Солнце за нас! (СИ) - Страница 14

Анархисты собирались долго — но примерно через час послышался шум толпы. Максим глянул в окно. По улице перла толпа. Несмотря на то, что погода стояла не жаркая, многие из бандитов были в шелковых рубашках разного цвета. Как Максим узнал позже, Комо являлся центром производства шелка. Так что изделий из него хватало в магазинах и на складах. Вот бандюки и награбили.

Анархисты перли весело, паля время от времени в воздух. Они явно собирались перевернуть на этой улице всё вверх дном. Но... Стали стрелять из домов. Максим выскочил на балкон, установил аппарат на ограждение. Страшно почему-то не было. А дела кипели веселые. Откуда-то стал бить пулемет, сильно прорядив анархистов. К тому же вовсю палили из окон. Люди валились один за другим. Бандиты пытались отстреливаться, но хватило их ненадолго. Они бросились бежать, но в конце улицы снова нарвались на огонь. Это подоспел ещё один отряд. Как оказалось впоследствии, во втором отряде были совсем не красные, а католики, которые революционеров недолюбливали. Но бандиты достали всех. Оказавшись в такой скверной ситуации, анархисты стали бросать оружие.

Ружье Максиму так, и не понадобилось. Он использовал ли более привычное оружие фотоаппарат. А победа оказалась полной. Те анархисты, которые не приняли участие в "карательной операции", либо по-быстрому слиняли, либо сложили оружие. К сожалению, с сеньором Колосимо побеседовать не удалось. Он был убит на Франческо Раччи.

Зато на вокзале оказался вполне исправный паровоз, и даже машинист нашелся. Ну, и фотолабораторию тоже отыскали. Так что Максим сумел сделать снимки, оказавшиеся очень эффектными. А дальше — на журналисты двинулись в Милан.

Эмиль глотнул вина и заявил:

— Нет, всё-таки нам очень повезло, что мы вовремя попали в эту заварушку. Дело ведь не только в материале. Но вот этот поезд они не спешили посылать. Хрен был нам помогли журналистские удостоверения. Но вот отказать боевым товарищам... Впрочем, твоя работа тоже очень помогла. Фотография — большая сила!

Дело в том, что при изготовлении фотографий Максим обнаружил в лаборатории большой запас фотопластин. Так что он не экономил, снимая местных товарищей. И не только для прессы. В этом времени фотография ещё не шагала победным маршем по миру — в итальянской глубинке с ней дело обстояло не ахти. Местный фотограф, в лаборатории которого Максим и работал, был, мягко говоря, не особенным мастером. А если точнее — просто халтурщиком. Который существовал по принципу "на бесптичье и ж...па соловей", он работал на уровне "фотография на паспорт". А Максим-то кое-то умел. Местные ребята на его фотках получились настоящими орлами, а их подружки — красавицами.

Согласитесь — как не помочь таким хорошим ребятам?

Итак, Эмиль и Максим сидели в сидячем купе вагона и попивали вино, которым им особо снабдили на дорогу. Ехать тут было всего ничего, около сорока километров, но революция — это штука такая... Всего же к паровозу было прицеплено три вагона — и все они оказались забитыми местным населением, до упора груженым разным продовольствием. В Милане со жратвой было плохо, были введены карточки. Но, разумеется, черный рынок процветал.

Въехав в Милан, машинист тормознул состав — и большинство пассажиров ссыпались на волю и как-то очень быстро растворились среди пейзажа. Причину журналисты знали — революционные власти выставляли заградотряды, призванные "пресечь спекуляцию". Правда, непонятно было, куда шло конфискованное продовольствие — революционным властям или на тот же черный рынок. Как сказал Эмиль:

— Это же Италия, понимать надо.

Вокзал производил впечатление. На нём царило оживление, правда, очень своеобразное. Стояло пара поездов типа "эшелон", вокруг которых суетились вооруженные люди — кое-кто в военной форме, кто-то в гражданской. Более всего впечатлял бронепоезд, судя по всему, склепанный по принципу "я его слепила из того, что было". Над ним гордо развевался флаг — на красное полотнище с красной же звездой в черном круге. Флаг Советской республики Ломбардия. Эмиля заинтересовала особенность боевой машины — впереди и сзади были прицеплены платформы с опускаемыми пандусами, на платформах стояли броневики.

— Боши придумали, — пояснил он, — как раз когда они тут с австрияками наступали в восемнадцатом. Весело было, как у вас в Гражданскую. Всю Ломбардию захватили чуть ли не за неделю. Мы на фронте, когда об этом в газетах читали, долго не верили. У нас-то чтобы на двадцать километров продвинуться, надо было так постараться...

Впрочем, имелись на вокзале и штатские. Как только поезд подошел к перрону, к нему ринулась куча народа, они начали очень шумные переговоры с машинистом. Дело понятное. Граждане имеют желание выехать в глубинку, дабы там закупить продовольствие.

На эту суету со стороны глядел патруль из пяти человек к коротких черных куртках, черных круглых шапках с красной звездой и начищенных до блеска хромовых сапогах. Все имели с винтовки, причем у двоих были какие-то штуки с торчащей вверх обоймой[19]. Даже такой лох в военном деле как Максим въехал, что это самозарядки.

Они с интересом глядели на суету вокруг поезда, но никак не вмешивались. К журналистам ребята тоже не стали докапываться — видимо, потому что они явно не походили на местных "челноков".

На улицах города Максим почувствовал — он это где-то видел. Потом сообразил — видел не он, а Петр. В Петрограде. Такие же запущенные неухоженные улицы зарытыми магазинами. Хотя они и находились явно не в рабочем квартиле, "чистой" публики не наблюдалось. Хотя, люди были одеты достаточно ярко. Видимо, таков уж итальянский менталитет. То и дело на стенах попадались плакаты. Один, нередко встречающийся, был Максиму до слёз знаком. Это был вариант одного из самых хитовых плакатов всех времени и народов — "Ты записался добровольцем?". Только боец на нём был в черной рубашке и уже виденной на вокзале круглой шапочке со звездой. А надпись та же самая, только на итальянском.

— Что делать будем? — Спросил Максим. — К местным товарищам обратимся?

— Подождем. Это мы всегда успеем. Благо, вещей к нас мало, можно и осмотреться на местности.

В самом деле, журналисты имели минимум шмоток, тем более, что упакованы они были в армейские ранцы. Кончено, у Максима имелся ещё и фотоаппарат. Но... Цифровая зеркалка, она, конечно, куда как полегче, но тоже не слишком удобная для длительного ношения. Что поделать — такая работа.

Как это ни странно, в городе работало довольно много питейных заведений. Видимо, вина в революционной Италии было больше, чем еды. В одно они и завернули. Кабак явно когда-то знавал лучшие времена, интерьер носил следы было респектабельности. Сейчас же его вид был не самый лучший. К примеру, меню было пришпандорено возле входа и написано от руки. Несмотря на то, что время едва перевалило за полдень, народу в заведении было много. Народ общался весьма жизнерадостно.

Они уселись за столик

— Ты любишь вермут? — Спросил Эмиль.

— А "Мартини" тут есть? — решил сострить Максим.

— Есть — кивнул журналист.

К удивлению попаданца, им вскоре приволокли бутылку "Мартини". Выглядела она, конечно, совсем не так как в его времена, но на вкус напиток был тем самым.

Как оказалось, "Мартини" производили в Турине, в ста двадцати километрах. То ли революция не помешала изготовлению напитка, то ли революционеры не успели выпить все запасы.

Эмиль вскоре завязался языком с местными. Впрочем, Максиму тоже нашелся собеседник. Один посетитель работал мастером на заводе A.L.F.A., во время оккупации он кое-как выучил немецкий. Завод-то работал и не так уж плохо немцы платили. Именно немцы, а не австрийцы.

Сейчас с работой на заводах было куда хуже. Тот же A.L.F.A. пробивался созданием бронепоездов и ремонтов бронемашин.