкой. Вашу мать! Это было черное знамя с алой звездой Давида.

А вот Эмиль очень оживился.

— Так у вас тут Черный Сеня заправляет?

— Самуил Шеперович. Но его зовут и так как ты сказал, — ответил Сигизмунд.

— Вот это да! Тогда понятно, почему вызвали именно меня.

— Так ты его знаешь? Что за человек? — Наехал Максим на коллегу.

— А... Так это веселая история. Польские дворяне после революции загорелись старой мечтой — вернуть Польшу от "моря до моря". Но только у них не вышло — им хорошо врезала по зубам Первая конная армия товарища Буденного. А заодно на территорию Австро-Венгрии в окрестности Львова, вошли махновцы. Анархистам предложили строить общество, как они хотят[23].

— И что?

— Да получилось. Только анархии у махновцев совсем не осталось. Правда, они пока что государством себя не называют по идеологическим причинам. Так и остается — "Свободная федерация Западной Украины". Хотя, по сути, это нормальное советское государство, дружественное СССР. Но. Это стало позже. А так, анархисты ходили в рейды в Польшу. Громили националистов, ну, себе кое-что прихватывали. Паны в ответ стали почему-то громить евреев. При том, что махновцы евреев подчеркнуто не трогали. Ну, разве что, богачей реквизировали. Так их и сами евреи ненавидели. В ответ репрессии поляков усилились. А вот тут и собрал свой отряд Самуил Шеперович, он же Сеня Черный. Лихой парень. Его сам Махно очень ценил. А Батька — он, знаешь, ли гений партизанской войны. А вот он теперь тут проявился...

Когда приблизились к поселению, то обнаружилось, что ворота сторожит в дзоте пулемет. Пропустили их без проблем — видимо, увидели знакомых коней и знакомые рожи. Как позже узнал Максим, на вышке, кроме пулемета-"тезки", имелся и флотский двадцатикратный бинокль — так что подъезжающих могли срисовать издалека.

Внутри периметра дало обстояло более-менее мирно. Фанфарами въезжающих не приветствовали. Первыми выбежали дети в возрасте примерно от семи до пяти. Ну, дети и есть дети. Что только можно было отметить — все были хорошо одеты и главное — обуты. Максим уже достаточно поглядел Палестину, чтобы понять — обувь тут является признаком если не роскоши, то состоятельности. Многие рассекали по Яффе босиком.

Потом появились несколько молодых парней, точнее, подростков, с винтовками на плече.

— А ничего ребята, кое-чему явно обучены, — прокомментировал Эмиль.

Но самое интересное началось дальше. Возле каменного здания, вроде как штаба, над которым развевалось знамя, околачивались около очень красивых коней пятеро мужиков во френчах цвета хаки, увешанных с ног до головы оружием. И это бы ладно, но на головах у них виднелись куфии!

Максим уже полностью перестал понимать логику происходящего. Ладно, флаг, отдававший "приколом". Но он в своём мире помнил, что евреи и арабы — непримиримые враги. Да и тут что-то такое слышал. А тут выходило — вроде как люди в форме СС мирно тусуются возле штаба РККА. И все воспринимают это как должное.

Из штаба вышел здоровенный еврей с маузеровской коробкой на боку.

— А! Эмиль! Ты приехел! — Заговорил он по-французски.

Мужик полез обниматься, но тут к нему подбежал Сигизмунд и, видимо, стал излагать подробности поездки.

Черный Сеня сразу переменился с лице. Он тут же заорал на языке, который Максиму вроде был знаком, но не совсем. Наверное, это был идиш. Впрочем, в нем проскальзывали и всем известные славянские выражения. Кроме матерных, присутствовали "тачанка" и "вошебойка".

Так что Максим понял: командир обещал всех построить и жестоко поиметь, если отряд тут же не выедет на место происшествия. Нужна была тачанка и какой-то отряд Мони.