Солдаты Третьей мировой - Страница 59
– И как это понимать?
– Вы пойдете сами, или…
Леночка внезапно взмахнула рукой, и оба незваных гостя отлетели, как сбитые кегли. Один из них от неожиданности выпустил пистолет, оружие тут же взлетело в воздух и, перелетев через половину зала, легло аккурат в руку девушки. Два приглушенных хлопка, мозги на стенах. Леночка повернулась к доктору:
– Не ожидали?
– Это же… Телекинез?
– Вот именно. Вы доэкспериментировались, док. А сейчас видели то, на что вам в принципе смотреть не стоило. Так что извините, ничего личного.
Пистолет хлопнул еще раз, и на лице доктора так и осталась гримаса удивления, разве что приправленная дыркой посреди лба. Леночка огляделась, убедилась, что администратора кафе нет, а значит, и свидетелей не осталось. Вздохнула, разом опустив плечи:
– Что дальше будем делать?
– А ничего. Вешаем на двери табличку «Закрыто», вызываем Кузнецова. Ну а пока он едет, я предлагаю выпить еще по чашечке кофе. Можно даже с мороженым. А раз официанта нет… В общем, берем сами. Халява, господа!
Россия. Семь лет спустя
Дом выглядел игрушечным. Вроде и большой, но притом такой нарядный, что хоть на праздничную открытку фото ставь. И архитектура… Казалось бы, обычная, но притом возникало стойкое ощущение воздушной легкости. И это выделяло его из стоящих вокруг соседских вилл. Те были сплошь добротные, внушительные, производящие впечатление надежности и респектабельности. Серьезные дома, в которых живут серьезные люди. Здесь же, такое впечатление, поселился кусочек счастья, и плевать-то оно хотело на мнение окружающих.
Полтавец с минуту стоял перед воротами, ища кнопку звонка, и в конце концов преуспел в этом. Хотя, стоит признать, хозяева приложили некоторые усилия для того, чтобы незваный гость помучился в процессе и, может быть, оставил это бесполезное занятие. Авось надоест и пойдет дальше своей дорогой. Но Полтавец был человеком не только упорным, но и наблюдательным, а потому смог отыскать на кирпичном столбике маленькую пуговку, окрашенную в цвет потускневшей бронзы и практически сливающуюся с фоном.
Звонка он не услышал, но звук шагов был вполне отчетливый. Спокойные, уверенные шаги. Хозяйские, иначе не скажешь. Потом едва заметно скрипнув, распахнулась пристроенная к дверям калитка, и Полтавец смог лицезреть того, по чью душу он, собственно, и пришел.
– О! – расплылся в улыбке Поляков. – А я-то думаю, кто тут с утра пораньше! Проходите, не стойте столбом. Лен, у нас гости!
Полчаса спустя они сидели на огромной открытой веранде за столом, готовым, казалось, рассыпаться под весом выставленной снеди. Полтавец лишь брови удивленно поднял, но его тут же успокоили. Завтра обещали приехать в гости родители хозяйки, и Леночка, дабы не ударить в грязь лицом пред светлыми материнскими очами, расстаралась на славу. Ну и Сергей руку приложил. Так что пришел гость очень вовремя, как раз чтобы все попробовать.
Полтавец разглядывал их с видимым удовольствием – как и прежде, эти двое были красивой парой. Сергей изменился очень мало, разве что в плечах расширился, заматерел. Но пузо не отрастил, заметно, что в форме себя поддерживает со всем тщанием. Леночка же и вовсе как была первой красавицей, так и осталась. Главные задачи женщины быть красивой и говорить мужу, что он молодец. И можно не сомневаться – с ними Леночка справляется на «отлично».
Кстати, двигались они так же, как раньше. Муж – с небрежной уверенностью танка, жена – с изяществом пантеры. И оба были так же, как их тотемы, смертельно опасны.
Но вообще, смотреть на Леночку было одно удовольствие. Прав был китайский император – такие женщины рождаются не каждое столетие. И в плане моральных качеств, и внешне. У нее даже двое детей на фигуру не повлияли. Младший, трехлетний карапуз, был тут же, но в силу малолетства предпочел сунуть в рот кусок пирога и умчаться гулять. Сейчас он устроился в дальнем углу двора и в полной уверенности, что его никто не видит, делился уворованным с крупной, серого окраса овчаркой. Кто другой на месте родителей уже давно поднял бы вопли и отправил малолетнего нарушителя гигиены умываться, однако чета Поляковых лишь посмеивалась. Что же, Полтавцу оставалось только мысленно им поаплодировать. У ребенка должно быть детство, и лучше, если он успеет нагуляться от души. Во дворе, в лесу, на речке… А компьютер, за который можно сесть и, уткнувшись в экран, проторчать до вечера, от него, когда вырастет, и так никуда не уйдет.
– Ну что, вас можно поздравить с новым званием? – спросил Поляков, когда все трое перешли к десерту. По негласному уговору о делах все трое за едой предпочли не разговаривать. Время серьезного разговора наступит позже, а пока можно найти темы, для пищеварения менее вредные.
– Ну да. Совершил качественный скачок и сменил три звезды и два просвета на одну, хоть и большую, и гладкий фон. Сплошные убытки, да…
Сергей фыркнул, едва не пролив чай, Леночка улыбнулась – ей так открыто демонстрировать эмоции не позволяло воспитание. Хотя, судя по пляшущим в глазах веселым чертикам, очень хотелось. Генерал-майор Полтавец тоже улыбнулся и невольно потер виски. Не зря он говорил про убытки. Обмывал новое звание он с чувством, просадив месячное жалованье, и похмелье его потом мучило изрядное. Молодежь этот жест наверняка заметила и оценила, наблюдательность у обоих что надо, однако заострять внимание на стала. Вместо этого Леночка спросила:
– И теперь уезжаете?
– Зачем? – искренне удивился Полтавец. – Я назначен новым командующим базой.
– А… А где генерал?
– О, у него теперь аж по три звезды на каждом погоне. Сразу дать не могли по причине секретности, но не зажали – по итогам той войны он их честно заработал. Не без вашей помощи, кстати.
Поляковы заулыбались – что ни говори, а это было приятно, осознавать, что они все сделали, как надо, и даже чуть более того. Но циничный Сергей все же уточнил:
– Надеюсь, дали не перед выходом в отставку?
– Нет, что ты. Он сейчас в Японии, командует ограниченным контингентом.
Что же, логично. Не зря в последние годы прочно вошла в обиход поговорка «Курица – не птица, Япония – не заграница». После жесточайшего разгрома, обнаружения противозаконных запасов ядерного оружия, финансового и политического краха Японию сотрясал кризис, который только сейчас начал помаленьку рассасываться. В основном после того, как около двух лет назад кресло премьера занял молодой и перспективный политик Иосиацу. Его поддерживала армия – все же в ту войну он хорошо показал себя. Армия же, даже в таком кастрированном виде, что сложился после войны, это сила. Было и еще что-то, никто из присутствующих в подробности не вдавался, но чувствовалось, что за спиной недавнего офицера маячит чья-то сильная рука. Так что занял Иосиацу премьерское кресло и начал откровенный курс на сближение с Россией.
Сделал Иосиацу, к слову, на удивление много. Ценой потери небольшого куска территорий и полноценного допуска русских к технологическому потенциалу страны он сумел договориться о поставках необходимых ресурсов, особенно энергетических и продовольственных. Кое-как навел порядок в финансовой сфере. Обеспечил промышленность заказами. И, как вишенка на торте, запретил однополые браки и прочий семейный либерализм головного мозга. Теперь у них там не родитель номер один и номер два, а по старинке: папа и потерпевшая.
В общем, недовольных действиями Иосиацу хватало, тихонько ворчащих о попрании самурайского духа можно было найти еще больше, но открыто никто не протестовал. Хотя бы потому, что достойной альтернативы предложить не мог. А русский контингент на островах… Он расположился там сразу после войны, задолго до того, как Иосиацу стал премьером, и о выводе его разговор пока не шел. Мнения побежденных по такому вопросу не спрашивают. Зато собственную армию от полного роспуска Иосиацу защитил, и теперь она – его главная сила в обеспечении стабильности.
– А вам самим в отставке не надоело? – поинтересовался генерал, и по его вопросу Сергей понял, что вечер воспоминаний закончен, начинается разговор о вещах серьезных. Бросил короткий взгляд на жену и убедился, что она это тоже понимает. Ну что ж, поговорим.