Солдат революции
(о Н. И. Подвойском) - Страница 16

Николай Ильич потерял сознание. Очнулся, чувствуя, как кто-то брызгает в лицо водой. Над ним стоял комендант поезда Приходько. Увидев, что Подвойский открыл глаза, он радостно воскликнул:

— Николай Ильич, живы!

Рядом на траве лежал Базилевич.

— Что с Георгием Дмитриевичем, как остальные?

— Все живы, только вот товарищ Базилевич… еще без сознания. Как вы-то себя чувствуете?

— Будто все цело… Болит голова и ноги. Что хоть произошло?

— Сами пока не знаем, — сказал Приходько. — Похоже на диверсию.

Прибыла санитарная летучка. Раненым сделали перевязку. Летучка направилась в Елань, где находился санитарный поезд. Врач, осмотревший Подвойского, нашел сильную контузию головы, ушибы в области правой лопатки и подреберья, ссадины на теле и скрытый перелом голени. «Этого мне еще не хватало», — горько подумал Николай Ильич. Он и так чувствовал последствия ранения в Ярославле, головные боли часто мучили его.

Выехать на лечение в Москву Николай Ильич категорически отказался. И опять за ним ухаживала Нина Августовна.

В посетителях недостатка не было. Ненадолго, но каждый день приходили Василий Киквидзе и комбриг Рудольф Сиверс… Разве поверил бы тогда, что через несколько месяцев белогвардейские пули сразят этих отчаянной храбрости командиров?

Но вот общее самочувствие улучшилось, и Подвойский опять целыми днями работал. Выздоравливающий Базилевич также стремился скорее вернуться на фронт. Николай Ильич высоко ценил его и отзывался о нем как о талантливом военачальнике, большом патриоте своей Родины.

В сентябре в распоряжение Подвойского прибыли курсанты Первых Московских военно-инструкторских курсов. Николай Ильич радовался: созданные недавно курсы уже стали давать пополнение фронту. Чуйков — будущий Маршал Советского Союза — вспоминал, что когда их эшелон остановился на запасных путях, Николай Ильич пригласил курсантов к себе, долго и тепло с ними беседовал.

— Направляем вас в бригаду Сиверса. К боевому командиру, — сказал он при прощании. — Надеюсь, не посрамите чести красных курсантов.

В конце сентября Николай Ильич возвратился в Москву. Встретился со Свердловым и подробно доложил о проделанной инспекцией работе. Потом, смущаясь, сказал:

— Яков Михайлович, очень и очень вам благодарен за освобождение жены…

— Благодарите уфимских товарищей. Это они все сделали. Я тут ни при чем. — Свердлов улыбнулся. — А мы с вами будем получать благодарности, когда побьем всю нечисть, мешающую Советской власти.

Осень 1918 года была трудным временем для молодого Советского государства. В начале октября Ленин поручает Подвойскому постоянно информировать его о ходе строительства Красной Армии. Николай Ильич послал ему доклад о состоянии вооруженных сил Республики и задачах Высшей военной инспекции, а также информацию об организации Академии Генерального штаба.

Обобщая уже имеющийся опыт, Подвойский совместно с руководящими политработниками Красной Армии разработал план дальнейшего развития советского военного строительства — «Программу работ Коммунистической партии по созданию трехмиллионной армии». Программа включала экономические, политические, организационные мероприятия. Этот документ был направлен Ленину, по его содержанию Подвойский потом беседовал с Владимиром Ильичем.

Вплотную занимался Подвойский политическим воспитанием бойцов Красной Армии. По совету Ленина он подготовил «Книжку красноармейца». Ее выдавали каждому красноармейцу при поступлении на службу. В популярной форме в ней раскрывалась политика Коммунистической партии и Советской власти, определялись права и обязанности красноармейца. Приводился текст присяги, утвержденной ВЦИК в апреле 1918 года. Книжку одобрили Ленин и Свердлов.

30 октября 1918 года. Подвойский направляет Ленину сводку о культурно-просветительной работе в частях Московского военного округа. Прочитав ее, Владимир Ильич вызвал Подвойского и долго беседовал с ним о постановке этой работы в Красной Армии.

1918-й… Всюду фронт. Но Советская Республика сражалась, Красная Армия успешно громила многочисленного и хорошо вооруженного врага. Именно в это трудное время раскрылся крупный военно-организаторский талант Подвойского, выдвинувший его в число видных строителей наших Вооруженных Сил.

Формируя многочисленные части Красной Армии, Подвойский поднимал революционную дисциплину, прививал основные знания военного дела воинам армии, учил их искусству побеждать врага, выковывал героический дух и самоотверженность в выполнении воинского долга. Особое внимание он обращал на организацию партийно-политической работы в войсках. Знал не только многих командиров и политработников, но и рядовых красноармейцев.

В свою очередь имя и дела Подвойского стали хорошо известны всей армии. Много раз в решающую минуту Николай Ильич шел впереди красных бойцов. Так было в бою под Миассом и на Южном фронте. «Его личная храбрость и необычайная находчивость в значительной степени содействовали тому подъему красноармейских частей, который особенно проявился в последних боях», — писала о Подвойском газета «Известия» в сентябре 1918 года.

Утром 30 января 1919 года Николай Ильич прочитал в «Правде» радиограмму, сообщавшую о составе Временного рабоче-крестьянского правительства Украины. В ней говорилось, что он назначен наркомом по военным делам. Сообщение удивило Подвойского. В этот день было заседание Совнаркома, он хотел переговорить с Лениным, но Владимир Ильич пришел к самому началу заседания. Тогда, достав листок бумаги, написал: «Владимир Ильич! Я сегодня прочитал в „Правде“ „Всем, всем, всем…“ объявляется, что некий Подвойский вместе с некиим Межлауком назначены наркомвоен Украины. По нескромности предполагаю, что радио имеет в виду меня. Может быть, Вы удовлетворите мое естественное любопытство?»

Через несколько минут он получил ответ: «Видимо, Вас. Я знаю только, что Вас просили. Справьтесь у Свердлова».

Николай Ильич не удержался и на обороте записки написал: «Я знаю тоже, что просили меня — и Пятаков и Раковский. Но я сказал обоим, что я член Коммунистической партии и мною распоряжается ЦК. Но мне неизвестно постановление ЦК о командировании меня на Украину. Вы полагаете, что я должен ехать на Украину? Если да, то на короткое время, или для длительной работы? Может быть, Вы разрешите переговорить мне не только с т. Свердловым, но и с Вами, и в положительном случае, — когда могу с Вами переговорить?»

Он видел, как Владимир Ильич, получив его записку, быстро набросал ответ. «Со мной бесполезно, — прочел Подвойский, — ибо я не знаю. Свердлов даст справку, было (решение) или еще нет»[4].

После заседания Николай Ильич обратился к Свердлову. Тот подтвердил:

— Да, такое назначение состоялось, и вам нужно выезжать в Харьков. ЦК партии принял решение выделить в помощь Украине и другим республикам военных и партийных работников. Надо им помочь в организации военного аппарата и Вооруженных Сил.

Политическая обстановка на Украине в то время была исключительно напряженной. Войска Украинского фронта под командованием Антонова-Овсеенко вели упорные бои с частями белогвардейцев и буржуазных националистов. На юге Украины хозяйничали интервенты. Советская власть установилась только в части Харьковской, Екатеринославской, Полтавской, Черниговской губерний. Рабочий класс — опора Советской власти — составлял сплоченную и заметную группу населения в Донбассе, Харькове, Екатеринославе, Киеве и Одессе. Кулачество и зажиточные слои крестьянства всячески противились постановлениям Советской власти, особенно продразверстке. Кулаки сумели повести за собой и часть середняков. Антисоветские силы имели немало оружия, которое осталось от старой армии. Они получали его и от интервентов.

В этом и заключалась причина политического бандитизма и кулацко-националистических мятежей, захвативших Украину весной и летом 1919 года и породивших Махно, Григорьева, Зеленого, Ангела, Струка и других бандитских атаманов.