Сокровище Империи - Страница 2

Сейчас он чувствовал себя гораздо менее пьяным, чем совсем недавно, когда ему вдруг вздумалось позабавиться в псевдореальности. А до этого были другие забавы. Уже здесь, в семьсот втором. С рыжей «конфеткой без пальто». А где он ее взял на борт и вообще чем занимался до появления в этом номере, пока не припоминалось.

– Не злись, красавица, – повторил он и подумал, что пока ему все-таки лучше посидеть на полу. Не делать резких движений. – И где ж это я тебя подцепил, такую красоту… заводную? – Тело, оказывается, не забыло, что они недавно здесь вытворяли.

– Ты тоже хорош! – Хошка[3] фыркнула, уже беззлобно, и наконец оставила в покое свой бок.

– Чего не отнять, того не отнять, – кивнул он и, успев схватиться за ножку стола, удержал себя в сидячем положении.

Рыжая, покачивая великолепными бедрами, подошла к столу и взяла бутылку. Плюхнулась в кресло, закинув ногу на ногу, длинно отхлебнула прямо из горлышка. Он потирал пострадавшую скулу и молча смотрел на нее. Комната мягко покачивалась, сердце вернулось на место, в грудную клетку, и деловито продолжало гонять по жилам смесь крови с алкоголем. Причем, вполне возможно, алкоголь в этой смеси преобладал.

– Это не ты меня подцепил, а я тебя, – заявила хошка. – Там. – Она показала пальцем с длинным серебистым ногтем на пол. – В баре. Ты уже собирался Линусу уши отрывать.

– А ты, значит, приняла огонь на себя. На собственное, так сказать, лоно… Правильно. – Он снова хотел кивнуть, но поостерегся. – Мы мирные люди, но наши фугасы у нас, если что, под рукой…

– Ага, приняла, – подтвердила хо. – Твое счастье, что приняла. А то Линус тебя уделал бы, хоть ты и файтер. Ты же на ногах не стоял.

– Не родился еще тот, кто бы меня уделал, – вяло произнес он, посмотрел на окно, настроенное на режим непрозрачности, и вдруг встрепенулся: – Слушай, ясноокая, а что сейчас: день или ночь?

– Утро скоро, – сообщила рыжая и сделала еще один глоток.

– Утро… – эхом откликнулся он. – Ну, то, что я вторую неделю торчу на Китеже, это я помню. Да-а, насчет девчонок не врали… Оказывается, все вы здесь заводные, не только автохтонки… (Хошка вновь фыркнула.) Но вот город как называется? Как-то с бухлом рифмуется…

– Фофоло, дорогуша, – посмеиваясь, подсказала хошка.

– Точно! В Фофоло есть бухло! А почему название такое?

Рыжая пожала плечами:

– Не знаю. Что-то такое по-гарски. – И тут же пояснила: – По-местному. Здесь у гаров раньше поселение было, еще до нас. А звать меня, дорогуша, если ты забыл, Синтия.

– Ну, имя-то я твое помню, – соврал он и подбородком показал на ложе-космодром: – И все прочее тоже. Заводная ты, однако, Синтия. Завод еще не кончился?

– А у тебя? – Хошка выразительно посмотрела на его обнаженное тело. Точнее, на один из участков тела.

– За этим дело не станет, – заверил он. И лукаво добавил в рифму: – Нужно будет – встанет.

Рыжая взмахнула бутылкой, запрокинула голову и засмеялась, показывая ровные зубы. Груди ее завлекательно подрагивали от смеха.

– Еще и Беллона не выглянет из-за горизонта, и не проснется еще утренний шалунишка-ветерок, как я уже буду готов, – торжественно заявил он. – Сейчас, только глотну чего-нибудь и приму душ. Годится?

– Годится! – весело кивнула Синтия.

Он осторожно поднялся с пола и, чуть покачиваясь, направился к столику с бутылками. И на ходу приговаривал, явно приходя в себя:

Опустошил недопитую бутылку, подмигнул улыбающейся хошке и направился в ванную.

– Ну, ты даешь, Гамлет! – восхищенно понеслось ему вслед.

Он обернулся:

– Я не просто Гамлет. У меня кличка – Граната! Взрываюсь – и всех красавиц наповал!

– Это я уже заметила! – хихикнула Синтия.

У Гамлета Мхитаряна, файтера двадцать третьей вигии седьмой центурии легиона «Минерва» слова не разошлись с делом, что было ему присуще далеко не всегда. Но только не в таких занятиях. Местный желтый карлик Беллона, вокруг которого вращалась планета Китеж, еще не появился в чистом по-весеннему небе, а просторное ложе вовсю уже использовалось для тех самых утех. Граната знал толк в подобного рода делах, Синтия была вполне квалифицированной хошкой, да еще и получила от Мхитаряна гораздо выше тарифа, притом за сутки вперед… В общем, оба они старались вовсю. Наконец расстыковались и обессиленно распластались на ложе в обрамлении живых картин, продолжавших струиться по стенам.

Чуть позже сосредоточенный серв[4] принес в номер заказанное файтером пиво и маслины не маслины, пикчи не пикчи, кальсы не кальсы… короче, что-то солоноватое и вкусное. Они лежали, потягивали прохладный, довольно крепкий напиток, и рыжая лениво поинтересовалась, облизывая пальцы:

– И каким же ветром тебя сюда занесло?

Граната потер волосатую грудь, потеребил внушительный горбатый нос – объект постоянных шуток соратников, и ответил расслабленно:

– Отпуск у меня, красавица. – Поднял палец и внушительно добавил: – За особые заслуги перед Империей.

Было почти незаметно, что он пьян. Причем пьян далеко не первый день.

– Да ну? – не очень-то поверила Синтия. – Рассказывал мне один… Тоже стафл, только из наших, из «Беллоны». Спас, говорит, кучу народу в Зеленом секторе, это километров двести отсюда, у моря. Корабль был неисправный… – Она задумалась. – Ли… урна? Что-то такое…

– Либурна, – подсказал Граната. – Десантный корабль. Это штука такая летающая.

– Да знаю я… Либурна, конечно. Ну вот, а он ее сумел отвести в сторону, так он говорит, и посадить на мелководье. И тоже, говорит, ему сразу бонус немереный за особые заслуги…

– Еще бы, – кивнул Мхитарян. – Хотя это не ему надо бонус, а техам анусы разворотить…

– Да ты погоди. – Синтия выплюнула косточку на пол. – А потом мне другой, из его же центурии, говорил. Мол, врет он все, и не было его на той либурне. И брякнулась она там не из-за неисправности, а так нужно было. Вот. – И хошка вновь присосалась к пиву.

– Та-ак… – зловеще произнес Граната, отставив бутылку. – Значит, не веришь? Мне не веришь, Гамлету Мхитаряну, файтеру второго – заметь! – ранга. Вруном считаешь…

– Да нет, ты не так понял, – попыталась оправдаться рыжая, но Граната ее уже не слушал.

Он повернулся на бок, положил руку на грудь хошке и придавил Синтию к ложу. И внушительно произнес, нависая над ней:

– Сейчас я тебе все расскажу, мистрис Фома неверующая. Тайны выдавать не буду, не положено, но в общих чертах. И тогда ты поймешь, что у Гамлета Мхитаряна действительно есть особые заслуги.

– Только руку убери, – сдавленно попросила хо, – а то не дослушаю, задохнусь…

Но Гранату уже понесло – и рыжая хошка услышала историю о недавних действиях «минерв» на одной из планет Ромы Юниона[5].

В изложении файтера все случившееся выглядело так. Несколько вигий срочно перебросили на этот космический объект. «Для оказания помощи местной полиции в борьбе с антисоциальными элементами, – так, слегка заплетавшимся языком высказался Граната и добавил: – Короче, с фанатиками». В роли фанатиков выступала одна из этнических групп автохтонов, поклонявшаяся некоему триединому божеству. Среди файтеров «Минервы» велись разговоры, что дело тут не в неспособности полов самим справиться с заварушкой – сил и средств у полиции вполне хватало. Просто полы жили на той же планете и не желали в случае чего оказаться крайними. Другое дело – Стафл. Там собран народ со всей Империи, что прикажут, то и выполнят, без проблем. И в конце концов, подавление массовых беспорядков – одна из уставных задач Стафла.