Сокровища Империи - Страница 50

— А с какой стати вы, юноша, вообще решили, что я планирую что-то там сделать с этим вашим котлом? — насмешливо улыбаясь, поинтересовался оу Готор. — И потом, если я и впрямь собираюсь его стащить, неужели вы как патриот своего университета не должны встать на защиту этого сокровища?

— Ну-у-у… — ничуть не смутившись, ответил ушлый студент. — Я же сам слышал, как вы расспрашивали почтеннейшего Торба про то, есть ли какие-нибудь надписи на котле и нельзя ли на них взглянуть. А когда он сказал, что и сам бы хотел, да нельзя, вы как-то так посмотрели… Я сразу смекнул, что это «нельзя» для вас — ничего не значащий звук и что вы брали куда более неприступные твердыни, чем какая-то там решетка с дюжиной замков! Так что я начал за вами приглядывать и увидел, как вы, якобы замешкавшись в холле, внимательно осмотрели замки. И я, сударь, не думаю, что вы хотите стащить котел, чтобы продать его или сделать еще что-нибудь неблаговидное. Коли так, вы бы спрашивали не про надписи на котле, а про — ну не знаю — его вес или стоимость. Вам этот котел нужен для исследования. А что может быть более благим делом, чем поиск знаний вопреки всем запретам и препятствиям всяких там административных структур? И тут, сударь, Миилд Рааг всегда будет на стороне истинно ученых мужей, а не нудных администраторов из нашего деканата!

— Особенно если Миилду Раагу, — послышался насмешливый голос Одивии, — удастся попользоваться котлом после того как истинно ученый муж его осмотрит! Хочешь, прохиндей, заполучить немножко славы?

— Сударыня! — опять без всякого смущения, а скорее, даже с гордостью, ответил Миилд. — Сыну приказчика из суконной лавки не пристало пренебрегать какими бы то ни было возможностями. Тем более что лавка, в которой работает мой отец, все равно почти разорилась, а значит, оплачивать мою учебу в следующем году будет нечем. Если мое имя в связи с кражей котла прогремит по всей Старой Мооскаа, работу искать мне не придется. Она сама будет искать меня! Ну так что, благородный оу Готор Готор, вы берете меня в дело?

— А пожалуй, что и беру, — кивнул Готор. — Парень ты, судя по всему, не только ушлый, но и наблюдать умеешь и правильные выводы из увиденного делать. И если вы, Ундаай Одиир, тоже интересуетесь подобным предприятием, думаю, ваша помощь будет не лишней. Однако предварительно я хочу обговорить несколько условий. Первое и главное — котел не должен пострадать и уж тем более пропасть. Мне как человеку, не чуждому учености, подобное будет весьма неприятно. Я вообще не планировал выносить его из клетки. И второе — мне подобная слава не очень-то и нужна. Так что вы по возможности будете держать мое участие в секрете. Не хочу, знаете ли, портить отношения с администрацией университета Старой Мооскаа. Договорились?

— Договорились! — едва ли не в унисон ответили оба студента, сверкая горящими от азарта и предвкушения грандиозной шкоды глазами.

— Хм… Сударь, — необычайно вкрадчивым голосом поинтересовался Миилд, — а что было написано на том пергаменте, который вы якобы не смогли прочитать? Я-то ведь как раз стоял напротив вас и заметил, как изменилось ваше лицо, когда вы на него взглянули. И после этого ваш интерес к котлу явно усилился…

— …Это сейчас не так важно, кто я, — даже замотал головой Готор. — У вас есть еще что-то, написанное на этом языке?

— Хм… Есть кое-что, хотя, конечно, в основном не в моем кабинете, а в хранилище университета. Увы, мне удается стащить оттуда только сущие обрывки и по ним пытаться восстанавливать языки древности. Но у меня к вам тысячи вопросов! Что это за язык? Никакого сходства с горскими или языками степняков, распространенными на территории Северных Земель. Не похож он и на языки народов Южных Земель или дикарей дальних островов, или даже ваших, западных дикарей. Совершенно особенная структура. Однако я более чем уверен, что наша современная письменность пошла именно от него! Я даже написал на эту тему ряд статей, почему-то принятых в штыки многими авторитетными учеными, хотя я достаточно четко обосновал свои выводы на основе анализа изменений букв алфавита и грамматических правил… Их явно приспосабливали к древнеимперскому, в то время как в данном языке они не только имеют наиболее простую форму, но и гораздо лучше передают звуки речи. К примеру…

— Кхм…

— Ах да, простите, опять увлекся. Понимаете, мне позволено забирать с собой из хранилища только считающиеся наименее ценными экспонаты. Как правило, это лишь обрывки пергаментов или бытовые предметы с нанесенными надписями. Вы удивитесь, сколько интересного можно узнать, анализируя надписи на горшках! Я сейчас как раз пишу об этом небольшой труд. Ведь керамикой люди пользуются постоянно, и по ее виду, орнаментам и окраске достаточно легко можно определить эпоху, когда она сделана. А значит, нанесенные на ней надписи можно выстроить в хронологическом порядке и легко увидеть изменения…

— Кхм…

— Да-да… Вас интересуют именно надписи на древнем языке. Они у меня… — Профессор Торб нырнул куда-то в глубины своего кабинета и спустя пару минут вынырнул с несколькими обрывками пергамента и подал их Готору.

— Они еще короче первого, — слегка разочарованно произнес тот. — И содержат куда меньше полезной информации…

— Как удивительно быстро вы это поняли! — продолжил восхищаться профессор. — Однако я отказываюсь дальше отвечать на ваши вопросы, пока вы мне не объясните, какую полезную информацию вам удалось извлечь из первого текста. Для большинства специалистов и это огромная загадка. Нет, я, конечно, узнал классический религиозный гимн рождения — жизни — смерти в начале и в конце пергамента. Тысячи лет его поют и во время родов, и во время погребения. Но все эти мистические описания вокруг хорошо известных строк… Признаюсь, у меня мороз по коже бежит всякий раз, когда я это читаю, хотя о значении многих слов могу лишь догадываться… Что такое, к примеру, «кранты», «абзац» и что за сверхъестественные существа некие «пожиратели чужого сала»? Признаться, я не встречал упоминания о подобных в демонологии ни одного известного народа. Но Манаун'дак был великим мистиком, и многое, что известно о нем, невозможно объяснить с позиций модного ныне рационального мышления, требующего из двух возможных вариантов ответа выбирать тот, что наиболее близок к земле и далек от неба. Незачем задействовать божественные сущности там, где все можно обосновать работой человека или природы. Собственно говоря, я и сам долгое время придерживался подобной точки зрения. Да и сейчас… Но когда я начал изучать и погружаться в ту эпоху… Чем больше погружался, тем больше сам стал переходить на сторону мистицизма, который мне, кстати, абсолютно несвойственен! Так что вы можете мне сказать про этот отрывок. О чем он вам поведал?

— О том, что всеми нами любимый Манаун'дак был безнадежный grafoman.

— Позвольте-позвольте, grafoman. Тут есть определенные корни. Это ведь слово из двух корней, так? У меня здесь где-то был… Где же? Ага… «Сборник текстов блаженного Кооля»? Или «Толкователь редких слов почтеннейшего Даалясика»? Ну да… Вот! Grafo-man — «писать», «любить, болеть, хотеть»… Как-то так? — Ну да, всем известно, как ревностно он относился к знаниям и грамоте. Но на основе чего вы сделали подобный вывод?

— Боюсь, профессор, это разговор не на один час. А нам скоро предстоит посетить одно мероприятие, на которое мы обязательно должны явиться. Может быть, назначим встречу? Ну где-нибудь завтра-послезавтра? И пообщаемся, не отвлекаясь, что называется, от души. Меня, знаете ли, тоже очень интересует Манаун'дак, и я был бы просто счастлив поговорить о нем с таким выдающимся знатоком, как вы. А если вы еще и достанете несколько его рукописей, наша встреча принесет мне невероятную радость, и я не премину поделиться ею с окружающими. Кстати, а ведь с котлом, что стоит в холле вашего здания, Манаун'дак тоже как-то связан? Вы не исследовали его? Может, там тоже есть какие-то надписи?

— К сожалению, — недовольно буркнул профессор, — я уже почти пятнадцать лет посылаю просьбы позволить мне исследовать этот артефакт. И неизбежно нарываюсь на отказ! Эти наши чинуши от науки куда более обеспокоены охраной котла от студентов, нежели продвижением знаний. Вы не поверите, как это тяжело — ходить каждый день мимо такого раритета и не иметь возможности изучить его. Впрочем, есть у меня кое-что… Это было в «Завещании Манаун'дака», я скопировал как образец древнего письма. К сожалению, перевести этот текст мне не удалось. Вроде бы те же буквы, те же правила грамматики, но кажется, язык используется какой-то другой. Возможно, диалект того же языка, вроде древнестепного и древнегорского. Постойте здесь, я сейчас… Я ведь точно помню, что клал его возле шлема из клыков… Да. Вот… Ну что?