Сокрытая (СИ) - Страница 6
- Второй... - прохрипел он.
- Чего?! - опешил Крил. Такого развития событий он никак не ожидал.
- Убери... второй...
- Да все с ним нормально! Спокойно, парень, второй глаз цел.
Видя, что слова нужного эффекта не оказывают, пациент просто вырвал у хирурга скальпель. А потом произошло невероятное - Крил, проведший десятки операций (как этичных, так и не очень, впрочем, едва ли это слово было ему знакомо), в ужасе отвернулся от операционного стола и проклинал теперь лампу, даже там не позволившую сбежать от противоестественного зрелища, дышащей безумием пантомимы театра теней. Крил и не хотел видеть и одновременно не мог не смотреть на то, как тень корчилась, орудуя рукой со скальпелем в глазнице, в то время как вторая рука судорожно дергалась, пытаясь ухватить воздух. Волосы вставали дыбом от этих хрипов, ужасных, но тихих. Он-то ожидал криков, хотел, что бы были крики, сам готов был кричать, но эта невообразимая тварь, притворявшаяся человеком, хладнокровно продолжала свое дело, пока оно не было доведено до конца. Только после этого безумец позволил своему разуму потухнуть. А Крил вновь принялся за дело, оказывая посильную помощь теперь уже второму глазу, ибо сколь ни был велик его страх перед этим неестественным, насквозь неправильным, словно явившимся из чужого мира демоном, страх пред Аполлионом был решительно сильнее. Впервые на своем веку Крил проклял свое ремесло, из-за которого приходилось участвовать в этом безумии.
Еще не раз впоследствии он проснется в холодном поту от собственного крика, с четко вырезанным в голове образом пляшущей тени на стене, у которой в агонии дергается рука, в то время как другая с холодной точностью двигается, не делая ни одного лишнего движения, под аккомпанемент судорожных хрипов, конечно же. Иногда, уже проснувшись, Крил будет слышать их за своей спиной. И тогда он будет сидеть в своем жестком кресле, упирая в висок холодное дуло пистолета и размышлять. Когда-нибудь, почти случайно, он бы непременно выстрелил. Но еще раньше все поглотил хаос.
6
В тот знаменательный день на заброшенном складе в закрытом порту было необычайно людно. В единственный жилой контейнер никто не заходил, но Тень почти физически ощущала взгляды, направленные в непроницаемую тьму - свечи она погасила и сидела в темноте неподвижно, по привычке сливаясь с тенями.
Олай принимал приходивших, решал что-то с одними, убеждал других. Кто-то уходил, недоверчиво качая головой, другие оставались, и на их лицах каменной гримасой застывала вынужденная решимость, словно они тоже носили маски.
Затем пришел Ник. Поздоровался с присутствующими, перекинулся парой слов со стариком и двинулся прямиком к контейнеру с небольшим чемоданчиком в руке.
- Как твои раны? - спросил он у непроницаемой тьмы, царящей внутри. Тьма не ответила.
- Ты сидишь тут, в темноте, с самого утра?
Вновь без ответа.
- Многие из этих людей надеялись тебя увидеть, - продолжил он, как бы, между прочим.
- Хотят поглазеть на диковинную зверушку? - отрешенно спросила она.
- Да что с тобой? Это же ты их всех позвала! Пусть Олай все устроил, но действовал он от твоего имени. Все они собрались здесь для того, что бы составить план, как помочь тебе проникнуть в резиденцию Высшего Разума! Посмотри, люди хотят перемен, они готовы действовать!
Ник чувствовал себя немного странно, стоя у входа в контейнер и разговаривая с темнотой, в которой Тень, оправдывая свое прозвище, растворялась так, что он не мог даже сказать, из какого угла она говорила, с тем же успехом, она могла сейчас стоять прямо перед ним. В любом случае, он не заметил ни того, как она внезапно вскочила со стула в глубине контейнера, ни того как сделала к нему несколько шагов. Не услышал, не увидел, не почувствовал колебаний воздуха, в темноте она и правда была словно призрак, подчиняла ее себе, сливалась с ней в необъяснимом симбиозе.
- Меня все это не волнует, - сказала она, и он удивился, как близко зазвучал ее голос. - Грядет тяжелый бой, вот что важно. Бой, к которому они не готовы.
- Потому и важно, что бы ты показалась! Если ты скажешь им пару слов, они воспрянут духом...
- Это ничего не изменит. Дух не научит их сражаться. Когда начнется настоящее побоище, все эти люди умрут. Полицейские не станут церемониться. Как я и сказала, все, что от них требуется - ненадолго отвлечь шавок Аполлиона, что бы я смогла проникнуть внутрь. Дальше я справлюсь сама. Не они сами, не их глупые идеалы мне не нужны...
- Да, я знаю, тебе нужна лишь твоя месть, - перебил Ник, безошибочно глядя прямо ей в глаза, хотя раньше, она готова была в этом поклясться, никто не мог разглядеть ее в тени. - Но что потом? Об этом ты думала? Ты убьешь Аполлиона, убьешь всех его прихвостней, его собаку... Но что дальше? Мстить больше будет некому, чем ты тогда займешься?
- Это не важно. Возможно, для меня не будет никакого потом...
- Не говори так. Я хотел бы забрать тебя куда-нибудь подальше от этого мрачного города, когда все закончиться, куда-то, где больше солнца...
- Ты бредишь, - отрезала она ледяным тоном, и сердце ее сжалось. - Это просто не возможно.
Воцарилось напряженное молчание. "Не смотри на меня так", подумала она. "Неужели ты не понимаешь, что я не планирую возвращаться..." И, словно прочитав ее мысли, он опустил взгляд, поставил небольшой чемоданчик, который держал все это время в руке на стоящий рядом с ней стол. Развернулся и вышел, бросив на ходу.
- Это передал один из наших новых союзников. Думаю, они тебе пригодятся.
Одев маску, она зажгла две свечи. По стоящей в отдалении толпе прошел легкий ропот. Кто-то охнул, кто-то ткнул соседа локтем и все активно зашушукались. Ее это немного разозлило, потому крышку чемоданчика она открыла чуть резче, чем следовало, от чего содержимое подпрыгнуло, блеснув сталью в свете пламени свеч. Всегда скрываясь и тратя много сил на то, что бы ни быть обнаруженной, она не привыкла чувствовать на себе взгляды. Эта перемена ей не нравилась. Совсем.
А вот лежащие в чемоданчике пистолеты, напротив, заслуживали внимания.
На смену ее старым Colt пришли серебристые Beretta. Вместительность магазина была чуть ли не в два раза больше и, судя по удлиненному за счет насадки стволу разгон пули тоже, а значит и пробивная способность. На рукоятке был изображен резной дракон. Излишество, конечно, но глаз радовало.
Она подхватила пистолет под спусковую скобу, крутанула на пальце, позволяя рукояти самой упасть в ладонь, и стремительно вскинула оружие, целясь куда-то в крышу склада. Отметила про себя, что вес тоже немного возрос. Тень позволила себе слегка улыбнуться (чего, впрочем, все равно никто не увидел из-за маски) - с таким оружием и забинтованный мечник не страшен.
Хотя, как раз о нем-то ей больше беспокоиться не надо, не так ли?
Вечерело. Невиданный нигде более в Городе Проклятых, свет заходящего солнца заливал окна больницы небывалым ярким светом. И все же Тень знала, что именно так и должно быть. Что-то такое есть в человеке, что отличает естественное и правильное, даже если он впервые с этим столкнулся. Она никогда не задумывалась, почему так происходит, просто принимала чудо, как оно есть. Чудеса имеют привычку испаряться, когда находят их причину.
И она была там же. Девушка, которую Тень не знала, но которую всегда навещала. Может только потому, что в эту палату светило солнце, она и сама не могла сказать. Здесь ей было спокойно, и это она тоже принимала, как оно есть. Как чудо.
И все же, сегодня я здесь, что бы попрощаться. Не знаю, что ждет впереди, но чувствую, что все необратимо изменится, и, так или иначе, я больше сюда не попаду. Прощай, моя названная сестра, надеюсь, когда ты очнешься, во всем мире будет столько же света, сколько всегда было в твоей палате.
И она ушла, как обычно, через окно. Но ей не дано было знать, что уходя, она каждый раз забирала этот свет с собой.