Солдат Красной империи. Гуру из Смерша - Страница 3

Когда Леонида Георгиевича однажды автор спросил, не сожалеет ли он о пройденном пути, ответ был однозначен:

– Я с удовольствием бы повторил его!

В этом весь как есть и боевой генерал, и честный человек…

После общения с ним, после услышанных отзывов о нем от сослуживцев, после прочитанной несколько раз его книги «Правда о «СМЕРШ» автор решил, что обязательно напишет свое видение этого человека, которого приняли душа и сердце. Напишет, пройдясь по его тернистым дорогам и используя его воспоминания как утверждения высшей пробы о Правде войны, увиденной его глазами, услышанной его слухом и перемолотой жерновами его мыслей. Писать настоящую книгу помогали автору и ответы на его вопросы гуру и письменные предложения – воспоминания генерала, из которых нельзя было выбросить ни одной строчки – терялся бы смысл!

С уходом из жизни супруги Полины Ивановны – лебедушки нашего героя – вскоре покинул землю и Леонид Георгиевич. Наверное, преданное сердце не могло выдержать одиночества!

Царство им небесное!

Но для его учеников Леонид Георгиевич – смелый и чистый гуру, которому они верили и верят. Он будет жить в наших сердцах, пока будут живы и они. А в памяти коллег он останется вечным! Эти люди штучного изготовления. И делали они себя такими сами!

Родился Леонид Георгиевич Иванов на Тамбовщине. В своей автобиографической главе «Тамбовские корни» в книге «Правда о «СМЕРШ» он писал:

«Я родился при форс-мажорных обстоятельствах, во время налета банды атамана Антонова на село Чернавна в Тамбовской губернии, 18 августа 1918 года. Мать моя заслышала крики и выстрелы, поспешила с поля домой, но не дошла – я помешал ей своим появлением на свет прямо во дворе отцовского дома».

Это время было отмечено гражданской бойней практически на всей территории Российской империи. Тамбовщину цивильная сшибка коснулась тоже, и называлась она «тамбовским восстанием». Это было одно из крупнейших восстаний крестьян во время Гражданской войны. Еще его называют «антоновщиной» – по фамилии одного из руководителей восстания, начальника штаба 2-й повстанческой армии, члена партии эсеров Александра Антонова. Главой же восстания был некий Петр Токмаков. Он командовал Объединенной партизанской армией и являлся председателем Союза трудового крестьянства (СТК).

Это было страшное время. Ни одна страна в то послевоенное время (имеется в виду окончание Первой мировой войны

с постепенным наплывом Гражданской) не переносила подобного опустошения. Английский писатель Герберт Уэллс воскликнет, оценивая это время в России: «История не знала еще такой грандиозной катастрофы!»

За годы Второй мировой войны из-за потерь в людях и утраты многих земель, согласно Брестскому миру, население России сократилось до неполных 137 миллионов человек. Было уничтожено свыше четверти национального богатства страны. Города обезлюдели, села опустели. Мужиков выбили войны. Без движения стояли затопленные или разрушенные шахты Донбасса, нефтяные промыслы Кавказа. Обнаружилась нехватка топлива. Транспорт лихорадило, поэтому ухудшилась доставка хлеба. Нищета, голод и холод стали настоящими хозяевами в селах и на хуторах.

При большевиках крестьян на Тамбовщине, как и по всей России, лишили всяческих политических и экономических прав. Власти запретили торговать хлебом, то есть зерном, и стали забирать его силой – продразверстками и открытыми наскоками. За хлебом ездили заготовители в села, как к себе домой. Поэтому зимой 1920 года кризис власти в деревне приобрел тяжелые, если не тяжелейшие формы. Относительная близость Тамбовской губернии к центру и ее удаленность от фронтов предопределили широкий размах деятельности продотрядов. Их активная работа вызывала у местного крестьянства недовольство, непонимание методов насильственного отбора хлеба путем элементарной экспроприации.

Мятеж тамбовских крестьян из-за малолетства (нашему герою было всего два с половиной года) не оставил четкого следа в его памяти. А вот рассказы взрослых и знакомство позже с исторической литературой о подавлении восстания в 1921 году молодым и полным амбиций мечтателем стать «красным Наполеоном» – М.Н. Тухачевским воспринимались генералом с сожалением.

Итак, в 1920 году в Тамбовской губернии вспыхнуло антибольшевистское восстание. Крестьяне, измученные продразверсткой и тяготами Гражданской войны, выступили с оружием в руках против новой власти. Весной 1921 года ленинское Политбюро назначило Тухачевского командующим войсками Тамбовской губернии. 12 июня того же года вышел его приказ за № 0116 о применении… удушающих газов против повстанцев.

Автор нашел этот приказ:

Разве могли забыть крестьяне Тамбовщины эту античеловеческую выходку «красного Бонапарта»? Наверное, нет! Гибли не только восставшие, но и мирные жители, и их дети и внуки – газ не щадил никого…

Не полных десять лет семья Ивановых жила в селе Чернавка, расположенном в относительной близости к живописнейшей реке под названием Ворона. Русло ее не широкое, извилистое, течение спокойное. Окрест было много рукотворных прудов и созданных природой озер. Правый берег реки обрывистый. Почти на всем протяжении по склонам русла, на пойме, террасах, на крутом правом берегу росли леса: сосняки, березовые рощицы, ивы, вязы, лесной орешник – лещина. В воде – рогоз, ежеголовник, кувшинки, стрелолист. Река баловала местных рыбаков своими дарами – рыбой. Ловили ее и удочками, и вершами, и сетями-трех-стенками, или путанками. Кто во что горазд.

Однажды Леонид встал раненько и с другом пошел «на рыбный промысел». Целый день проторчал у реки – удача не сопутствовала мальчишке в тот день. Ивовый кукан оказался пустой. И тогда друг сжалился над ним и отдал ему самую большую рыбину. Это был приличный по размеру подлещик.

– Я нанизал его на ивовый прутик и обрадованный принес домой, – поведал Леонид Георгиевич.

– Сказали, что сам и поймал?

– Нет, маме Александре Андреевной признался, что друг поделился.

– Ничего, сынок, в другой раз поймаешь, – успокоила мать.

Но в этом поступке автор уловил то христианское начало моральной чистоты, ту честность, которая пускала корни в юной душе, отторгавшей малейшую ложь. Кривить душой матери он не посмел. Это качество Леонид Георгиевич пронес по всем большакам нелегкой ратной жизни. Враки, вранье, нечестность как принцип жизни он органически не терпел. Он считал, что ложный принцип – это скверные дрожжи, которые даже в малом количестве портят все тесто. Это его образное выражение автор записал в блокнот.

– Ну а дальше, Леонид Георгиевич, были ли удачи на рыбной ловле?

– Конечно, как и в самой жизни, одних взлетов и одних падений не бывает, – ответил он. – Бывали случаи, что куканы не выдерживали – ломались. Дома радовались таким успехам. Часто ходил на рыбалку и с отцом Георгием Федоровичем, и с братьями Александром и Иваном. У меня было три брата и две сестры. Думаю, что мама от такого улова была не в восторге: чистить рыбу приходилось ей. Дом наш, все немудреное хозяйство целиком держались на матери…