Сокровища Мельк-Тауза - Страница 3

Раньше он был Григорием Петровичем Бушуевым, а теперь он называл себя только Кригором и не представлял себе, что его можно называть как-нибудь иначе. Раньше он был человеком с определенной профессией, а теперь он — человек безо всякой профессии, так как в той среде, в которой он вращался, еще не возникли и не сформировались профессии. И кажется он себе человеком только в хорошие часы своей жизни, так как сплошь и рядом у него бывают моменты, когда он сомневается даже в том — человек ли он на самом деле?.. Может быть, нет и не было ни Григория Петровича Бушуева, ни хорошо провяленного на закавказском солнце Кригора, непричастного ни к какой профессии, а есть только бред и мираж?..

Когда у Бушуева начинался приступ малярии, его мысль всегда возвращалась к минувшему. Это явление он даже считал каким-то малярийным предвестником, и в обычное время приемом хины стремился парализовать развитие болезни.

Но сейчас Бушуев не мог сделать этого: запас хинина давно был израсходован, и он покорно прислушивался к творившейся в его организме разрушительной работе. Как будто размякли кости, стали жидкостью мышцы. Что-то теплое и густое переливалось по всему телу. Все сильнее и чаще стучит сердце, и словно торопится догнать что-то, ушедшее давно и далеко. Шумит кровь в голове и туманит сознание. Из тумана рождаются смутные пятна. Пятна оформляются, разлагаются на свет и тень. Пятна превращаются в образы…

А около палаток шла жизнь, простая, понятная, первобытная.

Вернулось с пастбища огромное стадо овец и принесло с собой пыль и густой запах потной, немытой шерсти.

В тревожно подвижное стадо веселыми звонкоголосыми хищниками врезались дети. Они отделили самок и гнали их к месту удоя.

Доили овец с левой стороны палаток. Таков был веками установленный обычай. Здесь лежит камень, на котором, как на жертвеннике, сидит человек. Он хватает трепещущую овцу за шею и держит ее, а две женщины, расположившиеся перед камнем, быстро и ловко освобождают овечье вымя от накопленного за день молока.

Гаснет день. Кончена хлопотливая и незамысловатая работа.

Пред дверью палатки привязаны на ночь лошади. За ними поставлен рогатый скот.

Между трех камней очагов вспыхнули огни. Они тлели весь день, прикрытые пеплом, а теперь вырвались наружу и жадно накинулись на подложенное топливо.

На смену дню, ясному и светлому, пришла таинственная для первобытного ума ночь. Ночь погасила солнце и разбросала по небу тысячи огненных искр. Ночь закрыла все темнотой и сделала беспомощными глаза.

У огня собрались притихшие люди. Кто-то достал бамбуковую флейту. Жалобная мелодия серебряными ручейками потекла в ночную темноту.

Ближе к спасительному огню подвинулись люди. Тревожные мысли овладевают ими.

Кто этот таинственный человек, пришедший неизвестно зачем и неизвестно откуда? Он явился, как камень, скатившийся с горных вершин. Он ничего не сказал о себе…

Курд-пастух поднимается и идет в палатку.

— Слушай, человек!.. — говорит он Бушуеву: — Пойдем к огню. Будем есть и пить…

Молчит человек. Он тяжело дышет, стонет.

Пред затуманенным сознанием Бушуева проходит то, что было так недавно. Перед ним тот путь, по которому он дошел до этих затерянных среди гор палаток.

Широкая долина похожа на огромный медный таз, поставленный на жаровню.

Все высушено, сожжено, а солнце с возрастающей силой продолжает лить свет и тепло.

Свет слепит. Раскаленный воздух жжет. Земля отдала всю влагу, затвердела и лопается. Бездонные трещины ширятся, пересекаются и расходятся все дальше и глубже.

Равнина пустынна и мертва. Солнце убило растительность и вытеснило все живое.

Одно только существо пытается бороться с солнцем. Оно бродит около серых огромных камней, похожих на поднимающиеся из земли чудовищные грибы.

Существо это — археолог Бушуев. Внимание его приковано к разбросанным в беспорядке камням. Это — не простые камни. Это — остатки древнейшего городища. Много тысячелетий назад, когда человек не знал ни металла, ни цемента, из этих камней строилось человеческое жилище.

Но когда это было, какой была тогда личная жизнь, семья, общественность?

Молчат огромные раскаленные солнцем камни. Нет возможности прикоснуться к ним и нет сил перевернуть их. А в прошлом они были послушны воле человека. С помощью каких приспособлений он перемещал их?..

Бушуев пытается определить размеры былого человеческого жилья, но и этого не может сделать. Землетрясения перебросили камни на новые места, собрали их в кучи. Надо вырывать почву и искать гнезда, в которых камни лежали раньше.

Бушуев с ненавистью смотрит на небо. С еще большей ненавистью он взглянул бы на солнце. Но взглянуть на него нельзя: пылающее солнце сразу ослепит.

Бушуев возвращается к уцелевшему циклопическому сооружению и прячется в тени. Сюда не проникают ослепляющие лучи солнца. Здесь легче телу и глазам.

Бушуев обессилен и раздосадован. Он снимает пробковый шлем, отирает рукавами потное лицо и задумывается.

Как разгадать загадку прошлого?..

Когда Бушуев попал в Закавказье, его ошеломила необычайность этого края. Ядовитые змеи, скорпионы и фаланги были властителями огромных мертвых пространств. Эти пространства опустели и замерли в последние тысячелетия, а раньше на них кипела культурная жизнь. Первобытные инженеры в безводных местностях провели обширную сеть оросительных каналов. Их работы и расчеты могли поспорить с работой и математическими выкладками современных инженеров. Первобытные агрономы на орошенных участках выращивали такие культуры, которые теперь сохранились не везде. Бушуев изучал эти мертвые сейчас пространства, определял площадь былого засева, размер урожая и переводил все на современные меры. Итоги ошеломляли его. Сухие цифры говорили сжато и выразительно. Трудолюбивое население кормило не только себя, но и снабжало соседей. У него процветала торговля. Эти люди располагали значительным богатством. Но от всей этой культуры и богатств остались лишь мертвые, жалкие воспоминания. Вместо городов — развалины, вместо предприимчивого народа — шипящие гады.

Торопливый конский топот заставил Бушуева выйти из- под прикрытия. По выжженной степи на неоседланной лошади мчался полуголый всадник. Он гибким хищником прильнул к лошадиной спине и гнал усталое животное пронзительным криком и ударами ножа. Покрытая пеной и кровью лошадь в страхе неслась вперед и в стремительном беге искала спасения. Она распласталась над землей, и глаз еле улавливал мелькание ее тонких ног.

Изумленный Бушуев с недоумением следил за этой скачкой.

Что загнало этого человека в безводную пустыню и куда он несется с такой быстротой?

Встреча с человеком в пустыне — это не встреча в городе. Бушуев знал, что в большинстве случаев благоразумней избегать подобных встреч.

Всадник не видел Бушуева, и Бушуев не думал обращать на себя его внимания. Пусть пронесется он вихрем и исчезнет. Земля велика, а пути людей лежат в различных направлениях. Может быть, это был первый и последний случай в жизни, приблизивший друг к другу двух разных людей.

Так думал Бушуев, а через несколько секунд он уже торопливо бежал к неизвестному.

Лошадь упала. Ноги ее попали в одну из трещин, и она рухнула на землю. Всадник перелетел через готову животного, ударился о землю и не встал.

Бушуев нашел неизвестного в бессознательном состоянии. С одного плеча у него была сорвана кожа, правая нога переломилась в голени, острые концы костей прорвали мышцы, кожу и вышли наружу.

— Хорошо, если он убился насмерть!.. — подумал Бушуев и поднял неизвестного. Он перенес его в тень и положил около каменной стены.

Нужно было оказать медицинскую помощь, но — чем и как? Бушуев вытряхнул сумку и ничего не нашел.

Незнакомец застонал и открыл глаза. Со страхом и изумлением глаза его остановились на Бушуеве. Неизвестный забыл про мучительную боль и выжидал.