Соль с Жеваховой горы - Страница 8

Изменить размер шрифта:

Какой-то приблудный кот, расставшийся с жизнью в подвалах скорняка на Малой Арнаутской, был выкрашен в изумрудный цвет и пламенел на обширной груди мадам, вместе с ней встречая посетителей.

В тот зимний вечер ресторанчик «Канитель» был забит под завязку. А мадам постоянно торчала в дверях, в модном платье с хвостом («В собачий хвост вырядилась», – злорадствовали официантки, убегая подальше), взбивая на голове кудряшки и пламенея желтой «шиншиллой» на воротнике. «Шиншилла» была покрашена плохо и кое-где пробивались предательские кошачьи полоски.

Мадам ждала свой «предмет» – молодого актера оперетты, недавно приехавшего в город. Актеру было тридцати пять. Он был красив и разведен. «Ах, так мы с вами ровесники!» – закатила мадам глаза и принялась каждый день кормить его в «Канители» – разумеется, бесплатно.

Актер вошел во вкус и даже обнаглел. Однажды мадам застукала его с восемнадцатилетней официанткой, только-только перебравшейся в Одессу из села. Но актер был талантлив, а потому сумел отвертеться. Мадам поверила. Но, как деловая женщина, подозрение затаила. А потому решила серьезно поговорить с «предметом», когда он явится на очередную кормежку. Несмотря на обилие людей, специально для него, как всегда, был оставлен столик.

Мадам Майя была женщиной деловой и к людям относилась осторожно. Поэтому в ее ресторане всегда находились два охранника – крепкие мужички с Молдаванки, которых ей лично порекомендовал Туча, когда мадам обратилась с такой просьбой. За долгие годы бурной жизни Майя усвоила, что посетителей ресторана иногда приходится не только успокаивать, но и выводить.

Но в тот вечер мадам потеряла бдительность и отпустила охранников свободно гулять по залу. Впрочем, гулял только один, а второй выпросил выходной.

Майя нервничала, поглядывала на часы. Актер запаздывал. Хорошее настроение мадам, в котором она собиралась встретить «предмет», стало улетучиваться.

Было уже около 10 часов вечера, когда на пороге ресторации вдруг показался бледный молодой парень, держащий руку в кармане пиджака элегантного костюма. Он беспрепятственно прошел внутрь, потому что был очень хорош собой да и одет шикарно.

Новый парадный костюм-тройка подчеркивал его достаток. Правда, черный цвет костюма несколько его старил, но зато отлично демонстрировал дороговизну ткани и искусство портного. Наметанный глаз мадам моментально уловил и то, и другое.

Вблизи парень оказался не так уж молод – разглядывая редкие волосы, желтоватую бледность кожи, нездоровые зубы и уже глубокие морщины, мадам решила, что ему уже определенно за тридцать пять, а у нее в деле определения возраста был опыт. Парень вошел внутрь, остановился посреди зала и блуждающими глазами принялся рассматривать сидящих за столиками людей, ни на чьем лице надолго не останавливаясь. Правую руку он по-прежнему не вынимал из кармана. Мадам почувствовала первый укол тревоги.

Если бы рядом был охранник, она позвала бы его, но охранника не было.

– Вы ищете своих друзей? – Майя подошла к нему. Парень обернулся. Глаз у него не было. Именно так ей показалось. Черные зрачки были так расширены, что полностью закрывали всю радужную оболочку. И в этом было что-то устрашающее.

– Они преследуют меня… – Парень повернулся к женщине, но было понятно, что он не видит ее. – Они идут за мной… Демоны… Идут следом…

Мадам отшатнулась, но было уже поздно… Выхватив револьвер из кармана, парень выстрелил из него прямо в огромную грудь мадам. А затем, когда мадам Майя навсегда застыла на полу своего заведения, принялся беспорядочно палить по посетителям.

Началась паника. Пули попадали в люстры, в зеркала. Шум, грохот от бьющегося стекла, вопли раненых – казалось, этот хаос пришел из самого ада. Отшвырнув разряженный револьвер в сторону, парень вдруг схватился за голову и завыл.

На его губах выступили обильные хлопья белой пены. Он рухнул на пол и стал извиваться в конвульсиях. Эти судороги были мучительны – тело его выворачивалось, билось об пол. Никто не решался к нему подойти. Вокруг него образовался круг – люди расступались, охваченные ужасом, наблюдая за этой жуткой агонией.

Наконец, после очередной мучительной судороги, молодой человек выгнулся так, что только его затылок и пятки касались пола. А затем резко рухнул вниз и застыл. Глаза его застекленели. Он был мертв, и устрашающий взгляд неестественных зрачков теперь был направлен в пустоту. Страшно завизжала какая-то женщина. Зал ресторана наполнился гулким топотом кованых сапог – в ресторан вбегали солдаты и милиционеры.

Глава 4

Соль с Жеваховой горы - b00000384.png
Тревога Цили. Новая работа Виктора. Скука «приличной» жизни. Возвращение к прошлому

Обхватив руками голову, Циля горько заплакала. Таня обняла подругу за плечи и с растерянным видом уставилась в окно. Было больно видеть Цилю такой. Хмурое, усталое лицо любимой подруги было для нее как нож в сердце. Но что она могла сделать, кроме как произносить бессмысленные, ничего не значащие слова?

Тревога пришла в маленький уютный дом за ставком. За год обстоятельства жизни Цили очень сильно изменились. Контора, в которой работал ее муж Виктор, закрылась, а ее директор был арестован большевиками за контрреволюцию и шпионаж. Виктор едва не попал в тюрьму. Только вмешательство его личных друзей по киевскому ЧК предотвратило катастрофу. От ареста Виктора спасли. Но нельзя было спастись от голода в городе, обескровленном страшной войной.

Продовольствия на всех не хватало. Хлеб выдавали по хлебным карточкам. За ним выстраивались колоссальные очереди. Нередко людей там давили насмерть. Карточки на хлеб можно было получить только на официальной работе как продовольственный паек. У спекулянтов хлеб стоил так дорого, словно пекли его из чистого золота, а не из глинистой, перемешанной с опилками муки.

Таня как могла помогала – но на скудный паек, положенный вдове чекиста, она кормила шесть человек: себя с крошечной дочкой Наташей, названной в честь бабушки, Иду с ее дочкой Мариной, которая жила вместе с ней, Цилю и ее мужа Виктора. Учитывая скудность пайка, значительно урезанного властями в последнее время, его не хватало даже на одного взрослого человека, не то что на шестерых.

Зная тяжесть положения Тани, ей помогал Туча, время от времени подкидывая деньги и продукты. Но гордый муж Цили не хотел жить подачками. В общем-то он был прав. А потому принял единственное верное решение, которое могло существовать для него по тем временам: он вернулся на работу к чекистам, в органы милиции, и был почти сразу же назначен следователем. Виктора приняли с распростертыми объятиями: в милиции не хватало людей, бороться со знаменитыми бандитами Одессы было попросту некому. Тем более на вес золота ценились сотрудники, имевшие хоть какой-то опыт в борьбе с криминальными элементами. А потому на Виктора сразу навесили столько дел, сколько смогли.

Новая работа избавила семью от голода и нищеты, но и унесла с собой уютное, тихое семейное счастье, выстраданное Цилей. Виктор пропадал на работе целыми днями. Часто она не видела его сутками. А зная ситуацию в криминальном мире Одессы, Циля с ее развитым воображением сходила с ума от мысли – жив муж или уже нет.

Поработав следователем, Виктор стал издерганным, раздражительным, нервным. Постоянное столкновение с опасностью сделало его злым и подозрительным. Он стал пить – по его мнению, алкоголь снимал постоянное нервное напряжение, в котором он жил теперь без перерыва на сон. Между супругами начались скандалы. И все чаще Таня заставала подругу в слезах…

Очень быстро Виктор стал меняться, и не в лучшую сторону. Циля не винила его, прекрасно понимая, что муж попал в адские жернова. Больше всего на свете она боялась его потерять – Виктор стал ее жизнью. И Циля мучительно переживала за него.

Таня как могла пыталась поддержать ее. Но все чаще она заставала Цилю одну. Похудевшая, подурневшая, она стала выглядеть значительно старше своих лет. Тане мучительно больно было видеть ее такой.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com